24 тысячи евреев, теоретически, могут быть изгнаны из своих домов

grimnir74 — 22.10.2016

Когда правительству Израиля стало ясно, что петиции левых организаций против поселенцев из ручейка вот-вот превратятся в потоп, оно приняло принципиальное решение: дома, построенные на частных землях, снесем, а дома, построенные на государственных землях, останутся стоять и будут легализованы и упорядочены. Логика проста: показать, что правительство поддерживает урегулирование, но противится захвату земель. Оно готово помочь палестинцам в защите их собственности, но противится политическим апелляциям, цель которых — ликвидировать поселения, представив это суду под видом защиты собственности.

Это решение было принято в феврале 2010 года. Однако никто не мог предположить, что произойдет затем. Целая серия прецедентных постановлений Высшего Суда Справедливости (БАГАЦ) обозначила новую тенденцию. И президент суда Мирьям Наот, и судьи Эстер Хают и Узи Фогельман приняли участие в расширении трактовки понятия «частная собственность», а также во внедрении дискриминационных различий между правообладанием для евреев и представителей меньшинств.

Нюансы «земельного правосудия» в Иудее и Самарии

Как же крутятся колеса правосудия в БАГАЦе? Динамика исков похожа. Сначала левые организации представляют претензии палестинцев, реальные или воображаемые, на участок земли, занятый поселенцами. Затем БАГАЦ требует от поселенцев прийти в суд, и доказать там право владения землей. Но что такое «право владения»? Вот тут и начинаются нюансы.

Нюанс №1: Большинство палестинских петиций столь слабо обоснованы, что вообще бы не рассматривались в другой цивилизованной стране. Иногда они ссылаются на иорданские налоговые выписки. Или на записки времен британского мандата, аутентичность которых даже невозможно проверить. Иногда записки о владении землей не сопровождены картами, есть только словесное описание местности, довольно общее — оно могло бы относиться и к некоторым другим участкам. Хуже того: некоторые иски (например, в деле Амоны) включают в себя документы о собственности на участки, которые являются частями куда больших территорий. То есть даже если предположить, что документы правильные, нет никакой возможности определить, где же именно на территории в 500 дунамов затерялся кусочек палестинской земли. Но так или нет — суд все равно требует представить тех, кто претендует на владение территориями.

Нюанс №2: Понятие «частные земли» распространяется на участки, зарегистрированные такими в Гражданской Администрации (в большинстве случаев — десятилетия тому назад), даже если нет сегодня конкретного лица, претендующего на право владения или способные доказать свою связь с этой землей. Иными словами, палестинцы могут подать иск и заявить, что земли были у них украдены, даже не вступая в спор с каким-то конкретным человеком.

Нюанс №3: Но даже без такой регистрации земля может быть признана частной собственностью, если истцы смогут предоставить старые аэрофотоснимки, на которых видны следы сельскохозяйственной деятельности на этих спорных территориях: пашню, например, или фруктовый сад. То есть фото полувековой давности, на котором видно, что кто-то когда-то посадил тут яблони, достаточно — не потребуется даже выяснять, кто именно осуществил посадки. В результате нет возможности оценить, когда иск действительно реален, а когда заявитель просто пытается заполучить таким образом заброшенный участок земли.

Нюанс №4: Дальше — больше. Частной землей можно назвать всю землю, которая не является государственной. А ведь большая часть «мертвых земель» (непригодных к ведению хозяйства и требовавшей значительной обработки) не регистрировалась в качестве государственной собственности, поскольку создание такого реестра — процесс долгий, сложный, требует сотрудничества с администрацией Палестинской Автономии и проведения общественных слушаний, во время которых возражения подаются просто в автоматическом режиме, и их обработка могла занять много лет. На практике Израиль просто не регистрировал подобные земли в качестве государственных.

Нюанс №5: И наконец, судьи БАГАЦа могут постановить снести дом, даже если на участок, на котором он стоит, никто не претендовал — но сама постройка не прошла этапы планирования и утверждения.

Не нужно доказательств, достаточно жалоб

Примеры? Самым ярким из них может служить дело поселения Амона. Здесь истцы представили документы, доказывая факт владения небольшим процентом земель в этом районе. Но если открыть карты, выяснится, что речь идет о больших участках, значительная часть которых вообще находится за пределами поселка. И невозможно определить, какой же именно земельный надел является тем самым «небольшим процентом», на который претендуют истцы. Иорданские документы не определяют, находится этот «процент» на юге или севере, востоке или западе большого участка. Теоретически, можно было выделить истцам участок за пределами Амоны, и проблема была бы решена. Но государство поспешило сообщить БАГАЦу, что собирается этот поселок разрушить.

Еще больше абсурда в эту картину добавляет факт, что речь шла только о южной части поселка — к землям его северной части вообще не предъявлялось претензий. Но несмотря и на это, и вопреки всякой логике, государство все равно решило разрушить Амону.

Даже государственные земли имеют разный статус — и в ряде случаев он может быть оспорен. Иллюстрацией может служить иск, поданный в БАГАЦ организацией Шалом Ахшав по поводу района Натив а-Абот. Он был основан 15 лет назад близ поселка Эльазар, в Гуш Эцион. В «Шалом Ахшав» утверждают, что речь идет о частных палестинских землях. Государство отвечает: статус до конца не определен, но он все равно будет относиться к государственным. Однако в итоге от того, как именно обозначат эти государственные земли, может быть принято то или иное решение в БАГАЦе!

Что дозволено бедуину — не дозволено иудею

Так куда же мы идем? К бездумной инфляции понятия «частная собственность», к расширению границ абсурда, и прямому противоречию позиции государства о об упорядочивании статуса жилых построек. «Очень проблемно выселять людей из домов, в которых они жили многие годы», — писала судья Наор.

Но все это стоит сравнить с решением, которое в прошлом принял другой судья БАГАЦа, Менахем Мазуз. Это произошло во время слушаний по иску против незаконного строительства в бедуинском форпосте Эль-Зарнуг, возведенном на частной еврейской земле, зарегистрированной в Управлении регистрации земельных участков («ТАБУ»). Мазуз тогда шокировал многих, сказав следующее: «Я понимаю, что государство не рассматривает, как вариант решения, упорядочивание (легализацию) поселенчества на этом месте. Хотя это, в определенном смысле, самая простая возможность. Это значит — экспроприировать частные земли, и распланировать территорию».

Тем, кто решил, что ослышался, Мазуз повторил: «Когда в последний раз эвакуировали поселок с частной земли? Сколько домов там было, и сколько лет это заняло? Когда выселили 3000 человек с частной земли? У государства есть свои ограничения, и оно действует в соответствии с ними. Совсем не обязательно, чтобы главным приоритетом государства было решение проблем апеллирующей стороны».

Подведем итог: согласно оценке офиса юридического советника правительства, сегодня по меньшей мере 4000 домов в Иудее и Самарии построены на негосударственных землях. В этих домах живут 24 тысячи евреев, которые, теоретически, могут быть оттуда изгнаны посредством исков. Это число втрое превышает количество эвакуированных из Гуш Катифа, в рамках размежевания. Если иски продолжат подавать, а правительство не опомнится, итогом станет «судебный мега-итнаткут».

Иегуда Ифрах, Mida.org.il — статья публикуется в сокращении.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив