4 Про праздник

– Тише, тише! – услышала Яга сквозь сон. – Разбудишь! Не толкайся! Сам не толкайся! Да тихо ты! Отойди! Сам отойди!
Лесная ведунья в сладком предутреннем сне ощущала нотки недовольства в организме: не дали досмотреть прелюбопытнейший сон! Нет, она, конечно, и так много времени провела в зимней неге ничего-не-делания, но здоровый еженощный сон красоты и здоровья ещё никто не отменял!
– Разбубнелись! – недовольно пробормотала она, вызвав мгновенную тишину в рядах.
– Разбудили! – пробормотал знакомый баритон, и Яга мгновенно натянула одеяло на голову.
– Чего явился?! – гневно проговорила она оттуда, высунув один глаз.
Перед сундуком, заменявшей хозяйке Избушки На Курьих Ножках с тех пор, как на её собственном ложе почивала волшебным сном царевна Несмеяна, рядком стояли все обитатели оной избы, дополненные ещё одним знакомым Яги – Лешим. В ответ на приглушённый одеялом вопрос все зашуршали, зашептали, что-то забормотали. Леший откашлялся, готовясь к торжественной речи.
– Дорогая Ягодка! Поздравляют тебя с женским днём, желаю здоровья, счастия, любви, а также всего прочего, что ты сама пожелаешь! Ура!
– Урааа! – подхватили нестройным хором Козлик, Пёсик, Кот и Степан Ильич.
– Каким таким женским днём? – вознегодовала Яга из-под укрытия. Негодовать из-под него было довольно сложно, но уж что-то, а донести свою мысль до собеседника лесная чародейка умела. – Не знаю никаких праздников. Навыдумывали тут!
– Ничего не навыдумывали! – парировал Леший. – По всем Тридесятым Землям глашатаи проскакали, объявление на всех площадях зачитывали. Зятёк твой внучатый соизволил изобрести новый день календаря, согласно которому всему мужескому населению в данный праздник надлежит поздравлять всех знакомых и не очень знакомых женщин и дарить им поздравления.
– Кикимору уже поздравил? – не удержалась Яга.
– Ягодка, сколько можно?! – возмутился Леший. – Разобрались ведь уже!
Яга демонстративно помолчала. Потом припомнила не только Кикимору, предмет давнего раздора с другом сердца, но и причину, по которой не желала показываться на глаза оному в данный момент, и поплотнее закуталась в одеяло.
– Так зачем пожаловал? – сварливо проскрипела она.
– Так поздравить.
– Поздравил. Можешь идти.
– Ну как же? А пирог с картошкой?
– Так не готовилась я к приходу твоему.
– Так я уж состряпал, Яга Матвеевна.
Недовольная лесная ведунья опознала голос Домового.
– Ну и зря, – буркнула она. – Я всё равно не готова гостей принимать.
– Хоть букет-то возьмёшь?
– Поставь в вазу.
Из-под одеяла Яга вслушалась, как бодрым шагом Леший проследовал к столу, побренчал там стеклотарой, вернулся.
– Так я пойду? – судя по звуку, он уже у дверей стоял.
– Иди, милок.
– Совсем пойду?
– Совсем.
Леший с чувством хлопнул входной дверью.
– Ну ты чего, Яга Матвеевна? – подполз к хозяйке под одеяло Кот. – Он же от души.
– От души, от души, – проворчала Яга. – Ушёл?
– Ушёл. Да и обиделся, небось!
– Ну не готова я ещë предстать перед ним! – Яга откинула одеяло и с облегчением вдохнула полной грудью свежий воздух. – Ну куда я ему такая покажусь? Молодильный отвар пока не в полную силу действует, я ж на свои натуральные годы сейчас выгляжу. Непорядок бабке с не дедкой гулять.
– Ну, скажем, Леший сейчас тоже не по-весеннему выглядит, – фыркнул Кот. – Он же тоже из спячки, и свои микстуры из живой воды явно не принимал пока.
Яга озадаченно посмотрела на любимца, потом приподняла бровь. Кот приготовился к старту:
– Так я догоню, верну его?
– Бегом!
Кота и след простыл. Правда, далеко бежать ему не пришлось: Леший за дверью стоял, привалившись плечом к столбику крылечка, ожидая, пока Яга сменит гнев на милость. Всё-таки не первый год знал её…
А потом они пили чай с пирогом да на букет из сухих трав, зимних ягод и зелёного мха любовались.
|
</> |