Алёнушка
Barucaba — 22.05.2010«...Ты
светлая звезда таинственного мира,
Куда я возношусь из тесноты земной,
Где ждет меня тобой настроенная лира,
Где ждут меня мечты, согретые тобой...»
Пётр
Вяземский
Все сказочные фольклорные сюжеты о
превращении человека в Лебедя, включая классический русский образ
Царевны-Лебеди, восходят к гиперборейской традиции.
Морское божество Форкий — сын Геи-Земли и прообраз русского
Морского царя сочетался браком с титанидой Кето. Их шесть дочерей,
родившихся в гиперборейских пределах, изначально почитались как
прекрасные Лебединые девы. О Форкидах, подобных Лебедям, обитающих
на краю земли, окутанной вечной ночью, рассказывал еще Прометей в
великой трагедии Эсхила.
Сказочные создания, по преданиям, как и полагается Лебединым девам,
часто появляются у реки, сбрасывают лебединое оперение и плещутся в
прохладной воде. Лебединые девы, сбросившие лебединое одеяние,
превращаются в волшебных красавиц.
Образ Лебедя, Человека-Лебедя и лебединой символики проходит через
всю историю культуры народов Евразии: от древнейшего ковша в виде
Лебедя, найденного при раскопках первобытной стоянки (III—II тыс.
до н.э.) на Среднем Урале и петроглифов Онежского озера до нежных
античных Богинь с лебедиными крылами. Крылатые девы со
стилизованным оперением встречаются и на русских вышивках.
Дева-Лебедь (Леда, Лада) — древний и всеобъемлющий образ. Сюжет
брака человека с Лебедем или превращения в Лебедя распространен у
многих народов, он нашел отражение и в ряде фольклорных образов, в
т.ч. Царевна-Лебедь.
И Пушкин каким-то непостижимым чутьем уловил истинную, божественную
природу Лебеди из сказки, рассказанной ему Ариной Родионовной.
Поэт искал главную линию событий, которая так свободно потом
соединила все его мысли. В первом варианте волшебные превращения и
прочие чудеса происходят благодаря Царице-матери. В окончательном —
их творит царевна-Лебедь. Главная тайна и чудо в том, что в своем
многолетнем пути к этому поразительному прозрению поэт вплотную
подошел к древнейшим народным истокам образа божественного Лебедя.
Портрет-описание вечно юной богини, какой ее увидел молодой князь
Гвидон:
Тут она, взмахнув крылами,
Полетела над волнами
И на берег с высоты
Опустилася в кусты.
Встрепенулась, отряхнулась
И царевной обернулась:
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит;
А сама-то величава,
Выступает будто пава;
А как речь-то говорит,
Словно реченька журчит.
Пожалуй, самым необычным и притягательным женским образом, является
«Царевна-Лебедь», картина Михаила Александровича Врубеля,
написанная на основе сценического образа героини оперы Н. А.
Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане» по сюжету одноимённой
сказки А. С. Пушкина. Партию Царевны-Лебеди пела его жена Н. И.
Забела-Врубель. Царевна с полотна Врубеля таинственна и
загадочна, лицо её печально. Изображена Царевна-Лебедь на фоне
спускающихся над морем сумерек, узкой полоски заката на горизонте и
далёкого города.
В сгущающихся сумерках с багряной полосой заката царевна
уплывает во тьму, и только последний раз обернулась, чтобы сделать
прощальный взмах крыльями.
Ария Царевны-Лебедь из оперы Римского-Корсакова
1900 г.
В этой работе художника есть что-то таинственное и тревожное
- недаром «Царевна-Лебедь» была любимой картиной Александра
Блока.
* * *
Шлейф, забрызганный звездами,
Синий, синий, синий взор.
Меж землей и небесами
Вихрем поднятый костер.
Жизнь и смерть в круженьи вечном,
Вся - в шелках тугих -
Ты - путям открыта млечным,
Скрыта в тучах грозовых.
Пали душные туманы.
Гасни, гасни свет, пролейся мгла...
Ты - рукою узкой, белой, странной
Факел-кубок в руки мне дала.
Кубок-факел брошу в купол синий -
Расплеснется млечный путь.
Ты одна взойдешь над всей пустыней
Шлейф кометы развернуть.
Дай
серебряных коснуться складок,
Равнодушным сердцем знать,
Как мой путь страдальный сладок,
Как легко и ясно умирать.
1906
Очарование родной природы, гордая и нежная душевность сказочной девушки-птицы. Тайные чары все же покоренного злого колдовства. Верность и твердость истинной любви. Могущество и вечная сила добра. Все эти черты соединены в чудесный образ, дивный своей немеркнущей свежестью и той особенной величавой красотою, свойственной народным сказам.