«Я не ставил себе задачу рассказать о Боге»

diak-kuraev — 01.09.2012 Почему такой цели не ставил себе автор учебника по ОПК диакон Андрей КУРАЕВ, какие — ставил и удалось ли в результате решить хитрую задачу «культурологического подхода к вере»?

СПРАВКА "Нескучного сада":

Учебник протодиакона Андрея Кураева — единственный официально рекомендованный Министерством образования и Синодальным отделом учебник по курсу Основ православной культуры для преподавания в школах России. Рассчитан на 36 уроков в четвертом классе. Среди тем: «Библия и Евангелие», «Христос и Его крест», «Храм», «Икона», «Христианское отношение к природе», «Христианская семья», «Зачем творить добро», «Чудо в жизни христианина».
В период преподавания курса ОПК в качестве регионального компонента в различных регионах России использовался ряд пособий: учебники, подготовленные А. В. Бородиной и Л. Шевченко; книга для учителя «Основы православной культуры в первом классе» (2002), подготовленная О. К. Харитоновой под редакцией протоиерея Виктора Дорофеева; книга для учителя «Я иду на урок в начальную школу: Основы православной культуры» (2001) и пособия, подготовленные рядом других авторов.
Православным Свято-Тихоновским гуманитарным университетом подготовлено Методическое обеспечение экспериментальных уроков по Основам православной культуры для четвертого класса к учебнику, написанному протодиаконом Андреем Кураевым в 2009 году.


- Как понимается цель курса ОПК и вашего учебника?
- Если говорить на профессионально-педагогическом жаргоне, то воспитующая задача курса – привить младшему подростку навыки нравственного самоанализа. То есть познакомить ребенка с тем, что у него есть внутренний мир - мир его души. Научить реагировать не только на боль в пальчике, но и на болевой ожог совести.
Есть еще информационная задача: дать базовые представления о мировоззрении христиан и соответственно, о внутренней логике христианской культуры.
А вот миссионерской или религиозной цели у учебника нет.
Это государственный курс в государственной школе, и задача воцерковить ребенка в такой школе ставиться просто не может.
От ребенка из нецерковной семьи не ожидается религиозного обращения. Но если он пройдет этот курс - он по крайней мере станет более терпим, а в истории России сможет видеть больше добра, смысла и красоты.

- Как решался вопрос: рассказать детям о Боге, при этом не агитируя за веру?
- Так я и не ставил себе задачу рассказать о Боге. Нужно было рассказать о человеке православной культуры: как устроен его мир, на какие ценности он ориентируется, какие у него могут быть мотивы, желания, опасения. Почему православные что-то делают или не делают. Курс этикоцентричный и антропоцентричный. Это не рассказ о православных обрядах и праздниках, не этнография, не искусствоведение (не рассказ о тех или иных иконах), не рассказ об истории Церкви или о Священной Истории (там нет библейских сюжетов). Это попытка говорить на темы, которыми реально живут дети этого возраста: проблемы зависти, воровства, ябедничества. При этом нет никакого «мальчиша-плохиша», который бы все эти проблемы персонализировал.

- Изучение одного из модулей курса ОРКСЭ становится с сентября обязательным для четвероклассников всех регионов России. Решена ли проблема обеспечения школ учебниками ОПК?
- Просто любому желающему взять в руки учебник по Основам православной культуры возможности по-прежнему нет. Одно время учебник можно заказать через интернет-магазины, но сейчас и это невозможно. Издательство «Просвещение» ориентируется на заказы из школ, а не из магазинов, поэтому «лишних», свободных экземпляров почти нет.
Учитывая новизну курса, это плохо. Я не знаю места, где перед тем, как выбирать модуль для ребенка, родители могли бы взять в руки всю линейку из шести учебников, вдумчиво их полистать (хотя бы на родительских собраниях), ответственно сделать выбор. Приходится верить учителю на слово. А ведь нормальные условия выбора предполагают, что:
а) родителей заранее, за полгода предупреждают о предстоящем им выборе;
б) их опять же заранее, недели за две, предупреждают о дате и теме выборного собрания;
в) также заранее, до собрания дают возможность ознакомиться со всеми вариантами учебников;
г) приглашают на собрание представителей разных религий.
Кстати, до сих пор нет даже сайта, где были бы в свободном доступе выложены все шесть учебников…

- Ваш учебник считается основным?
- Факты таковы:
1. Мой учебник единственный, прочитанный и правленый самим Патриархом. Глава отдела религиозного образования митрополит Меркурий имел полное право сказать, что это учебник Святейшего патриарха, а не просто одного из авторов.
2. Этот учебник – единственный, изданный государственным издательством («Просвещение»).
3. Есть рекомендация Министерства о том, что школы могут работать только с учебниками, которые разработаны для всех шести модулей (чтобы методика и стиль были едины для всего класса, сколько бы групп в нем ни образовалось). Другие учебники ОПК не предполагают наличие соотносимых с ними альтернатив по «основам исламской культуры», «светской этике» и т.д.
Выбор модуля – дело родителей. А вот выбор учебника по данному модулю - дело педагога. Это естественное право учителя - выбирать, с каким учебником ему интереснее работать.
Другое дело, что закупать учебники будут на уровне региона - и нужно собирать от учителей заявки на определенные книги. Если большинство педагогов региона совпадут в выборе, на всю область закупят один учебник.
Сейчас, я думаю, рано говорить об основном учебнике, потому что педагоги еще не вжились в курс. После двух-трех лет работы они смогут сравнить плюсы и недостатки всех учебников, а пока тут мало содержательных предпочтений.

- Есть ли учебники, которые могут причинить скорее вред, чем пользу?
- Это область мнений: один скажет, что учебник скучен и слишком засушен, а другой ответит: вот и замечательно, пусть будет меньше поповского мракобесия, а больше так называемого академизма. Что для одного - минус, в глазах другого - плюс. Про иной учебник и я скажу, что идет слишком лобовое погружение в Православие и отождествление ученика с ним, а кто-то скажет: замечательно, я хочу, чтобы мой ребенок учился по этому учебнику и воцерковлялся.

- Когда вы писали учебник, вы вспоминали себя в возрасте 10-11 лет, учитывали свои реакции, свое восприятие или ориентировались на современного ребенка?
- Себя я не вспоминал: я плохо помню себя в этом возрасте и уж точно размышлял тогда не на эти сюжеты. Мне очень помогла завуч одной из московских школ, которая читала заготовки учебника глазами мальчишки-хулигана и комментировала их от его лица. В каждом классе есть такой задира, для кого сорвать урок - дело чести. Любые слова одноклассников или преподавателей он перетолковывает максимально пошло и шутовски. Нужно было избегать любой двусмысленности в тексте, памятуя, что если будет возможность глумливого перетолковать, дети ей обязательно воспользуются.
Также было важно избежать прямой назидательности и каждую фразу сто раз проверять по параметру доходчивости для детей.

- У современных детей фонд «прецедентных текстов», цитаты из которых узнаваемы всеми, отличается от того, что было в вашем детстве. На что можно ссылаться в учебнике?
- В этом была одна из главных сложностей. Я пытался выяснить, какие общие знания есть у всех сегодняшних детей, на что можно опереться. Оказалось, что это неизвестно. В моем детстве 40-летней давности было легче: был общий стандарт детской литературы. Определенный набор сказок, повестей и рассказов читали все. Сейчас такого практически нет. В четвертом классе опираться на сказки уже поздно, уже не до Курочки-рябы.
А что 4-классники могли прочитать за последние два года своей жизни, причем из созданного русскими авторами? Вновь пересказывать их прошлогодне учебники глупо. А в их возможном внеклассном, домашнем чтении сегодня очень трудно найти тексты, точно дошедшие до всех семей…
Так что переклички с другими детскими текстами в учебнике практически нет. Это оттого, что нет уверенности, что упоминание того или иного художественного произведения не будет половину класса отсылать в пустоту.

- Предмет предлагается детям 9-10 лет, в этом возрасте часто возникает «синдром негативизма», сопротивление, отторжение правильного. Вы учитывали это?
- Как раз в этом возрасте такого еще нет. Но я боюсь другого - детского лицемерия. Дети уже хорошо знают, что именно хотят от них услышать взрослые. Поэтому на уроках они могут выдавать правильные ответы, и даже дома рассказывать родителям, как им нравятся новые занятия. Но при этом про себя и в кругу друзей понимая, что эти высокие декларируемые принципы жизни не для них. «Скажу, чтобы тетенька от меня отвязалась, а сам буду как все». Поэтому я просил бы и педагогов, и родителей не позволять себя обманывать, не спешить успокаиваться от правильных детских речей, все-классных громких согласий или осуждений...

- Вы знаете православных родителей, которые выбирают светскую этику из опасения идеологизации, например по схеме «православие, самодержавие, народность»?
- Я не знаю таких родителей сам, но предполагаю, что такое возможно. Хотя вероятнее, что православная семья может пройти мимо этого курса просто из нежелания доверить святыню своей веры чужим рукам. Они не первый год водят ребенка в школу и, быть может, у них сложилось невысокое мнения об учительнице (как педагоге или как человеке), и поэтому они не захотят пускать ее в такую важную для них область жизни. Либо, независимо от качеств учителя, может быть желание сделать эту часть жизни сугубо семейной и церковной, без официализации и оценок в дневнике.

- Насколько предмет ОПК связан с патриотизмом? Возможно ли его воспитать?
- Сам по себе предмет ОПК не способен решить ни одну из задач – в отрыве от других предметов и средств воспитания. Он может помочь, но сам по себе он не панацея. Не должно быть иллюзий – мол наконец-то придумано лекарство, которое решит все наши проблемы. Но не должно быть и негативизма: мол, если он ни одну проблему не решает до конца, то его вообще не нужно.
Наш курс это как наличие фруктов в рационе питания. Присутствие фруктов в меню не есть гарант всегдашнего всеобщего и всецелого здоровья. Но с ними лучше, чем без них.
О патриотизме в учебнике прямо говорится в первом и последнем уроке (они одинаковые во всех шести учебниках по модулям потому написаны не мною). В этих уроках, к сожалению, есть прямые призывы к любви к Отечеству. В моем тексте таких «лобовых атак» нет. Но читатель сможет вжиться в Православие через этот учебник, а, следовательно, будет лучше понимать историю России в ее сложности и красоте. Я считаю, что верность Православию - важная причина остаться жить в России.

- Если бы вам предложили переписать первый и последний уроки учебника, как бы вы это сделали?
- Я предлагал свои варианты переработки, и академик А. Я. Данилюк, автор этих страниц, был согласен принять мой текст, но, к сожалению, нам не разрешили внести поправки. Посмотрим, может быть, это удастся при доработке учебника.

- Такая доработка планируется?
- Желание дорабатывать учебник есть, а возможности пока нет. Я не хозяин текста, все права принадлежат издательству «Просвещение». Необходимость доработки чувствуется: учебник писался для третьей четверти четвертого класса и первой четверти пятого, а по итогам апробации курс был целиком перенесен в четвертый класс. Между сентябрем и маем в 4 классе очень большое расстояние. Ребенок в этом возрасте быстро меняется, поэтому методически и педагогически текст нужно адаптировать, это очевидно.

- Так все же шанс на доработку есть?
Совсем недавно, в июне этого года глава издательства «Просвещение» А. М. Кондаков в интервью «Литературной газете» сказал про меня: «У меня были проблемы с автором книги по «Основам православной культуры», – вспоминает Кондаков. – Дети только что изучили природоведение, и тут узнают из учебника, что есть небесная сфера, в ней планетки нанизаны на ветки, как вишенки, и Всевышний их двигает. Тут тоже были определённые риски» ( На какие ветки нанизаны планетки http://www.lgz.ru/article/19179/ №23-24 (6372) (2012-06-06))
Сравним с тем текстом, который его личная вкусовая цензура убрала из учебника:
«Как-то великий английский физик Ньютон принимал у себя дома гостей. Это были его друзья, профессора того университета, где трудился Ньютон. В беседе Ньютон упомянул о Боге, который создал наш мир. Один его собеседник возразил: «ну что, вы, господин Ньютон, никакого творца у нашего мира нет. В природе все создается и развивается само собой, без вмешательства какого-то божественного разума!». Хозяин дома не стал спорить. Но после чая он пригласил гостей в свой рабочий кабинет. Украшением кабинета Ньютона была модель Солнечной системы. Это был как бы глобус из тонких прутиков. На прутья были нанизаны шарики-планеты. В центре был светильник-солнце. Вокруг шарика, обозначавшего нашу Землю, вращалось луна. Планеты можно было передвигать по прутьям и выстраивать из них разные сочетания. Гости были в восторге от этой конструкции. И вот тот самый физик, который за чаем сказал, что мир понятен и без Бога, спросил Ньютона: «Скажите, а где найти того мастера, который сделал для Вас такую замечательную модель! Я хочу заказать ему такую же для себя!». На что Ньютон вполне серьезно ответил: «А никакого мастера нет! Эта модель возникла тут сама собой. Знаете, постепенно появились эти прутики и шарики. Шарики катались себе, катались, а потом нанизали себя на эти прутики и вот так вот закрутились!». Гость растерялся: «Да вы шутите! Такого не может быть! Эта модель слишком сложна, чтобы вот так случайно возникнуть! Ее обязательно кто-то изготовил!». Тут уж пришла пора для серьезного ответа, и Ньютон сказал: «Скорее шутите Вы! Скажите, что сложнее - эта игрушечная модель мироздания или само мироздание? Но еще час назад Вы утверждали, что у нашего мира нет никакого Творца и все возникло случайно, а теперь вы же уверяете, что даже для гораздо более простой игрушки все же нужен творец!».
Ну и какова культура чтения и полемики у нынешнего абсолютного хозяина прав на мой учебник? Так что надежд у меня немного…

- Как вы видите идеального педагога для ОПК? Верующий ли это человек?
- Если это вопрос «в режиме мечты», то идеальный педагог - неверующий человек, который взялся за этот предмет и влюбился в него. В нем самом дышит радость открытий, и он делится ею с детьми.

- Так он недолго останется неверующим.
- Я буду рад, если он поверит в Бога. Повторюсь: именно у исследователя, впервые для себя открывающего новый мир и неофита, меньше риск впадения в занудство.

- Дети рискуют встретиться с учителями-неофитами?
- Учитель-профессионал и став неофитом, сохранит навыки научного мышления, отбора качественных методик, культурологического рассказа, умение понимать, где рассказ о реалиях, пусть и с любящей интонацией, а где пропаганда.

- Кто должен отслеживать плоды курса в каждом конкретном классе?
- За реализацию проекта всецело отвечает Министерство образования: оно вырабатывает критерии как для оценки успешности детей, так и для оценки эффективности труда конкретного учителя, и общего хода проекта в том или ином регионе и в целом по стране. Если церковь привлекут к дискуссии - у нас есть специалисты, которые с радостью примут в этом участие. Я не себя имею в виду. Я уже сделал то, что было поручено мне: учебник существует. А вот, скажем, в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете есть целая кафедра православной педагогики, там прекрасные специалисты, например, Татьяна Владимировна Склярова.

- Разумно ли массовое открытие при православных вузах или при семинариях отделений подготовки преподавателей ОПК?
- Если бы это делали обычные педагогические институты и университеты, было бы еще лучше. Но если министерство не переориентирует высшую школу соответственно новым социальным запросам, Церкви придется опередить светские вузы.

- Один и тот же педагог может преподавать и светскую этику, и основы исламской культуры, и ОПК?
- Да, причем позиция Министерства культуры четкая: каждый педагог, вовлекаемый в проект, не просто может, а должен быть готов вести любой из шести модулей. Ничего сверхсложного в этом нет. Миры русских классиков литературы не менее разнообразны, чем миры российских религий. Педагог может лично не любить Достоевского и быть влюбленным в Толстого, но когда на уроке доходит очередь до первого, он должен забыть о собственных симпатиях и антипатиях и со вниманием и любовью рассказывать о его творчестве.

- По статистике (данные на февраль 2012), большинство родителей сегодня выбирает СЭ – «как нейтральный предмет» - 42 %. ОПК - 30%. Это естественно для нашего постатеистического государства?
- Эта цифра, я думаю, близка к реальности, хотя я до сих пор слышу о случаях давления в пользу выбора светской этики. Я надеюсь, что профессиональные педагоги это делают не из антипатии к православию, а просто потому, что они люди осторожные и руководствуются принципом «Не навреди». И поэтому они предпочитают преподавать то, с чем лучше знакомы, - светскую этику. Эту позицию можно понять.
Я думаю, через несколько лет, оценив курс, учебники, реакцию родителей и детей, услышав отклики коллег, которые решились работать с «конфессиональными» курсами, они свое не-отношение к ОПК изменят.

- Как можно сформулировать цель учебника по светской этике?
- Побыстрее отписаться. Получился очень скучный учебник, что тем более странно, поскольку он мог быть полностью игровым. В светском мире нет священных авторитетов и таких канонических текстов, которые не допускали бы улыбки. Есть огромный мир детской литературы, художественной и сказочной, от «Незнайки» до «Денискиных рассказов» Драгунского. Бери что хочешь, пиши учебник-обсуждение, выстраивай сценарные, игровые, ролевые уроки. А вместо этого - изложение тезисов Аристотеля… Зачем он в четвертом классе? В итоге учебник очень трудно читать. Это не означает, что не может быть написан другой. Я бы сам с удовольствием написал учебник по светской этике, но такого задания я не получал.

- Трудно представить, что российское общество благожелательно примет сегодня учебник по светской этике, написанный священнослужителем.
- Это наглядный результат 70-ти лет безбожия. В Литве, например, учебник по светской этике написали православные авторы. Он учит немножко большему, чем просто быть хорошим человеком. В нем есть сюжеты, отсылающие к классике, в том числе к христианской этике.
А у нас для школ написали первый в истории учебник по этике, где вообще не упоминается Христос. Там нет и таких имен, как Моисей, Будда, Магомет, Конфуций, Августин, Лютер. Даже в советские времена учебники этики не обходились без таких имен. А в школьном курсе без Аристотеля не обошлись, зато без Христа - запросто. Я не думаю, что в учебнике для младшей школы нужно упоминать Лютера, но обходиться без рассказа про десять заповедей как-то странно.
Христианство в этом учебнике по этике упоминается только в одном задании: «подумайте, кто из персонажей сказки Александра Сергеевича Пушкина «О попе и работнике его Балде» добрый, а кто злой?».
А представьте, если бы я привел в учебнике по ОПК еврейскую сказку про тупого раввина с вопросом в конце: как вы думаете, этот раввин - злой человек или нет? Мне сказали бы: «Зачем ты в учебнике по православной культуре ставишь оценку раввину? Ты сдурел?».
Важно, чтобы в учебниках были перекрестные ссылки и добрые отзывы о других религиозных культурах. Скажем, расскажешь школьникам о заповеди, притче или тезисе, и говоришь: а буддистов и мусульман это тоже есть. Их нужно будет при доработке внести и в мой учебник.

- Обсуждался проект внесения в каждый модуль 20% учебного времени на изучение других религиозных культур – обзорные уроки о буддизме, исламской культуре, иудейской культуре.
- Это обычное стремление московской интеллигенции - изучать что угодно, кроме своего родного. Я резко против такого проекта. И так часов с гулькин нос. Что можно рассказать за один урок об исламской культуре? Лучше в старшей школе вернуться к этим сюжетам и ввести два параллельных курса. По выбору - история одной из конфессиональных культур, а для всего класса – история мировых религий. В старших классах параллельно ведутся курсы истории Отечества и всемирной истории. Так почему бы не ввести такой же параллелизм в знакомстве с духовной историей человечества? Пусть будут два параллельных курса – «родная духовная культура» и «мировые религии».
Лучше всего сделать это в предвыпускном десятом классе, пока дети не заняты подготовкой к ЕГЭ. Идеально, если бы этот курс стал спиральным: по одному году в младшей, средней и старшей школе, например - в 4, 7 и 10 классах.

- Учебникам в других модулях удалось удержаться на грани информирования без проповеди?
- Да, и по исламской, и по иудейской, и по буддийской культуре хорошие учебники. Единственный провал - светская этика, где допускаются шпильки в адрес религиозных людей, вроде трактовки сказки Пушкина, написанной изначально для православных. Одно дело еврейский анекдот в еврейской газете, другое дело - тот же самый анекдот в газете с условным названием «Голос арийской расы». Один и тот же текст может звучать по-разному, в разных устах. Есть разница между самоиронией православных людей и использованием сведений о недостатках для межконфессионального разделения и противопоставления.
Беседовала Александра СОПОВА

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив