45

Тебе сверху боженька выдаст, пусть и временно, начальника, которому нет тридцати. Очень нет.
И ты все сразу поймешь.
Ровно в тот момент, когда человек, которого зачали в девяностых, внезапно закричит тебе в ухо:
-Оксана! Вставай! Тут флеш-моб, надо танцевать!
И потянет тебя за руку в центр кабинета.
А у тебя в анамнезе хрустят колени, танцы гоу-гоу в двадцать лет, неотправленный отчет в сорок пять и такой финский стыд за всю эту математику, что прямо хоть сейчас ложись плашмя и вой. Но ты не плачешь и не рыдачешь, потому что сильной быть модно.
Ты смотришь на этого радостного щенка, который сует свой нос в, прости господи, любую щель, с задором альпиниста Джомолунгмы, и пытаешься вспомнить себя такой же.
И уже не помнишь.
Ты помнишь про отчет и колени. И про белое платье, которое все еще (ура-ура) хочется купить, про дождь и сломанный зонт тоже помнишь. А потом опять и снова про колени, ведь теперь ты сама себе синоптик. А вот это манящее ощущение неизведанного, вот этот азарт жить жизнь столовыми ложками - нет.
Но где-то между отчетами и дождем ты собираешь сопли в платок и усилием воли заставляешь себя верить в светлое завтра.
Потому что в каком уж есть сегодня тебе всего уже 45.
|
</> |