30 лет назад. «Письмо 42-х», или Первый опыт постсоветской цензуры

foto_history — 06.10.2023
Поэтические властители дум эпохи хрущёвской «оттепели»: Булат Окуджава (1924—1997), Андрей Вознесенский (1933—2010), Роберт Рождественский (1932—1994), Евгений Евтушенко (1932—2017)

Были такие стихи Андрея Вознесенского, написанные в 1964-м:
Что нам впереди предначертано?
Нас мало. Нас, может быть, четверо.
Мы мчимся —
а ты божество!
И всё-таки нас большинство.
Ну вот, собственно говоря, их и было четверо, а с Беллой Ахмадулиной (1937—2010), которой посвящены строчки Вознесенского — пятеро, главных поэтических властителей дум эпохи хрущевской «оттепели».
А «что нам впереди предначертано?», выражаясь высоким штилем, окончательно выяснилось 5 октября 1993 года. Когда и стало ясно, кто чего стоит, как человек и как поэт, ведь поэт в России — больше, чем поэт. В этот день появилось, по следам расстрела Верховного Совета России, «письмо 42-х», которое некоторые из изображённых на заглавном снимке подписали. А некоторые — не подписали. Оно было опубликовано в газете «Известия». Из письма:
«Нет ни желания, ни необходимости подробно комментировать то, что случилось в Москве 3 октября. Произошло то, что не могло не произойти из-за наших с вами беспечности и глупости, — фашисты взялись за оружие, пытаясь захватить власть. Слава Богу, армия и правоохранительные органы оказались с народом, не раскололись, не позволили перерасти кровавой авантюре в гибельную гражданскую войну, ну а если бы вдруг?.. Нам некого было бы винить, кроме самих себя. Мы «жалостливо» умоляли после августовского путча не «мстить», не «наказывать», не «запрещать», не «закрывать», не «заниматься поисками ведьм». Нам очень хотелось быть добрыми, великодушными, терпимыми. Добрыми... К кому? К убийцам? Терпимыми... К чему? К фашизму? И «ведьмы», а вернее — красно-коричневые оборотни, наглея от безнаказанности, оклеивали на глазах милиции стены своими ядовитыми листками, грязно оскорбляя народ, государство, его законных руководителей, сладострастно объясняя, как именно они будут всех нас вешать... Что тут говорить? Хватит говорить... Пора научиться действовать. Эти тупые негодяи уважают только силу. Так не пора ли её продемонстрировать нашей юной, но уже, как мы вновь с радостным удивлением убедились, достаточно окрепшей демократии?»



Авторы письма требовали запретить «все виды коммунистических и националистических партий», разогнать остававшиеся Советы, закрыть ряд газет, такие, как «День», «Правда», «Советская Россия», «Литературная Россия»... (все они к этому моменту были уже закрыты), и ввести «жёсткие санкции за пропаганду фашизма, шовинизма, расовой ненависти, за призывы к насилию и жестокости».

Подписала «письмо 42-х» Белла Ахмадулина. Ничего удивительного в этом нет. По свидетельству Евгения Евтушенко, в её доме уже в 1973-м пили за здоровье генерала Пиночета. Поднял тост муж Ахмадулиной Борис Мессерер.«Я поставил бокал на стол, думая и о погибшем чистейшем идеалисте Альенде, и об отрубленных руках певца Виктора Хары, и о задохнувшемся от несвободы Неруде, и спросил:
– А почему?
– А потому, что, если бы не Пиночет, в Чили всё бы стало как у нас, – триумфально сказал этот человек». Евтушенко пить не стал и, по его словам, навсегда покинул тот дом.
Что же удивительного в том, что, когда в России появился свой собственный Пиночет в лице Бориса Ельцина, Белла Ахмадулина его поддержала?..

Подписал «письмо 42-х» и Булат Окуджава, в молодости воспевший «комиссаров в пыльных шлемах», а потом отрекшийся от них. Позднее в интервью он признавался, что «всю ночь смотрел» октябрьский расстрел Белого дома.
«– У вас, как у воевавшего человека, какое было ощущение, когда раздался первый залп? Вас не передёрнуло?
– Я наслаждался этим. Я терпеть не мог этих людей, и даже в таком положении никакой жалости у меня к ним не было».

Подписал Роберт Рождественский. Подписал, несмотря на то, что, единственный из «четвёрки» и «пятёрки», зачем-то вступил в компартию, чего от него никто не требовал (все остальные были беспартийными). И вот теперь, в 1993-м, на излёте жизни, потребовал запрета всех коммунистических организаций. После чего все его «сто томов партийных книжек» можно смело выбросить на помойку.

Кто же не подписал?
Не подписал Евгений Евтушенко, всё-таки поставивший бокал на стол, а потом ушедший, когда ему предложили пить за Пиночета. Вот и в 1993-м он за российского Пиночета подписывать письмо не стал, хотя к нему может быть много других вопросов... Но всё-таки не стал...

Не подписал и Андрей Вознесенский. И даже более того, написал в те дни стихотворение, в котором (цитирую по памяти, неточно, но близко по смыслу) ужаснулся тому, что «закрыли лицо ладошками белыми полосы газет». Он имел в виду вот эту выразительную картинку:


Номер «Независимой газеты» от 6 октября 1993 года с заметками, удалёнными военной цензурой

Белые цензурные пятна на первой полосе вполне либеральной «Независимой газеты». Возможно, в этих пятнах Вознесенский с обострённой поэтической чуткостью увидел весь разгул будущей цензуры. И действительно, ведь он там был...

Что же касается таких оппозиционных газет, как «Правда», «Советская Россия» и других, то они были просто запрещены в начале октября, безо всяких там сентиментальных «ладошек». И «Правда», например, от этого удара уже никогда не оправилась... Так выглядела «шапка» одного из её последних номеров:



А среди других подписавших были: Алесь Адамович, Василь Быков, Борис Васильев, Даниил Гранин, Юрий Карякин, академик Дмитрий Лихачёв, Юрий Нагибин, Анатолий Приставкин, Лев Разгон, Василий Селюнин, Мариэтта Чудакова, Михаил Чулаки, Виктор Астафьев... И другие.

Так победители Октября-1993 впервые опробовали опыт цензуры. Как гласит русская пословица, «первая рюмочка вышла колом, вторая соколом, остальные — мелкими пташечками».

Но хорошо смеётся тот, кто смеётся последним... По прошествии некоторого времени — о, ужас! — танки внезапно развернули жерла своих орудий и... Чтобы не попасть в танковый прицел, либералам самим пришлось резво уносить ноги за границу.
Так всегда в истории и бывает. :) Контрреволюция подобна Сатурну: она ест своих детей.

А это машинописная листовка самарских левых в декабре того же 1993 года, которая как раз об этом предупреждала, выдержки:

«Соотечественник!
Сказав «да» Ельцину 12 июня 1991 года, ты открыл путь расправе над КПСС.
Сказав «да» 25 апреля 1993 года, ты открыл путь расправе над Советами.
Подумай, чему ещё ты откроешь путь, сказав 12 декабря 1993 года «да» ельцинской Конституции.

Товарищ! Подумай, нужна ли нам Конституция, сделанная под одного человека, ведь каждый человек не вечен.

Товарищ! Дав 12 декабря 1993 года неограниченные права президенту, не получишь ли вскоре новый тоталитаризм и диктатуру.

Товарищ! Что может закрепить Конституция сегодня, кроме хаоса, раздора и борьбы амбиций. Нужна ли нам Конституция — временная!»

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив