«АХ, ВАНЯ-ВАНЯ, Я ГУЛЯЮ ПО ПАРИЖУ…»

domestic_lynx — 25.10.2014 Я в Париже со своими лучшими продавцами - победителями соревнования. Поселились мы в довольно дорогой гостинице – Millennium – Opera на бульваре имени Оссманна (к Османской империи он не имеет отношения, это известный архитектор времён Наполеона III, построивший, кажется, Гранд Опера - довольно безвкусное, на мой деревенский взгляд, сооружение, похожее на торт). Я вообще не люблю помпезно-театральный французский стиль, но речь не обо мне, а для моих продавцов это именно то, что надо: боГато. Для того и потратились на отель 4*, где всё тоже в «османнском» стиле: люстры с висюльками, занавески с кистями, белые высокие двери. Консьержи, правда, чёрные, но это – жизнь. Наша гидша удивлялась: неужто все 80 человек – и в Миллениуме? Даже два раза переспросила. Тётушки гордо отвечали: «Да, все 80 человек. Потому что мы хорошо работаем, и наша компания нас ценит». Собственно, в Париж мы решили повезти тётушек просто ради слова «Париж»: «Она поехала в Париж» - до сих пор трогает обывательское воображение. И не только у нас: мой итальянский приятель, налетав на Алиталии требуемые мили и получив в подарок от компании неделю где угодно на двоих, выбрал Париж, в котором прежде никогда не бывал.

Но вот что забавно. Приезжаем мы в Париж, а тут две тётушки мне говорят: «А когда мы начнём путешествовать по нашей стране? Вот на Байкал бы хорошо…» Чёрт побери: мы потратили кучу денег, а они – на Байкал! Видно, что-то изменилось в воздухе, в атмосфере, что мы, русские, начинаем вспоминать нашу страну. Прежде все стремились за границу, и это было знаком престижа и успеха – отдыхать за границей. А теперь вот потянуло на экскурсии, как выражались в старину, «по родному краю». Мне кажется, пройдёт ещё лет пять – и народ очень охотно будет ездить. За эти годы настроить бы гостиниц, проложить бы маршруты… Я, разумеется, обещала и Байкал, и всё, что угодно, но сама подумала: по родному краю, поди, дороже Парижа встанет. Но вообще-то путешествия наши – полезны. Хотя и влетают компании в копеечку. Но при этом очень мотивируют и сплачивают.

Про Париж я вряд ли скажу что-то ценное: я его не люблю или, правильнее сказать, он оставляет меня равнодушной. Радует разве что то, что могу ещё что-то сказать, и меня понимают, а уж вывески понимаю абсолютно. Впрочем, они все практически дублируются по-английски, и молодёжь говорит по-английски, и в заведениях тоже говорят по-английски, а во всех больших магазинах – плюс к этому ещё и по-русски. И продавщицы, надо сказать, так же бессмысленны, как и у нас. «Вам помочь?» - Я обычно отвечаю: «Помогите». Тогда она впадает в ступор: ни посоветовать толково, ни сообразить, что лично мне могло бы быть к лицу – таких задач они перед собой не ставят. Что в Москве, что в Париже. Это нас сближает.

Мы живём рядом с Галереей Лафайет, так что двинули туда. Высокие марки можно охарактеризовать двумя словами: дорого и глупо. Марки средние живо напоминают Марьинский Мосторг рубежа 70-х и 80-х годов (был такой универмаг в Марьиной Роще; может, и сейчас есть). Вообще, происходит зримая деградация ширпотреба. Видимо, компаниям приходится вкладывать в развитие бренда, а на физическую реальность не остаётся, говоря на военном языке, сил и средств. Вот мы накануне зимы. Зима во Франции, конечно, не такая, как в России, но хорошо бы купить что-то шерстяное. Так нету! Всё смесь какая-нибудь, где шерсти хорошо, если половина. Исключения есть, но не многочисленные. И чтобы тебе ещё и понравилось – такое совпадение весьма маловероятно. При этом в мире гигантское количество шерсти. У нас в Ростовской области производство шерсти умирает (уже умерло) по причине отсутствия сбыта. И при этом невозможно купить шерстяную вещь. Этот дурацкий акрил отвратителен. Да, он дешевле шерсти, но зачем он? Вот принять бы у нас закон: только натуральные материалы в одежде – возродилось бы производство шерсти. Только нужна долгоиграющая политика. А хорошо бы – и к санкциям подверстаться… Но это – мечты.

В целом цены на одежду-обувь во Франции процентов на 20 выше, чем в Италии. Так что шопинг в Париже – неудачный. Да я-то, собственно, и не стремлюсь ни к каком шопингу. Но наши тётушки его обожают.

Никакого особого парижского шика, на мой взгляд, сегодня нет. Может, когда-то он и был, но сейчас европейская уличная толпа везде одинаковая. А может (очень возможно), его никогда и не было, а придумали этот самый шик сами французы и долго и с убеждением повторяли, так что и другие поверили. Особенно, русские, для которых Франция со времён Елизаветы Петровны была, как выразился неизвестный автор 18 века, «отечеством мысли и воображения».

А может быть, одинаковость облика современных людей – это то самое предсмертное смешение, о котором говорил когда-то Константин Леонтьев. В Париже люди одеты серо и нефантазийно. Куртёнка, плащишко… При этом, странное дело, продолжают что-то покупать, хотя и не слишком активно. Зачем? Ещё одна безликая вещица? Интерес к элегантной одежде, странным образом, остался и живёт - в русских. Наша гидша одета «всегда по моде и к лицу», как сказано, кажется, про мать Татьяны Лариной. Впрочем, мода сегодня – очень размытое понятие: в магазинах new arrivals неотличимы от того, что распродаётся с прошлого сезона. Но русские всё-таки стараются подбирать сумку под туфли, шарфик какой-нибудь кстати привяжут… Наши тётушки из какого-нибудь Оренбурга легко затыкают за пояс парижанок: наши провинциалки имеют вид гораздо более столичный. В Европе сейчас считается, что сумка и туфли не должны совпадать по цвету, это-де устарело. А как это может устареть, когда это – красиво? Есть некие законы красоты, коренящиеся уж не знаю в чём – наверное в природе человека, и согласно этим законам нужны некие повторы: в цвете, в форме. Это требуется в архитектуре, в живописи, и в костюме тоже. Наши это ещё понимают. Так что мы – последние хранители заветов элегантности. Мне кажется, поэтому русских женщин так хвалят – именно за элегантность, т.е. за внимание к своей внешности, а не за неземную красоту, как принято считать. Немки – те вообще, по-моему, никогда не смотрятся в зеркало, даже при покупке одежды. Парижанки всё-таки в зеркало смотрятся: среди них иногда встречаются одетые с некоторой продуманностью. И ещё что их роднит с русскими – они пользуются макияжем. Многие покрывают физиономию жидкой пудрой. Разумеется, в семье не без урода: я почти вовсе не крашусь, только иногда губы. А покрыть морду штукатуркой – мне подумать противно, но в целом русские всё-таки обычно красятся. Немки, шведки – крайне редко, почти никогда. Даже губы не красят. И ещё можно встретить парижанку на каблуках. В Швеции – никогда. Чаще встретишь шведа, расхаживающего босиком в любую погоду: это у них такая мода (во всяком случае, несколько лет назад была), а вот женщину на каблуках в Швеции если и встретишь, то наверняка – не шведку.

Вообще, красота уходит из мира. Уродлива современная архитектура. Вся. Притом уродлива не от бедности, а уродлива – в богатстве. Здесь в Париже нам показали какой-то оперный театр, сооружённый в современном стиле, - редкостное уродство. Про современную живопись – и говорить нечего. Любопытно, что уродская живопись родилась тут – на Монмартре, куда мы сегодня ходили с гидом (это совсем близко от нашей гостиницы, как выяснилось). Молодые художники, по-видимому, не слишком умеющие рисовать, как-то сумели убедить буржуазную публику, что их мазня – это не мазня вовсе, а новое слово художественной истины. Так родились сначала импрессионисты, а потом и все остальные. Тут действует простой эффект: каждому в отдельности ЭТО кажется дрянью, но он боится прослыть отсталым и говорит, что это очень интересно и замечательно. А то подумают, что он провинциальный лох. При правильной постановке маркетинга маленький мальчик, который может крикнуть, что король голый, - своевременно обезвреживается. Обезвреживают его те же самые обыватели, которые боятся прослыть лохами, которые не способны понять Гогена или Пикассо. Внутри себя обывателю нравится, положим Делакруа (в случае обывателя французского) или Репин – в случае русского, но он боится в этом признаться даже самому себе и объявляет, что ему нравится Пикассо или Кандинский. Потому что он знает, что Делакруа или Репина любят только лохи, а лохом он быть не желает. Жулики от искусства уж сколько десятилетий не могут простить Хрущёву того, что он с народной прямотой высказал советским абстракционистам то, что о них думал. И это понятно: Хрущёв сыграл роль мальчика из сказки о голом короле, а этого допускать никак нельзя.

На Монмартре гид рассказал множество забавных историй, как кто-то из импрессионистов выдал за гениальное произведение то, что намалевал осёл хвостом и всякое прочее. Показал множество домов знаменитостей – вообще он был в ударе.

Сейчас надо бежать на ужин. Завтра будет много времени в аэропорте – продолжу, даже картинки выложу.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив