# 127 - Восьмая сказка от Совы -

О чем думала в этом полете Сова, науке выяснить не удалось, но из полета своего она принесла сказку, которую вам и расскажет.
В одном из многочисленных миров, чьи жители обладали не столько смекалкой, сколько наивным и незамутненным восприятием действительности, жили-были старик со старухой. И хотя старуха была еще в самом соку бабенка, но из сказки слов не выкинешь – назвалась старухой, полезай в образ. Так вот, старуху жутко нервировала ее падчерица – девица видная, знойная красотка, вся в первую жену старика уродившаяся. И как бы падчерица, а звали ее романтическим именем Асмеральда, не пыталась угодить мачехе, всё было не так и даже не этак.
Но как бы то ни было, время идет, Асмеральда уже выневестилась вся, и старуха решила от нее поскорее избавиться, чтобы не застила она своей красотой родных старухиных двух дочерей – Поллинарию и Пуансетию.
И вот в одно ранее, но спозаранку не тихое утро старуха разбудила Асмеральду и прямо-таки ошарашила ее приготовленным собственноручно завтраком: были там и сырники со сметанкою, и яичница с грибочками, и фрукты заморские йогуртом обильно политые, в общем – ешь не хочу. И когда Асмеральда разомлев от такого угощения уже начала было посапывать, старуха ее и огорошила: «Решила – говорит – отдать тебя замуж, так что собирай свое добро в коробку из-под старого телевизора, поедешь сейчас к жениху!»
Асмеральда обрадовалась несказанно такому счастью, быстренько всё свое бельишко-барахлишко собрала, сама нарядилась, и была девка — хоть куда невеста!
Старик, значится, прогрел машину – дело зимой было – да ждет, когда старуха ему скажет адрес, чтобы навигатор настроить, а тут она его прямо огорошивает: «Вези-ка ее к леснику Морозову, он хоть не молодец-красавец, но для Асмеральды подойдет как нельзя лучше».
Старик вытаращил глаза, разинул рот, а девка прямо одинокой волчицей завыла. Но спорить со старухой никто из них не решился, и пустились в дорогу. Доехали до леса, своротили с дороги и пустились пешком прямо по насту снежному. Забравшись в глушь, старик поставил под огромной сосной коробку с приданным и сказал: «Сиди и жди жениха, да смотри — принимай ласковее». А сам домой воротился.
Асмеральда сидит да дрожит, Вдруг слышит, кто-то песенки поет, да снег с елок сбивает. Смотрит – лесник Морозов, хоть дядечка в возрасте, но такой игривый, к ней подходит, ласковые разговоры заводит. Асмеральда ни жива, ни мертва от такого нахальства, однако молчит, крепится, не хочет обратно к мачехе-то возвращаться. Морозов-то рад стараться – девица красивая, видная, да еще и покладистая, не ругается на глупости его, сидит – улыбается, одним словом – гейша, а не девка, всем на зависть. Смекнул лесник, что надо шанс такой нельзя упускать, ну и подженился быстренько. Девицу одел-обул, как королеву. Ни в чем она отказу у него не видит. Прямо рай, а не жизнь.
А старуха день ждет, другой, месяц, жутко любопытно ей, как там Асмеральда поживает. Не выдержала, послала старика на разведку. Старик как приехал к леснику так и изумился – Асмеральда такая счастливая, вся в достатке и удовольствии. Вернулся домой и старухе все доложил, а та прямо изумилась вся, аж ум за разум зашел, и говорит она старику: «Увези-ка и моих-то дочерей к леснику; он их еще не так одарит!»
Поллинария и Пуансетия, привезенные стариком в лес и оставленные всё под той же сосной, сидят да посмеиваются: «Что это у матушки выдумано — вдруг обеих замуж за одного отдавать? Наверняка достойный жених!»
Вдруг вдалеке девицам послышалось, что кто-то едет. Видят, старичок такой не видный из себя подходит, разговоры с ними заводит, а они ему: «Поди прочь, старый хрыч, не видишь, суженого ждем, а он, окаянный, сгинул».
Морозов обиделся, да решил над девицами подшутить: говорит, что, дескать жених его прислал – проводить прямо к нему в коттедж. Девки обрадовались да пошли за ним, а он привел их в Лешке-дурачку, что в лесу на заимке жил да и оставил там на счастливую семейную жизнь.
День проходит, другой, неделя, старуха волнуется, отправляет старика на поиски дочек. Тот – дело подневольное - поехал, по следам от сосенки дошел до заимки, а там Поллинария и Пуансетия веселые, довольные, песни поют, орешки щелкают, а Лешка-дурачок им на дудочке играет, развлекает. Старик изумился, домой воротился, старухе всё рассказал, та обомлела да прямо как была в кому и рухнула, но это уже другая сказка…
|
</> |