Александр Шаров - Человек-горошина и Простак

mosdetchtenie — 27.06.2018

Видимо, нам не раз еще предстоит пересматривать свои представления о   том, как и почему в советские времена происходили те или иные события.   Когда мне в руки попала эта сказочная повесть, она легла в канву тех   книг, что я тогда читал — древних мифов, литературных сказок,   приключенческих романов — абсолютно естественно. Сегодня, когда я купил   ее младшему сыну — в новом издании, но все с теми же иллюстрациями Ники   Гольц — я не очень-то понимаю, как ее позволили напечатать в 1973  году.
Впрочем,  наши взгляды на то время достаточно мифологичны. Они,  с одной стороны,  расценивают «совок» как нечто тоталитарно-всесильное,  что во многом  верно, с другой — мы прекрасно помним разветвленную  систему  антисоветских анекдотов, каждый из которых по идее тянул на  статью УК, а  вкупе они составляли повседневный фон жизни советского  человека, причем  не только интеллигентного — их можно было услышать в  очереди в  магазине, например, и довольно громко. Что уж говорить о  цензорах в  детских издательствах! Сказка и есть сказка, штука  безобидная; потом,  там хорошее борется с плохим – а не так ли боролись  создатели СССР в  1917 году? К тому же вышла книга не в «Детлите», а в  «Советской России»,  издательстве, которое специализировалось на  взрослых книгах, но имело  квоту на детские, и там внимание проверяющих  занимал поиск блох отнюдь  не в детских сказках...
Так или иначе,  книга вышла – и осталась в  сознании тысяч детей, ее прочитавших. Это  потом, в наше уже время ее  назвали «учебником свободы для детей»... Да  нет, конечно, никакой это не  учебник, а прекрасная поэтическая книга, в  которую сын двух погибших в  годы Большого Террора людей, сильно пьющий  (его собутыльниками были  Платонов и Гроссман, на секундочку!) писатель  вложил свои представления о  том, как нужно жить, и главное — зачем.
...Тринадцатилетний   мальчишка выходит на дорогу, ведущую в большой город. Он сирота; все  его  достояние – ключик, негаснущий уголек да медный грош, но предметы  эти,  как полагается, волшебные. Уже в пути он начинает замечать  неослабное  внимание одного и того же существа, рядящегося в разные  обличья, но  благодаря разного рода случайностям (случайностей, как мы  знаем,  вообще-то не бывает!) от этого внимания избавляется, а затем  становится  учеником мэтра Ганзелиуса, некогда – кузнеца и здоровяка, а  ныне –  гнома; учат его, что характерно,  быть сказочником. Это  Ганзелиус – тот  самый «человек-горошина», а простак, соответственно,  наш герой.
Тут  важно, что его учат на сказочника. Да не просто так —  Ганзелиус готовит  Простака к борьбе против колдуна Турропуто, но, что  интересно, не «за  народное счастье», а за счастье совершенно  конкретного окаменевшего  юноши и заколдованной Принцессы восьмисот лет  от роду. Каковая борьба в  конечном итоге и происходит — и в ней  завоевывается победа.
Но — вот  еще важная штука — победа эта не  безусловна, и Турропуто не повержен, а  лишь унижен и изгнан; второе:  плодами победы пользуются Принцесса и  Юноша, а вовсе не Простак. Это  тоже несколько меняет дело: герой,  немотивированный личной выгодой,  куда интереснее. Ну и третье: у  Турропуто куча соратников; и пусть  часть их есть всего лишь вырезанные  из бумаги одинаковые фигурки, но  другие — злобные и ревнивые Ножницы,  которые эти фигурки и вырезают,  так что борьбу Простака никак легкой не  назовешь.
Шаров с  невероятным для советского писателя мастерством  легкими штрихами  выписывает образы героев. Кое-где они схематичны,  кое-где смазаны, но  центральные фигуры очень многослойны и объемны,  включая ездовую муху,  аптекаря и собственно Турропуто – не абстрактное  зло, а вполне  конкретное, мордатое и красноносое.
Сказочникам  принадлежит будущее,  в этом я уверен. И тут надо еще раз вспомнить о  том, почему я  усомнился в том, что книга «Человек-горошина и простак»  могла быть  издана в 1973 году — да потому, что в прекрасных иллюстрациях  Ника  Гольц поселила бумажную армию Турропуто аккурат в совковые  новостройки  из тех, что как раз в начале 1970-х возникали в Беляево и  Чертаново, в  противовес прекрасному разноцветному миру стилизованных   староевропейских домиков с обложки. «Бойся одинаковых человечков!» —  говорил своему ученику мэтр  Ганзелиус; а где живут одинаковые  человечки? В одинаковых домах. Это  цензоры тоже проглядели. А мы  заметили.
Свободе нельзя научиться.  Свобода или есть в человеке, или  нет. Книги Шарова — а среди них есть и  детские («Мальчик-одуванчик и  три ключика», «Малыш Стрела — победитель  океанов») и взрослые  (сатирико-фантастические антиутопии вроде «Острова  Пирроу») — не были и  не являются учебником свободы, повторюсь, — они  помогали и помогают ее  в себе выращивать, и свобода эта куда важнее той,  которую декларируют и  к которой призывают. А главное — о ней не  приходится говорить вслух.  Никто же не рассуждает вслух о воздухе, без  которого жизнь невозможна?
Так и здесь.

Мосдетчтение в Телеграм
Мосдетчтение в Blogger
Мосдетчтение в Yandex.Zen

Оставить комментарий

Популярные посты:

diocles

Нарколог на дом в Краснодаре: что важно знать о специалистах в лечении зависимости

kukmor

Три сестры. Отличие от «наших», милых чеховских, трех сестер в том,

dok_zlo

Когда не "просто банан"

foto_history

Снимается кино

padolski

Революционное исследование: диета с высоким содержанием клетчатки способна

ig_n

Милан уволил Паулу Фонсеку и назначил Серджиу Консенсау

mormyshka

Иван Алексеевич Бунин очень любил комиксы

zavodfoto

Побывал на Новотроицком заводе нестандартного технологического оборудования

lemeha

Почему ВСУ до сих пор стоят недалеко от Курска?

• Архив