АНАЛИЗ ФОБИИ ПЯТИЛЕТНЕГО МАЛЬЧИКА. АЛЬТЕРНАТИВА 5

топ 100 блогов enfob2 — 18.12.2013 «Ночью с 27-го на 28-е Ганс неожиданно для нас в темноте встает со своей кровати и влезает в нашу кровать. Его комната отделена от нашей спальни кабинетом. Мы спрашиваем его, зачем он пришел, не боялся ли он чего-нибудь. Он говорит: "Нет, я это скажу завтра", засыпает в нашей кровати, и затем уже его относят в его кровать.
На следующее утро я начинаю его усовещивать, чтобы узнать, зачем он ночью пришел к нам. После некоторого сопротивления развивается следующий диалог, который я сейчас же стенографически записываю.
Он: Ночью в комнате был один большой и другой измятый жираф, и большой поднял крик, потому что я отнял у него измятого. Потом он перестал кричать, а потом я сел на измятого жирафа.
Я, с удивлением: Что? Измятый жираф? Как это было?
Он: Да.
Быстро приносит бумагу, быстро мнет и говорит мне: "Вот так он был измят".
Я: И ты сел на измятого жирафа? Как?
Он это мне опять показывает и садится на пол.
Я: Зачем же ты пришел в комнату?
Он: Этого я сам не знаю.
Я: Ты боялся?
Он: Нет, как будто нет.
Я: Тебе снились жирафы?
Он: Нет, не снились; я себе это думал, все это я себе думал, проснулся я уже раньше.
Я: Что это должно значить: измятый жираф? Ведь ты знаешь, что жирафа нельзя смять, как кусок бумаги.
Он: Это я знаю. Я себе так думал. Этого даже не бывает на свете. Измятый жираф совсем лежал на полу, а его взял себе, взял руками [und ich hab' sie weggenommen, mit den Händen genommen].
Я: Что, разве можно такого большого жирафа взять руками?
Он: Я взял руками измятого [Die zerwutzelte hab' ich mit der Hand genommen].
Я: А где в это время был большой?
Он: Большой-то стоял дальше, в сторонке.
Я: А что ты сделал с измятым?
Он: Я его немножко подержал в руках [Ich hab' sie ein bißchen in der Hand gehalten], пока большой не перестал кричать, а потом сел на него.
Я: А зачем большой кричал?
Он: Потому что я у него отнял маленького» (35 – 37).

Фрейдизм предлагает следующее объяснение фантазии Ганса: большой жираф – это отец (длинная шея животного эквивалентна пенису взрослого мужчины), измятый жираф – мать (конфигурация женского полового органа). Ганс, сидящий верхом на измятом жирафе, символизирует победу над соперником-отцом (большой жираф, ревнуя, кричит) и коитус с матерью (Эдип). Ночью мальчик приходит в комнату родителей, потому что у него появляется сильное, эротическое по своей археологии, стремление к ласкам матери. Он стесняется ей рассказывать о жирафах, потому что его желание блокируется страхом инцеста и моралью.
Альтернативная версия, как и раньше, и проще, и изощреннее одновременно. Ее простота заключается в отказе от излишних теорий, которые по-своему упрощают ситуацию (универсалии Фрейда стремятся к минимуму деталей). Но отказ от дополнительных гипотез влечет за собой более тщательный, обширный и сложный анализ фактического материала.
Приступим. Ганс выдумывает свою сценку с жирафами через 5 дней после посещения шёнбруннского зоопарка, где он побоялся зайти в павильоны слона и жирафа. Впоследствии отец разъясняет малышу, что тот боится не самих гигантов, а их больших wiwimacher’ов, и также упоминает о соответствии размера животного размеру его wiwimacher’а. В комнате Ганса, над кроватью, висят изображения слона и жирафа. После поездки в Шёнбрунн, ложась спать, вставая, просто ходя по комнате, мальчик не мог не видеть этих репродукций, которые должны были навевать на него воспоминания о разъяснении отца (Ганс очень любознателен, и его интересуют и свойства его страха, и избавление от него). Рассматривая картинку с жирафом и думая о пенисе, он, вероятнее всего, подмечает сходство маленького жирафа (на картинке жираф маленький, что облегчает задачу) с wiwimacher’ом, и затем сознание переплавляет эту идею в один из образов фантазии. Данное предположение подкрепляется тем, что один из жирафов был измят, как листок бумаги. Ближайший источник, объединяющий и материал (бумагу), и образ маленького жирафа, – изображение над кроватью мальчика. В комнату приходят два жирафа, или же два зооморфных wiwimacher’а (частично сохраним фрейдистскую трактовку). Отметим, что они – существа одной породы. Идентичные животные, различающиеся по размеру, чаще всего воспринимаются ребенком не как самец и самка, а как мать и дитя (реже – как отец и дитя; для Ганса это отношение матриархально: в одной из записей Макс Граф признается, что на исходе пятого года жизни Ганс ломал голову над тем, что делает в браке отец). Итак, велика вероятность того, что жирафы Ганса связаны родственными узами. Поэтому, когда мальчик забирает маленького жирафа, большой кричит, как животное, у которого отняли детеныша. Что такое измятый жираф? Это жираф, на которого надавливали, к которому прикасались – тот, которого кто-то заранее измял. У Ганса с жестом прикосновения связан его собственный wiwimacher, который нельзя трогать. Видимо, вследствие этой аналогии мальчик, пересказывая фантазию, все время повторяет слово «руки», которое выглядит излишним в контексте его беседы с отцом (не просто «я его взял», что уже является самодостаточной и понятной конструкцией (обычно берут руками и не уточняют этого), а «я его взял, взял руками»). Затем Ганс садится на измятого жирафа. Фрейд комментирует: «"сесть (Das Drauf setzen) на что-нибудь" у Ганса, вероятно, соответствует представлению об обладании (Besit zergreifen)» (39). Альтернатива не отказывается от этого лингвистического толкования: садясь на измятого жирафа, Ганс действительно его себе присваивает, обладает им, но не как женщиной, а как частью своего тела. Итак, мальчик забирает себе измятый wiwimacher, т.е. wiwimacher, который кто-то трогал, который можно трогать – wiwimacher, который легитимен в анатомии человека. Чем или кем является в таком случае большой жираф? Уже была высказана догадка, что это родитель измятого жирафа, т.е. Ганса. Но какой из двух? Форма (пенис) предполагает отца, но во всех защитных фантазиях мальчика превалировала мать. Существенно, что в немецком языке слово жираф – женского рода. Поэтому во время диалога, описывая большого жирафа, Ганс все время говорит «она» (вспомним, что категория рода была важна в его сне про фанты). Затем он отрицает предположение отца, что большой жираф это он, и заменяет его матерью. То есть, вероятнее всего, большой жираф – это мать. В этой фантазии она заботится о wiwimacherе Ганса (маленький измятый жираф) и не хочет с ним расставаться, потому что положительно его оценивает. Таким образом, мы имеем все ту же формулу - «я хочу, чтобы мать признала законность моего wiwimacher’а». В этой трактовке маленький жираф мог быть предварительно измят большим (мать прикоснулась к wiwimacher’у, и остался след-свидетельство), и Ганс взял его себе как легитимный орган, который не собираются отрезать. Ночью он пошел в спальню родителей, вероятно, с мыслью о том, что мать как-нибудь реализует его выдумку об исцелении моральной травмы, но, по мере приближения к их комнате, напоминают о себе прецеденты и императив морали. Связь «родитель-детеныш» подтверждается беседой от 28 марта: «В воскресенье, 28 марта, я еду с Гансом в Лайнц. В дверях, прощаясь, я шутя говорю жене: "Прощай, большой жираф". Ганс спрашивает: "Почему жираф?" Я: "Большой жираф – это мама". Ганс: "Неправда, а разве Анна – это измятый жираф?"» (39). Симптоматично, что Ганс сначала (в присутствии матери) отрицает, что большой жираф – это мать, а измятый – он сам. Но, транслируя свой образ на сестру, он указывает на то, что большой и маленький жираф – это родитель и дитя (если большой жираф – это мама, то маленький – Анна, т.е. ее ребенок – такова логическая связь между двумя образами). При этом Ганс удаляет себя из этой семейной структуры. Полностью предложенная им логическая формула должна звучать так: «если мама – это большой жираф, то маленький – это либо я, либо Анна». Предположение, что Анна – это измятый жираф, кажется мальчику настолько невероятным, что он использует его как подтверждение того, что мать – это не большой жираф. Таким образом, он дважды отрицает эквивалентность матери фантазийному образу, что указывает на некоторую заинтересованность в самом отрицании. В поезде, не признавая тождественности отца большому жирафу, Ганс транслирует образ большого жирафа на мать. Это означает, что по какой-то причине Ганс может признаться в правде отцу, но не может матери. Утром он долго запирается перед тем, как рассказать ей свою историю. Сопротивление Ганса в альтернативе объясняется тем, что мать – это медиум страха, лицо, травмировавшее мальчика, носитель морали. Гансу стыдно, потому что нельзя, но не понятно, почему нельзя; в итоге он решает не нарушать фобийного запрета, потому что его в наказание могут оскопить.
Впрочем, есть еще одна причина, по которой Ганс, стоя в дверях своей квартиры, отрицает соответствие матери образу большого жирафа. Причина эта важна и связана с основными составляющими фобии. Рассмотрим вторую часть утреннего разговора мальчика с Максом Графом:

«…Я: А зачем большой кричал?
Он: Потому что я отнял у него маленького.
Замечает, что я все записываю, и спрашивает: "Зачем ты все записываешь?"
Я: Потому что я это пошлю одному профессору, который у тебя отнимет глупость.
Он: Ага, а ты ведь написал и то, что мама сняла рубашку, ты это тоже дашь профессору?
Я: Да, и ты можешь поверить, что он не поймет, как можно измять жирафа.
Он: А ты ему скажи, что я сам этого не знаю, и тогда он не будет спрашивать, а когда он спросит, что такое измятый жираф, пусть он нам напишет, и мы ему ответим или сейчас напишем, что я сам этого не знаю».

Здесь русскоязычному исследователю необходимо прерваться и посвятить несколько строк трудностям перевода. Корректный перевод последней фразы Ганса должен выглядеть так: «…и тогда он не будет спрашивать; а если он спросит…» (сложноподчиненное предложение с придаточным условия, несколько деформированное в детской речи, но сохранившее и союз «wenn», и грамматические формы глаголов). Точка с запятой взята из первоисточника: она делит предложение на две части. Таким образом, мы имеем дело со следующей пропозицией (логической структурой высказывания): «необходимо сейчас или потом написать профессору, что я не знаю причин, т.к. это его обязательно заинтересует» (напиши, что я не знаю, и он не спросит; если ты не напишешь, что я не знаю, то он напишет нам и спросит, и тогда мы ему напишем, что я не знаю, (но лучше) написать ему об этом сразу).
Конечно, подстрочник – это самый рациональный способ перевода аналитических исследований, но в данном случае «Альтернативе» представляется существенным сохранить логическую структуру высказывания.

«…Я: Почему же ты пришел ночью?
Он: Я этого не знаю.
Я: Скажи-ка мне быстро, о чем ты теперь думаешь?
Он (с юмором): О малиновом соке.
Я: О чем еще?
Он: О настоящем ружье для убивания насмерть» (37).

Проанализируем этот разговор снизу вверх, т.е. начнем с конца предложенного отрывка. Как признается Ганс, он думает о малиновом соке и смертоносном оружии. При этом обратим внимание на очевидный эмоциональный диссонанс беседы: делясь утром и с отцом, и с матерью (с последней после долгого запирательства) историей о жирафах, Ганс предельно искренен – он полностью раскрывается перед родителями так же, как при рассказе о стыдном сне, в котором мать была совершенно голая в сорочке. Замечая, что отец записывает его исповедь, мальчик задает соответствующий вопрос и узнает, что и его прошлая фантазия была стенографически, как выражался Макс Граф, перенесена на бумагу и предназначена для профессора. Безусловно, Ганс стыдился ночной сценки с сорочкой и эксгибиционизмом: уже известная ему мораль указывала на то, что стыдно трогать и обнажать свой wiwimacher и что, следовательно, ассоциировать эти действия с другим лицом стыдно вдвойне. Мать хотела кастрировать Ганса за то, что он прикасался к своему пенису. Значит, по логике ребенка, это желание могло вернуться к ней после того, как он поделился с родителями своей фантазией о наготе. Важно, что в этой интимной сцене возникает третье лицо, профессор, на которого мальчик начинает примерять личину доктора А. После того, как отец упоминает о Фрейде, Ганс все отрицает («не знаю»), затем иронично говорит, что думает о малиновом соке. Ирония – это испарившаяся и обманутая искренность. Малиновый сок давали малышу от запоров. Символика телесного низа – это самая простая и грубая форма юмора во все времена (народные театры). В то же время красный малиновый сок мог вызывать ассоциации с кровью и оскоплением. Ближе к эпикризу Макс Граф в последнем своем послании Фрейду пишет: «К словам "малиновый сок" и "ружье". Малиновый сок Ганс получает при запоре. Ружье – Shießgewehr. Ганс часто смешивает слова shießen и sheißen – стрелять и испражняться» (100). Связь между этими словами симптоматична: малиновый сок – кровь, испражнения связаны с телесным низом, где находится wiwimacher, кровь вызывает мысли об оскоплении и страх того, что по отношению к мальчику будут применены репрессивные меры. «Стрелять» - это формула защитной агрессии. «Альтернатива» полагает, что в лингвистическую заметку Макса Графа необходимо включить слово «Shiß» (страх). Раньше уже было отмечено, что уринирование для Ганса было сопряжено со страхом. Видимо, на начальных порах развития фобии слово sheißen (испражняться) начало ассоциироваться с существительным Shiß (страх), так как само испражнение вообще (через уринирование, которое является его видом) было связано со страхом. Защитный механизм должен был вырабатываться постепенно: сначала сформировалось то, от чего потребовалась защита. Глагол shießen (стрелять) объединил в себе множество положительных качеств: фонетическую аналогию, семантику борьбы, фонетическую победу над страхом (поглощение слова Shiß), физиологические аналогии. Именно из-за эффективности и многогранности этого защитного символа (а также из-за его связи с фобийным ядром) глагол shießen (стрелять) стал превалировать над глаголом sheißen (испражняться).
От трагикомического малинового сока Ганс, пугаясь собственных мыслей, сразу же переходит к повышенной агрессии («ружье для убивания насмерть»), которая не покидает его в течение всего дня.
Именно из-за боязни доктора А. Ганс решает прекратить свои излияния перед матерью и все отрицает в ее присутствии. Уравновешенному отцу, который спокойно и без угроз пытается разобраться в причинах его фобии, мальчик доверяет больше.
В тот же день (воскресенье, 29 марта) Ганс хочет рассказать отцу о трех своих фантазиях, одну из которых он почему-то забывает (неискренность). В обеих рассказанных сценках один и тот же сюжет: есть правило (нельзя подходить к овцам, нельзя разбивать стекло в вагоне), отец и сын его преступают (перелезают через веревку, разбивают стекло), затем появляется третье лицо (представитель системы: сторож (гвардеец), полицейский), которое имеет право арестовать нарушителей. Эти выдумки полностью однородны и очень показательны: во-первых, существенно то, что Ганс делает отца своим соучастником. Так он пытается выведать его точку зрения на сочиненные им события (аналогично сценке с горничной). Во-вторых, третье лицо (не тождественное отцу) и наказание связаны с императивом морали. Две фантазии можно свести к навязчивой идее мальчика: мораль запрещает трогать wiwimacher. Ганс это делает (и он также рассказал о своих фантазиях, которые усугубляют его виновность). За это его должны наказать (доктор А.). Накажет ли его профессор, к которому малыш вместе с Максом Графом должны отправиться на следующий день (30 марта, понедельник)?..

Оставить комментарий

Архив записей в блогах:
Полный разбор полётов от Демагогия.ру. , прислал erendir Больше недели отечественные СМИ усердно пугают читателей ужасами из «сбрендившей Европы». Блогеры, газеты, радио и телевидение наперебой сообщают потрясенному читателю невероятное: ...
Наблюдая за событиями на Украине,поймал себя на том,что все это уже видел,знал. 1918-19г.гетман Скоропатский,сидящий в Киеве,готовиться противостоять идущим с ...
Я бегу по выжженной земле, Гермошлем захлопнув на ходу, Мой «Фантом» стрелою белой, На распластанном крыле, С ревом набирает высоту. На этой(вроде бы) неделе ВНЕЗАПНО релизнулись салолетики, поэтому основная байда, ракования/разочарования и прочие твиттеры были перенесены ...
Дернул какой -то хрен вчера углУбится в хитросплетенье маво геологического древа по материнской линии и таки практически вторая ссылка сысканая на просторах ,напрочь разрушила устоявшийся образ с детства- оказалось, что все что относилось к моему деду-и директор шпалопропиточного завода в ...
\о Принес вам стеночку ответов евилли из пюрешни, как по мне, он плохой мишазаменитель. Посмотрите на то, как ведут себя плоские ПТ в клинче, замечал, что у противника начинают убегать ХП, как будто он на меня наехал. - Воспроизвели, подтвердилось. Ушло в работу. ЗЫ. С реплеем всегда ...