Вспоминая классику
a_lamtyugov — 17.07.2018 Порою, особенно по ночам, я бываю таким жизнерадостным, что прямо сам собой восхищаюсь. Сейчас вот вспомнил:— Честное слово, у меня больше оснований для радости, нежели у вас. Прежде чем будет утверждён мой приговор, я должен сказать следующее: вы видите меня, невинного человека, с верёвкой на шее, хотя единственная моя вина в том, что я выполнил свой долг, долг врача. Вы выступали здесь, заранее зная, что меня ожидает. А я как врач могу заранее сказать, что ожидает вас, ваша честь. И, зная это, заявляю вам, что даже сейчас я не поменялся бы с вами местами, не сменял бы той верёвки, которой вы хотите меня удавить, на тот камень, который вы в себе носите. Смерть, к которой вы приговорите меня, будет истинным удовольствием по сравнению с той смертью, к которой вас приговорил тот господь бог, чьё имя вы здесь так часто употребляете.
Я все же склонен считать, что это он пугануть судью хотел получше (что, как мы помним, вполне удалось). Если смотреть со стороны, не так уж это и мучительно. Потерпеть надо три-четыре часика; примерно половина этого времени пройдет уже в полузабытьи. Отпиливать себе кисть руки бензопилой безо всякой анестезии, к примеру, куда как хуже. Даже если отпиленная кисть и не будет тебе фак показывать.
Так кажется со стороны, конечно. Как там изнутри воспринимается, пока что не знаю, могу лишь предполагать. В петле оно, конечно, куда быстрее, но те, кто там побывал, описывают свои ощущения, как запредельно неприятные.
В общем, я голосую за камень внутри.
И ещё один литературоведческий штрих. В разных книгах часто упоминаются разные вариации белоснежного платка с алыми пятнами. Смех смехом, но за все время моего здесь пребывания я не видел ни у кого даже слегка розоватой мокроты. Вообще.
А вот аристократическая бледность и худоба — это да. В приемном покое 4-й Градской меня встретили прямо-таки с нежностью: 'А кто это у нас такой бледненький?'. Вес и вовсе теряешь капитально. Когда вышеупомянутые три-четыре часа закончатся, тебя уложат в тот самый черный пластиковый мешок и переложат на каталку. (Надо сказать, что процесс этот не лишён определенной занимательности. Особенно занятно наблюдать за приглашенными охранниками, которые по-всякому суетятся, выпихивая вперёд сестер. Сами не хотят прикасаться к туберкулезному трупу даже в перчатках. Но это к слову). Так вот, мешок на каталке выглядит необычно плоским. Странно думать, что в нем человек лежит. Во как похудел.
Пожалуй, самое неприятное, что было лично у меня — мысли о том, что бодриться и шутить можно сколько угодно, а пиздец-то — вот он. Вполне себе надвигается. И не в этот раз, так в следующий, ибо ты, как ни печально, не толкиновский эльф. Хрен тебе, а не бессмертие. И не отреспаунишься. Уже забыл, что такое real life? Так тебе сейчас напомнят.
Сплошная гадость, в общем, а не мысли. Но даже и это терпимо.
Кроме того, по моим наблюдениям, смерть любит бум-зумить со стороны солнца. Если ты ее активно ждёшь с какого-то ракурса, вот здесь и сейчас, то скорее всего, не появится. Шарахнет внезапно и так, что тебе станет всё похер ещё до того, как успеешь по-настоящему испугаться. Даже если ты при этом остаёшься в сознании. До определенного момента.
Наверное, тут можно вспомнить фронтовую мудрость о том, что не надо бояться свиста пуль. 'Пуля, которая убьет, не свистит'. Правильно, она же сверхзвуковая. Вероятно, до определенной степени это применимо и к приключениям на больничной койке.
Общая мораль. Любите книгу — источник знаний. Но учтите, что личный опыт она все же не заменит.
|
</> |