Возвращение в Москву. Часть 5.2. Под прицелом фотокамер

denokan — 27.11.2018

Примечание: это пятая часть мыльной оперы, написанной по мотивам первого полета Маскат-Москва.
Ссылки на предыдущие части: Часть 1 Часть 2 Часть 3 Часть 4. Часть 5.1

Отмахиваюсь от эйфории и очищаю голову от восторга – надо еще зарулить и уж там можно будет плясать от радости. Делаю рукой знаки боссу – останавливайся, мол, а сам отвечаю на указание диспетчера перейти на связь с Перроном. Благодарю, переключаюсь на 119.7, левая рука быстро пробегается по кабине, выполняя послепосадочные процедуры, правая держит микрофон:

- Домодедово-Перрон, добрый вечер, Оман Эйр 181. На Альфа 7.

Получаю ожидаемые инструкции – рулить по H2, перемычка 26, стоянка 12. О, в самом углу! Недалеко идти придется!

Глаза шарят в поисках пути на РД[14] H2… И не видят! На А7 три расходящиеся дорожки, светящиеся зеленым светом – огнями осевой линии. И все они заканчиваются перед РД Майк, дальше нет ничего – ни зеленых огней осевых линий рулежек, ни синих, боковых. И желтые таблички с номерами РД не видны, а ведь по ночам они должны подсвечиваться!

Босс при освобождении полосы выбрал среднюю из трех путей на РД А7, а надо было правую – это до меня доходит уже сейчас, когда я включил память и сообразил, что А7 справа, и нам надо туда. Показываю рукой направление движения, босс медленно выворачивает правее и, наконец, я замечаю скромно приютившуюся табличку с надписью "H2", попавшую в свет наших фар. Рулим туда, желтая осевая линия разметки видна еле-еле.

Прикольно! Чуть не потерялся в родном аэропорту! Представляю, каково пилотам, впервые попавшим в ночной Домодедово!

Расслабился Денис Сергеевич, привык за полтора года спокойной жизни к освещенным дорогам!

Босс рулит очень осторожно – видимо, держит в памяти информацию о том, что перрон и рулежки скользкие. Чинно заползаем на Hotel 2, катимся по направлению к перемычке 26. Оставили слева 27-ю… И вдруг справа начались вспышки, одна за другой!

- Улыбнитесь, кэптэн! Нас снимают!

Справа стоит приличная толпа и озаряет ночь вспышками фотоаппаратов. Приветственно машу рукой, хоть и понимаю, что вряд ли в темноте на таком расстоянии мой жест виден.


Здесь и далее фотографии присланы участниками встречи первого рейса Маскат-Москва. Большое вам спасибо! Отличные снимки!

Подъезжаем к РД 26, босс подтормаживает самолет и поворачивает налево. Катимся к середине аэровокзала, где нас вспышками встречает еще одна толпа фотографов. Вот так встреча! Приятно!

На 13-й стоянке стоит сибирский аэрбасик, наше место за ним, в уголке. Проезжаем мимо него и… теряемся – на асфальте целая гроздь рулежек! Приглядевшись, замечаю, что это старые, закрашенные черной краской, которая в свете фар отражается практически тем же цветом, что и грязь на нужной нам желтой линии. Которая каверзно идет сначала влево и, описывая дугу, возвращается вправо, к месту парковки.

- Стоянка для первого самостоятельного, - резюмирую я.



В "Глобусе" мы так называли стоянки номер 2 и номер 1 у терминала для внутренних рейсов. Там до сих пор живет красивая традиция – встречать командира, только что вернувшегося из своего первого рейса в этом качестве, то есть, выполнившего первый рейс без инструктора, со вторым пилотом. И почему-то новичкам "везет" на эти заковыристые стоянки, где и матерым-то КВС приходится проявлять мастерство, чтобы зарулить красиво – так, чтобы линия проходила через переднюю пару колес и далее шла вдоль продольной оси симметрии самолета.

Стоянка 12 из таких же.

Под вспышки фотографов наш Максик останавливается у гейта. Я подключаю генератор ВСУ на шины электропитания, капитан выключает двигатели. Продолжаю выполнение положенных процедур, левая рука доходит до панели управления фарами…



Черт! Пальцами правой бью себя по лбу – после освобождения ВПП я зачем-то выключил рулежный свет и две фары, светящие в стороны. А посадочные, наоборот, оставил! А они светят очень ярко!
Исправляю ситуацию. Представляю, как классно мы слепили фотографов, когда рулили прямо на них! Зато рулежки было видно куда лучше, чем если бы я сделал все как надо. Смеюсь!
Беру в руки чеклист, зачитываем карту проверок. Полет окончен.

Все. Теперь можно петь, плясать и веселиться! Первый рейс Маскат-Москва состоялся!

- Спасибо, Дэннис! Приятно было работать вместе!

- Благодарю, Мохаммед! Мне тоже!

Жмем друг другу руки.



Споро заканчиваю бумажную работу, встаю из кресла, выхожу провожать пассажиров.

- Шукран, ма'асалама!..

- Спасибо!..

- Thank you, have a nice evening!..

Настроение зашкаливает, кажется, что ничего не сможет его испортить. Жду, когда выйдут последние пассажиры, затем быстро надеваю вторую пару носков – чтобы ноги не успели замерзнуть на улице…
А на перрон мне выйти не получилось. Я до сих пор не выяснил, кто и зачем ввел в Домодедово такие правила – не выпускать иностранцев (даже русских) на перрон после прибытия. САБ[15] кивает на таможню, таможня кивает на САБ, в общем, непонятно. Увы, выйти и поздороваться, как обещал, я не смог.

Ну как же так?!! Даже в Китае мне разрешали спуститься на землю после прилета! В мусульманской Медине – в городе, где запрещено появляться немусульманам, я гулял по перрону аэропорта. В родной стране – нет, не положено!

Хорошо, что нам не надо выполнять послеполетный осмотр, как это, например, принято в Глобусе. У нас это делает инженер, который уже закончил и ждет, пока хмурые пограничники и таможенники дозволят ему войти в салон.

Хмурые – это толерантно сказано! Кулаком бросилось в глаза негостеприимное выражение лица девушки неопределенного возраста, стоящей по соседству с ничего не излучающим мужиком с большим пистолетом в огромной кобуре… Хотя, чего я выступаю – это вполне обычные лица сотрудников САБа, границы и таможни. Они по-другому не умеют. Не положено!

Но как же сильно это контрастирует с тем, к чему я привык за полтора года! Выходишь в пакистанском Лахоре, а бородатый автоматчик тебе улыбается и здоровается! И снова продолжает бдить на своей позиции, охраняя самолет. Самолет, Карл!!! Нас – от актов незаконных вмешательств. А не Пакистан от чужих пилотов!

С другой стороны – а разве хмурость моего лица была раньше какой-то другой? Задумавшись об этом, я забыл расстроиться из-за открывшейся местечковой дурости. Нахожу для себя забаву – здороваться на русском, и радоваться удивлению на лицах – здесь явно не ожидали на борту арабского самолета увидеть русского пилота!

Наконец, бортпроводники закончили свою работу, и, ведомые нашим представителем и сотрудником аэропорта, с шутками и прибаутками покидаем воздушное судно.

Спасибо, Майк Эко! Ты молодец!
Пройдя через арктически неприветливую границу, вернув паспорт обратно в обложку, я жду, когда на свободу выпустят мой экипаж. Босс отделался относительно быстро – освободился через пару минут после меня, хотя подошел к соседнему стражу границу раньше. Вижу, что его переполняют эмоции.

- Как все прошло? Не хотели впускать в Россию? – смеясь, спрашиваю его.

Шеф, переведя дыхание, говорит, что вряд ли еще раз соберется полететь в Москву. Был здесь уже дважды, как гость – на Чемпионате мира по футболу в июле и в сентябре, организуя открытие направления. И всегда его долго мурыжили на паспортном контроле, чего-то проверяли, паспорт трясли… Последнее ему очень не понравилось. Как и абсолютная неприветливость стражей границы.

Один за другим подходят остальные члены экипажа, делятся впечатлениями. Но мы все еще не в сборе – не хватает одного. Проходит пять минут… Семь… Из кабинки выглядывает страж, просит подойти сопровождавшего нас сотрудника аэропорта, что-то говорит ему. Вернувшись, последний просит босса подойти и расписаться на генеральной декларации – оказывается, в ней была неправильно указана дата рождения бедолаги-проводника.

Босс расписывается, и через пару минут в Россию впускают последнего оманца. Не знаю, что они с ним там делали, но выглядит он бледно. Переволновался, бедняга! Решил, поди, что не впустят его в Россию, не сможет он Кремль посмотреть.

- Я бы хотел извиниться за негостеприимность наших пограничников, - делаю попытку сгладить впечатление, - Поверьте, мы, русские, не все такие. Гляньте на меня, - скалюсь в тридцать три зуба, – разве я злой? Да я самый добрый человек на свете! Ну а они вот такие, и не только к иностранцам. Иногда мне кажется, что их по определенным признакам набирают… По шкале неприветливости. Извините еще раз!

Спускаемся в зону выдачи багажа, где, скучковавшись в ряд, нас поджидают корпоративные чемоданы. Они прошли границу гораздо быстрее.

По зеленому коридору мы проходим через таможенный контроль, и, лавируя между гостями и жителями России, отбившись от мнущихся мужиков с табличками "TAXI" на груди, доходим до вращающихся ворот – выхода из терминала. Внутри у меня холодеет – я уже знаю, что сейчас ждет нашу, неподготовленную к домодедовским реалиям, толпу.

Вращающиеся двери в аэропорту Домодедово имеют особенность – стоит кому-то надавить на них, случайно или подтолкнуть от злости, что они вращаются недостаточно быстро, как они резко останавливаются. Какая первая реакция у человека? Правильно – толкнуть дверь! Чего, мол, ты встала?! Конечно же, она снова встает, не успев начать движение. Доставляет так же и тесное пространство внутри, поэтому пассажиры с чемоданами обречены на приключения.

Приключения не обошли стороной и мою команду…

- Добро пожаловать в Россию! – приветствую ошарашенный коллектив, наконец-то выбравшийся наружу, - Весело было, неправда ли?

Теперь наша задача – добраться до автобуса, который уже трижды заезжал на территорию и выезжал, не дождавшись нас. До него недалеко – метров сто пятьдесят по кривой, но мы-то все в стандартной летней униформе! Я, конечно, самый умный – надел дополнительную пару носков, помня о законе сибиряка – держать ноги в тепле. И майка у меня под рубашкой всегда, даже в жару – так комфортнее. А вот беднягам стюардессам в туфельках и колготочках явно невесело!

И ведь всего-то минус два и почти не чувствуется ветер! А что будет, когда вдарят морозы?

Брр! Не хочу думать!

…Однажды, идя на вылет в сильный снегопад, навстречу мне попались дрожащие стюардессы из Катара, в колготочках и туфельках идущих по снегу.

- Добро пожаловать в Россию! - не смог тогда я удержаться от шутки над коллегами.

Как бы надо мной так не пошутили месяца через два.

Наконец, мы автобусе. Едем в отель по такому привычному шоссе. Салон наливается теплом, тело реагирует на него томным чувством усталости. А на душе блаженство, как у кота, дорвавшегося до сметаны! Мы это сделали!

И пусть я не отношусь к этому полету, как к "создании истории", мне все равно чертовски приятно быть среди тех, кто открыл это новое для Омана направление. Как же я ждал этот рейс!
И вот он, наконец, состоялся.

Через три с половиной часа наш Майк Эко поведут обратно мои друзья – российские пилоты Илья и Виктор. Впереди у нас сутки отдыха и длинный ночной полет на самолете, который доставит Алексей – еще один российский второй пилот, он прилетит с оманским командиром.

А сейчас – поскорее бы добраться до номера. И спа-а-ать!

От автора: вынужден вас расстроить, но это еще не конец истории.

Продолжение следует


[14] Рулежная дорожка.
[15] САБ – служба авиационной безопасности.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив