Демократия несунов

Хозяйственно-экономические интересы бюрократии, конечно, существуют и доминируют. Однако для того, чтобы они не только были достигнуты, но и консолидированы, нужно всегда нечто большее, чем курс, подчинённый махинациям и распилам. Нужна, как минимум, политика легитимации того, что происходит, причём не только пропагандистской ("символической") легитимации, но и вполне "реальной", основанной на мобилизации и "вовлечении в процесс". Так вот реальная, извините, политика в нашем случае - это совершенно демократическая,- массовая и повсеместная, - вовлечённость в воровство.
Собственно, демократия, которая возникла после 91 года - это демократия "несунов".
"Несун" - примечательнейшая фигура времён сумерков советской империи. Люди утаскивали всё, что плохо лежит, пронося это через проходные предприятий и институтов. Ухищрения, к которым прибегали несуны для того, чтобы "унести", взыскуют о новом Гоголе (имитация беремеменности - самая невинная из практиковавшихся шалостей).
Часто тащили если не совсем бесполезные, то трудноприменимые вещи, подпиравшие потом заборы на дачах.Важно также и то, что вещи были малоприметные, то есть их исчезновение не должно было как-то менять общей картины. Генеалогия несуна восходит к чеховскому злоумышленнику, не задумываясь откручивавшему гайки с железнодорожному полотна. С точки зрения психологии движение несунов представляет собой массовую клептоманию, но психология здесь не интересна. Интересна реорганизация экономических отношений.
Как утверждал тогдашний агитпроп, несун крадёт у самого же себя, ибо "всё вокруг народное, всё вокруг моё". В действительности акт кражи, производимой несуном, состоял в том, чтобы удостоверить вещи в наличии у неё потребительской стоимости. Социалистическая советская экономика, придавая вещам стаус "общенародного достояния", лишала их стоимостного наполнения. Вещи не то, чтобы обесенивались, но страдали дефицитом потребительского функциональности (советская утварь, одежда, мебель - многое несло на себе следы этого кризиса функциональности).
Несун возвращал вещам стоимостные функции (пусть даже в рамках всё той же социалистической экономики). И, повторю, несун стал главной фигурой политико-экономической системы, воцарившейся после бесславного агуста 1991 года.
Бюрократия только оформила и структурировала эту демократию несунов, нисколько не став основной силой движения. Выступая против бюрократии интеллигенция воспроизводит перестроечную политику урезонивания номенклатуры, закончившуюся, как известно воцарением олигархии.
Конфликт интеллигенции с бюрократией на почве новой "борьбы с привилениями" может иметь под собой только одну цель: повышения статуса пропагандистского обоснования распилов, а значит и доли самой интеллигенции в этом процессе. Как, по-видимому, грезится людям типа Межуева, распил должен происходить под аккомпанимент стихов Блока и "религиозно-философских" разговоров о вечных ценностях.