27 октября/ 9 ноября 1114 года ушел из жизни древнейший русский летописец Нестор

von_hoffmann — 09.11.2023

​Нестор Летописец Печерский родился в 1056 г.. Первый русский историк, заложивший нравственную основу нашей православной историографии и литературы, с их коренным отличием от всех других: не превозносить свой народ, а мерить его бытие отношением к правде Божией, с обличением всех уклонений от нее, которые и становятся причиной наших поражений и смут.

Несмотря на сомнения некоторых историков, преподобный Нестор почитается основным автором древнерусского летописного свода «Повесть временных лет» (нач. XII в.) – записей по годам замечательных событий из жизни Руси до 1111 года, «Чтение о житии и о погублении блаженных страстотерпцев Бориса и Глеба» и «Жития преподобного Феодосия Печерского». Все эти великие произведения, произросшие на ниве Православия и русской культуры, вошли в золотой фонд рукописного наследия нашего Отечества.

Идеалы Святой Руси, вера в особую миссию русского православного народа и торжество Божией Правды имеют истоки в творчестве святителя Илариона Киевского, преподобного Феодосия Печерского, Кирилла Туровского и преподобного Нестора Летописца.

Русский философ XX века В. Н. Муравьев, умерший в советском лагере в 1930 (1932?) году, обращаясь к истории России, писал: «Русский народ в древности нашел свою правду. То была Россия. И правду эту обрел весь русский народ того времени, не разделенный, одинаково высшие его слои и черный люд. Тогда классовые противоречия были, быть может, более обостренными даже, нежели сейчас. И ненависть угнетенных к угнетателям была во всяком случае не меньше… Но душа у русского народа была тогда едина. И заседал ли он в боярской думе, спасал ли свою душу в скитах, обрабатывал ли землю, грабил ли по дорогам, – это был один и тот же русский народ. Он жил одним миросозерцанием. И в этом миросозерцании был ключ ко всем его достижениям.

Миросозерцание это и была Россия. Святая Русь не легенда и не метафора. Она в самом деле была. Не в том сладко-сказочном облике, какой рисуют художники и поэты, но в виде живого целого, полного своеобразной красоты, звуков и образов, и во всяком случае великой жизненности».

Это самое миросозерцание удивительно точно отразилось в трудах преподобного Нестора.

Однако, рассуждая о них, необходимо иметь ввиду, что представления о времени-пространстве в Средневековье и Древнем Мире значительно отличались от наших.

Человек XXI-го столетия видит прошлое за своей спиной, будущее – впереди, а настоящее, как миг, быстро перетекающий из прошлого в будущее. Прошлое для нас – это то, что уже кануло в Лету и о нем мы узнаем только из записей, исторических артефактов, сохранившихся старинных зданий или их развалин.

Будущее окутано туманом, и мы в него погружаемся, не зная точно, что там нас ожидает. Прогнозы ученых сбываются не чаще, чем предсказания астрологов или предвосхищения обывателей.

Период, когда создавались русские летописи и самих русских летописцев мы воспринимаем по-своему, повторяя ошибку гениального Александра Сергеевича Пушкина в его «Борисе Годунове». Летописец Пимен у поэта вещает:

«Еще одно последнее сказанье –
И летопись окончена моя,
Исполнен долг, завещанный от Бога
Мне грешному. Недаром многих лет

Свидетелем господь меня поставил
И книжному искусству вразумил;
Когда-нибудь монах трудолюбивый
Найдет мой труд усердный, безымянный…

Правдивые сказанья перепишет, –
Да ведают потомки православных
Земли родной минувшую судьбу…

На старости я сызнова живу,
Минувшее проходит предо мною –
Давно ль оно неслось событий полно,
Волнуяся, как море-окиян?

Теперь оно безмолвно и спокойно:
Немного лиц мне память сохранила,
Немного слов доходят до меня,
А прочее погибло невозвратно…»

Красивые слова, прекрасные строки, все просто чудесно! Да, только, так летописец Пимен не мог даже и помыслить. Как, впрочем, летописцы и до него.

Александр Сергеевич отразил в речи Пимена миросозерцание и отношение ко времени, сложившиеся лишь в XVIII веке, под влиянием теории прогресса и линейного развития.

И летописец Нестор и монах Пимен (не литературный персонаж, а реальный современник Годунова) ощущали время-пространство по-иному. Время разворачивалось перед ними в виде трех параллельных дорог: в центре – настоящее, слева – прошлое, справа – будущее. Изгнание Адама из Рая, преступление Каина, Ноев ковчег в бушующих водах вздыбленной бездны морской, Хамов грех — для преподобного Нестора и того же Пимена – это события и факты, которые всегда находятся вот тут, вблизи, а не где-то за спиной, во мраке истории. И Парусия, как явление Господа нашего Иисуса Христа во Славе при Втором пришествии – не далекое будущее, а то, что тоже рядом. Атеисты напрасно смеются над ранними и средневековыми христианами по поводу скорого ожидания Конца Света. Для них Приход Сына Божьего во Славе – такой же факт, как, скажем, битва у Мульвийского моста (312 г.) или сражение на Каталаунских полях 451 года. Христианство не знает прогресса, но Преображение.

Поэтому летописцы не писали для «потомков православных» о «минувшей судьбе», но для всех, а прежде всего для своих современников. Из-за этого в летописных текстах легко совмещают и рассказы о погоде, и чисто художественные произведения, и нравоучительные слова.

Целостность и единство, вот что отличает древнерусского писателя от подобного же автора нашей эпохи, работающего в рамках победившего клипового сознания. В этом и скрывается величие миросозерцания Средневековья и упадок миропонимания сейчас.

Преподобный Нестор Летописец связывал время-пространство, а мы разделяем и времена, и пространства. У Нестора славянские народы и Русь органически включены в общую историю Мiра, но попутно обладают и своей самобытностью. «Не слиянно и не раздельно» – это относится не только к Богу, но и к человеку, и истории человеческого рода. На сем, собственно, и строится «Повесть временных лет». А подвиг святых страстотерпцев князей Бориса и Глеба – не локальное событие, но общемировое. Любовь к Богу, любовь к ближнему своему не имеет реальных границ в средневековом понимании. Эту любовь ограничивает только греховный ум человека. Но грех не есть норма. Он отклонение от нее. Не даром в греческом языке грех обозначается, как «амартиа» – промах мимо цели. Лучник хотел попасть в «яблочко», а выстрелил в «молоко». Вменяемый лучник не должен радоваться промахам, как и душевно здоровый человек греху.

Цивилизация новейшего времени предпочитает считать грех нормой, то есть приравнивает лучника экстра-класса к «мазиле», святого к растлителю, а рассудок к безумию. Закономерно возникает вопрос: «А куда мы идем? К какому обществу стремимся?» Ответ находится у святого преподобного Антония Великого: «Придет время, когда люди сойдут с ума. Того же, кто остался разумным, будут называть умалишенным, потому что он не такой как они». Цивилизация же умалишенных обречена на гибель скорее рано, чем поздно.

Русь святого Нестора Летописца сохраняла целостность миросозерцания. Она передала его и идеалы Святой Руси через века лихолетья Московскому княжеству, из которого выросла Российская Империя – универсальное государство.

Падение Православной Империи в 1917 году было катастрофой не только для русского народа, но, если ориентироваться на Нестора, то и для Miра. Лишь после него стало возможным раздробление человечества на отдельные людские атомы и греховные пустопорожние сообщества.

Святой летописец Нестор наверняка бы понял, что преградой наступлению цивилизации умалишенных является только восстановление Империи и посредством нее утверждение Святой Руси на своем духовном престоле. И тогда, быть может, вместо описания конца русской истории как похабного анекдота, потекут буквы: «Се начнем повесть сию…»

Ис­то­рия куль­тур­но­го раз­ви­тия стра­ны мо­жет быть сим­во­ли­че­ски пред­став­ле­на пе­реч­нем имён её ве­ли­ких му­жей. Каж­дый об­ра­зо­ван­ный че­ло­век но­сит этот "си­но­дик зна­ме­ни­то­стей" в сво­ём со­зна­нии. Го­мер, Пла­тон, Ар­хи­мед и Вер­ги­лий при­над­ле­жат все­му че­ло­ве­че­ству, и они так же близ­ки нам, как Шекс­пир, Сер­ван­тес, Гю­го и Пуш­кин. На­зва­ния стран, их по­ро­див­ших, по­про­сту из­лиш­ни. Всё же му­зы­ка име­ни сво­е­го на­цио­наль­но­го ге­роя зву­чит по-осо­бо­му, и это хо­ро­шо по­нят­но. Од­ним из та­ких имен-сим­во­лов на Ру­си все­гда бы­ло имя Несто­ра Ле­то­пис­ца, чья па­мять празд­ну­ет­ся Рус­ской Пра­во­слав­ной Цер­ко­вью 27 ок­тяб­ря по юли­ан­ско­му ка­лен­да­рю (= 9 но­яб­ря по гри­го­ри­ан­ско­му для XX–XXI вв.). К со­жа­ле­нию, био­гра­фи­че­ских све­де­ний о нём со­хра­ни­лось ма­ло.

Ро­дил­ся бу­ду­щий книж­ник в се­ре­дине XI сто­ле­тия. В 17-лет­нем воз­расте он при­шел в недав­но ос­но­ван­ный Ки­е­во-Пе­чер­ский мо­на­стырь. Из на­пи­сан­но­го им позднее жи­тия Фе­о­до­сия Пе­чер­ско­го мы узна­ём, что Нестор был по­стри­жен в мо­на­ше­ство при игу­мене Сте­фане (1074–1078) и воз­ве­ден в "диа­кон­ский сан". Вско­ре из-под его пе­ра вы­хо­дит ше­девр древ­не­рус­ской агио­гра­фии – "Ска­за­ние о Бо­ри­се и Гле­бе", жи­тие пер­вых (по вре­ме­ни ка­но­ни­за­ции) рус­ских свя­тых. В 1091 го­ду Несто­ру бы­ло по­ру­че­но от­крыть мо­щи преп. Фе­о­до­сия, учре­ди­те­ля об­ще­жи­тель­но­го уста­ва в рус­ских мо­на­сты­рях. Око­ло 1113 го­да им был со­став­лен зна­ме­ни­тый ле­то­пис­ный свод – "По­весть вре­мен­ных лет", дол­гое вре­мя счи­тав­ший­ся древ­ней­шим па­мят­ни­ком рус­ско­го ле­то­пи­са­ния, а по­то­му на­зы­вав­ший­ся "Ле­то­пи­сью Несто­ра". Этот труд, со­дер­жа­щий глу­бо­кие ис­то­риософ­ские раз­мыш­ле­ния (что ра­зи­тель­но от­ли­ча­ет его от су­хо­ва­то-праг­ма­тич­ных хро­ник), и стал его ду­хов­ным за­ве­ща­ни­ем.

"Ве­ли­ка ведь бы­ва­ет поль­за от уче­ния книж­но­го, – чи­та­ем мы в ле­то­пис­ной ста­тье под 1037 го­дом, – ибо от слов книж­ных об­ре­та­ем муд­рость и воз­дер­жа­ние. Это ведь ре­ки, на­пояющие все­лен­ную, это ис­точ­ни­ки муд­ро­сти; в кни­гах ведь неиз­ме­ри­мая глу­би­на; ими мы в пе­ча­ли уте­ша­ем­ся; они – уз­да воз­дер­жа­ния. Ес­ли при­леж­но по­ищешь в кни­гах муд­ро­сти, то най­дешь ве­ли­кую поль­зу ду­ше сво­ей. Ибо кто ча­сто чи­та­ет кни­ги, тот бе­се­ду­ет с Бо­гом или со свя­ты­ми му­жа­ми. Тот, кто чи­та­ет про­ро­че­ские бе­се­ды, и еван­гель­ские и апо­столь­ские по­уче­ния, и жи­тия свя­тых от­цов – по­лу­ча­ет ду­ше ве­ли­кую поль­зу". Эти­ми сло­ва­ми Нестор Ле­то­пи­сец раз и на­все­гда вы­ра­зил са­мо­со­зна­ние про­све­щён­но­го и гу­ма­ни­сти­че­ско­го хри­сти­ан­ства.

Пусть на­у­ка по­след­не­го вре­ме­ни кри­ти­че­ски от­но­сит­ся к тра­ди­ци­он­но­му рас­ска­зу о книж­ной де­я­тель­но­сти пре­по­доб­но­го Несто­ра и да­же от­де­ля­ет Несто­ра Ле­то­пис­ца от Несто­ра Агио­гра­фа, – это не име­ет зна­че­ния для ис­то­рии куль­тур­но­го са­мо­со­зна­ния то­гда ещё мо­ло­до­го хри­сти­ан­ско­го на­ро­да. Че­ло­век, в чьей ле­то­пи­си чи­та­ет­ся столь по­ра­зи­тель­ная по сво­е­му ин­тел­лек­ту­аль­но­му изя­ще­ству по­хва­ла кни­гам и книж­ной муд­ро­сти, ни­ко­гда не за­бу­дет­ся его ду­хов­ны­ми со­бра­тья­ми, пусть и сме­нив­ши­ми гу­си­ные пе­рья на ком­пью­те­ры. Не так дав­но ушло в про­шлое ещё од­но ты­ся­че­ле­тие хри­сти­ан­ской эры, мно­гое пре­вра­ти­лось в прах и бес­след­но ис­чез­ло, – но, как ска­зал рус­ский по­эт, на "ми­ро­вом по­го­сте зву­чат лишь пись­ме­на". И это при­да­ет си­лы всем нам, его кол­ле­гам-ис­то­ри­кам, ве­ду­щим свою "ле­то­пись" на бе­ре­гах Невы, Вол­хо­ва, Нема­на, Се­ны или в лю­бом дру­гом ме­сте на­шей пла­не­ты.

Проповедовал христианскую мораль, выступал против княжеских усобиц.
Причислен к лику святых.
Похоронен Нестор в Киево-Печерской Лавре.

Найдено здесь: https://vk.com/club216286676?w=wall-216286676_74348



или

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив