9 декабря 1919-года из дневников

Корней Чуковский, 37 лет, Петроград:
9 декабря. Сейчас было десять заседаний подряд. Вчера я получил прелестные стихи от Блока о розе, капусте и Брюсове - очень меня обрадовавшие.
На заседании о картинах Горький принес "Шута"- юмористический журнал. Замятин сказал: у русских мало юмора. Горький: "Что вы! Русские такие юмористы! Сейчас знакомая учительница мне рассказывала, что в ее школе одна девочка выиграла в перышки 16 000. Это ли не юмор!". Девоче уже, впрочем, нет. Все находятся в браке с мальчиками – и живут, хозяйственно живут вместе. Очень хозяйственно.
Сегодня я впервые заметил, что Блок ко мне благоволит. Когда на заседании о картинах я сказал, что пятистопный ямб не годится для трагедии из еврейск[ой] жизни - что пятистопный ямб это эсперанто - он сказал: "Мудрое замечание". Сообщил мне, что в его шуточном послании ко мне строчку о Брюсове сочинила его жена - "лучшую в сущности строчку". В "Двенадцати" у нее тоже есть строка:
"Шоколад миньон жрала"
Я спросил, а как же было прежде?- А прежде было худо:
Юбкой улицу мела.
А у них ведь юбки короткие.
Мои денежные дела ужасны, и спасти меня может только чудо.
Сергей Прокофьев, 28, лет, США:
9 декабря 1919. Писал маме длинное письмо через Константинополь. Получил, наконец, обратно от переписчика мою партитуру «Трёх апельсинов». Перелистывал её с любовью, но увы, неужели она отвержена до будущего сезона? Так суждено всем моим сценическим произведениям срываться перед поднятием занавеса «Маддалена», «Игрок», «Шут», «Апельсины»), как суждено срываться всем моим весенним романам.
Вечером была Linette (будущая жена Прокофьева – Лина Кодина). Кажется, давно меня никто так не любил, как эта милая девочка.
|
</> |