Я пошел бродить в дурном настроеньи(с)
bakushinskaya — 29.04.2010 Вернулась со съемок в настроении непонимания, зачем я все это делаю и каков КПД моей деятельности. Вот сегодня, было две темы "Дачные войны" и "Взятки". Обе, в общем-то, про одно и то же. Так как любая социальная и политическая тема рано или поздно упрется в коррупцию и забуксует. Потому что в рамках вертикали, которая, пошатываясь временами, стоит только благодаря коррупции, нельзя что-либо поменять. Менять надо всю "консерваторию". И глупо обрушиваться, например, на гибддэшников, которые берут взятки. Гибеддэшники это маленький бульк в большой выгребной яме.Кто-то там периодически пытается искать национальную идею, которая солидаризирует.. А чего ее искать? Национальная идея - клановая сплоченность, коррупционная система, в которой каждый винтик - скрипучая часть большой машины. И жизнь каждого винтика определяет две вещи - близость к власти и деньги. И в этом смысле шофер из гаража ФСБ гораздо могущественней, чем вся программа "Скандальная жизнь с Ольгой Б." со всеми ее декорациями, операторами и всякими многомудрыми специалистами. Не верите? А вы поверьте - я знаю, о чем говорю.
И что самое волшебное, вы думаете вот эта "вертикаль" она не в курсе, что происходит? Надо ей доложить? Спешу вас разочаровать, они в курсе получше вашего. Иначе бы поголовно не отправляли бы своих детей и баб за границы нашей родины. В те страны, которые они больше всего любят критиковать за неправильное поведение. Потому что многим понятно, как на самом деле шатко все, что они умудрились тут накосячить. И однажды, когда станет совсем уж гнило и туго, власть может упасть, как перезрелая груша, человеку, который скажет: "Я наведу порядок". В Германии тридцатых годов это был Гитлер. И народ его горячо поддержал. И продолжал более-менее горячо поддерживать, пока не стало нечего жрать и на голову не посыпались бомбы.
Если бы я выбирала профессию сейчас, а не тогда, когда журналистика переживала расцвет уважения к себе, достоинства и свободы, я бы НИКОГДА бы не стала журналисткой. Даже понимая, что имею способности в данной области. А сейчас, как писал Окуджава, "можно рубашку и галстук сменить, но поздно менять ремесло". Я ничего больше не умею. И если уж совсем честно - и душа ни к чему не лежит. Безусловно, обстановку в официальной журналистике нельзя назвать "репортажем с петлей на шее", но можно "репортажем с сапогом на горле". Если кто еще не разучился это чувствовать. И могу констатировать, что журналисты, возросшие в последние десять лет уже довольно редко это чувствуют. Им унижение профессии не сильно в лом, потому что очень своеобразное понимание профессии.
Я всячески гоню от себя ощущение того, что жизнь проиграна. Уж больно те, кто ее "выиграл", мне противны. Поэтому вот... Хотя у меня тоже есть ребенок, за которого я не могу не бояться и которому хочу лучшей жизни... Нет, не так - я хочу своей дочери ПРОСТО ЖИЗНИ В ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ... Да и сама я не хочу сдохнуть в коридоре районной больницы, где ко мне санитарка без ста рублей не подойдет... Но вот же... Я веду программу, иногда как сегодня, с комком в горле от накатившего унижения и ненависти. Но это пройдет, я снова себя соберу/наверное/ и продолжу наше безнадежное журналистское/если это еще можно так назвать/ дело. Я ведь больше ничего не умею. И душа не лежит.
Аккомпанемент к моей профессии, который я слышу по сорок раз на дню уже лет восемь плотно, он как шипение лопнувшей шины: "Ты сама все понимаешь!" Ага, я понимаю. Я вообще понятливей, чем мне требуется для нормального функционирования.
Глядя на тех, замечательных, которые могли бы стать надеждой России, а купили билет в один конец, мне хочется выть. Но не хочется их уговаривать остаться. Потому что то, что мне хочется выть, это мои трудности, а не их.
Сегодня, как никогда, после программы подходили зрители и герои и рассказывали, что им нравится программа. И сегодня, как никогда, я не понимала, зачем я ее делаю. Но Господь знает - зачем.
Вот лучше песенку вам поставлю, которую сегодня напеваю потихоньку с утра. Сегодня у меня эта песня очень катит.