Война 888 - показания очевидцев

mikle1 — 10.08.2021 Как известно, показания свидетелей учитываются любым судом в качестве доказательства. С другой стороны, каждый следователь знает, что показания свидетелей одного и того же события никогда не совпадают. Так что каждый самостоятельно оценивает точность и достоверность того, о чем рассказывают люди, пережившие войну 888.

Инга Джиоева, жительница г. Цхинвал, студентка исторического факультета СОГУ:

– Еще 7 августа был сильный обстрел, но, конечно, не такой массированный, как на следующий день. 8-го числа творилось такое, что трудно описать словами, не то что на улицу выйти, сидеть в подвале было страшно. Это еще хорошо, что мы перебежали в один момент в соседский подвал, потому что в наш дом попал снаряд, и он был полностью разрушен. Повсюду стоял страшный грохот,со всех сторон четко были слышны разрывы. Мы фактически сидели и ждали, что сейчас накроет и нас всех вместе...

Война 888 - показания очевидцев

В подвале с нами была питьевая вода, но ни есть, ни пить никто не хотел, ничего вообще не хотелось. Было такое напряжение, что словами не описать… Ночью мы решили, что надо бежать в сторону Дзау, мы ничего не знали, что происходит в городе, но осознавали, что с новой атакой наш подвал точно разбомбят, ведь вокруг дома почти все строения пострадали. Подумали, лучше бежать, и, если придется, умереть, то лучше пусть на дороге, чем просто сидя в подвале. Было часа 3 ночи, когда мы друг за дружкой устремились в сторону Тбет. Это было ужасно, всюду трупы, разрушения, обгорелые машины, сожженные люди… Они, видимо, тоже бежали в надежде спастись… Не помню как добежали до с. Зар. Даже не знаю, какие силы нам помогали. Несколько машин, которые нас обгоняли, попали под обстрел, мы их видели – сплошное решето.

В городе очень много людей погибло, знакомых, родственников. Парня моего рядом с нашей школой убили, когда они с ребятами хотели снайпера уничтожить... Ужас! Кажется мы сразу повзрослели на десятки лет… А когда в город вошли танки и бороздили улицы… Ездили и расстреливали дома… По нашей улице, правда, они не прошлись. Думаю, потому что на нашей улице в свое время жил Дмитрий Санакоев – это предатель, который перешел на сторону Грузии. А рядом, на соседних улицах мы слышали, шли танки и обстреливали дома. Им было безразлично – женщины ли перед ними, или дети. Выводили их из укрытия и расстреливали на месте. Даже в фильмах я такого ужаса не видела. И подобное из памяти уже ничем никогда не стереть...

"Череп сестры мы нашли на чердаке моего дома"

После артподготовки грузинские формирования вошлив город и начали стрелять в мирных граждан. Горожан охватила паника. Манана была напугана и решила увезти дочь во Владикавказ. С улицы Кутузова, где находился их дом, Манана с дочерью перебрались на ул. Квайсинская, где жил ее брат Алан Плиев, который мог их вывезти на своей машине за перевал.

«Манана с дочерью пришли к нам. Они были сильно напуганы, – говорит Алан Плиев. – Утром следующего дня сестру, племянницу и еще двух соседей я собирался вывезти во Владикавказ. Когда Манана и Залина вышли из дома и уже хотели сесть в машину, над ними пролетел грузинский штурмовик и сбросил на нашу улицу кассетную бомбу. Манану и Залину осколки от нее разорвали в клочья. (Рассказывая, Алан с трудом сдерживает слезы). Разлетевшиеся части тела повисли на заборах. Спустя несколько дней, череп сестры мы нашли на чердаке моего дома, куда он отлетел после бомбового удара». Другие соседки, стоявшие подальше, получили осколочные ранения.

Разбросанные в разные стороны части тел матери и дочери были собраны и отвезены в морг. Затем они были похоронены в Северной Осетии в поселке Заводском. Супруг Мананы Тенгиз после чудовищной гибели любимой жены и дочери потерял рассудок.

«На нас полетели куски человеческого мяса…»

Из тысяч погибших во время очередного геноцида, устроенного Грузией, многих смерть настигла по дороге из Цхинвала в Дзау, когда они пытались выбраться из осажденного города и захваченных грузинскими оккупантами сел в более безопасное место. В их числе оказались и супруги Мирослав Валиев (46 лет) и Жанна Хасиева (44 года), а также их родственница, жена брата Мирослава Лиана Дудаева (38 лет). Они погибли чудовищной смертью. О том, как случилась эта трагедия, рассказывает свидетельница этой жуткой истории, супруга брата Жанны Фатима Мамиева:

– 7 и 8 августа, когда Цхинвал подвергался массированному артиллерийскому обстрелу со стороны Грузии, мы с мужем и мамой, которую днем 7-го августа привезла к себе из с. Хетагурово, укрывались в подвале. Жанна и Лиана, которые живут по соседству, по ул. Островского, тоже прятались в подвалах. Муж Лианы Любомир в это время находился на посту в с.Гром, а Мир (Мирослав) был во Владикавказе, куда накануне отвез своих и наших детей.

Мир вернулся в Цхинвал днем 8-го августа за своей женой, матерью и отцом Жанны и Лианой. Заехал и к нам. Он был взволнован тем, что видел в городе и торопил нас. Сказал, что нужно срочно собираться и уехать вместе с ним во Владикавказ. Мой муж Альберт не хотел ехать, но Мир настаивал, говорил, что нужно немедленно выехать, пока не поздно. В это время в нашем микрорайоне людей охватила паника, они узнали о том, что грузинские танки вновь вошли в город. Стало известно, что грузинские солдаты бросают гранаты в подвалы и убивают мирных граждан. Люди пешком бежали кто куда мог. Мы втроем сели в нашу «семерку» и вместе с Мирославом подъехали к его дому. В нашу машину сели отец и мать Жанны и Альберта, а в автомобиль Мира сели его жена и Лиана. На двух машинах мы выехали из города. Повсюду раздавались взрывы, пылали дома, вокруг все разрушалось. Как только выехали за черту города, подумали, что самое страшное уже позади.

Еще не доехав до с. Тбет, нас по дороге остановили какие-то военные и посоветовали вернуться, предупредив, что грузины уже заняли с. Тбет. Но Мирослав был уверен, что дорога свободна от грузин, ведь сам еще час назад приехал по ней из Владикавказа. Мы двинулись дальше. Но в течение часа здесь многое изменилось.

На дороге лежали подбитые машины, трупы людей. Выше с. Тбет мы заметили группу грузинских войск с бронетехникой. Мы прибавили скорость. Наша машина ехала впереди, а «Волга» Мира следовала за нами. Нас начали обстреливать. Рядом с нашей «семеркой» разорвался снаряд, осколки от которого повредили машину, продырявили покрышку. Наша машина притормозила, в это время Мир обогнал нас. Через несколько секунд со свистом пролетел снаряд и попал прямо в «Волгу» Мирослава. Его машина взорвалась, взлетела в воздух, воспламенилась и упала. На нас полетели куски человеческого мяса. Я была шокирована. Посмотрела на мужа, на нем лежали куски мяса, я испугалась, подумала, что его ранили. Он сказал, что с ним все в порядке, он невредим, и указал на машину, в которой были Мир, Жанна и Лиана. Снаряд, попавший в их «Волгу», разорвал их в мелкие клочья.

У нас не было времени осознать произошедшее, в нас продолжали стрелять из разных орудий. Отъехав немного от того места, опять что-то грохнуло рядом с нами. Ударной волной нашу «семерку» отбросило от дороги в сторону леса.

Эта трагедия разыгралась на Зарской дороге выше с. Галуанта. Я, Альберт и наши мамы выскочили из машины и побежали в лес. Отец мужа остался в машине, он не мог выйти, по дороге у него случился нервный приступ и он потерял способность передвигаться. Альберт сказал нам, чтобы мы пошли лесом, а он как-нибудь заведет машину и будет нас ждать в с.Зар. Он пытался несколько раз вернуться к подбитой машине Мира, но как только приближался, в него начинали стрелять. Альберт остался с отцом, а мы втроем шли через лес, при этом старались не углубляться в него, чтобы не терять из виду дорогу и не заблудиться.

Таким образом, с часу дня до восьми часов вечера мы прошли несколько километров. В некоторых местах с трудом пробирались сквозь лесные дебри. Мы уже еле передвигали ноги. Изнуренные добрались до с. Зар и вышли из леса на дорогу. Издалека увидели много солдат. Это были российские военные. Они нас тоже заметили и помахали нам руками, звали к себе. Среди них оказался Альберт. Увидев нас, он подбежал к нам. Ему удалось завести свою покореженную осколками «семерку» и со спущенной покрышкой доехать до с. Зар.

«Мой дом грузины сожгли дважды – в 1992 году и сейчас»

Рассказывает проживающая на перекрестке ул. Исака Харебова и ул. Героев:

– В ночь на 8 августа 2008 г. начался интенсивный обстрел города. Я была дома на 4-ом этаже, спустилась на 1-й этаж (у нас там находился магазин). В то время я думала, что это безопасное место. Муж, Бесаев Леонид Сосланович, был на службе. Я сильно нервничала и стала звонить по городскому телефону, но никто не брал трубку, по сотовому результат был тот же. Только утром муж сам смог дозвониться и сказал, чтобы я собрала документы и спустилась в подвал, что грузинские танки уже на подступах к городу. Всю ночь и утро не прекращался обстрел из крупнокалиберных орудий. В подвале собрались все соседи. Что мы пережили за эту ночь!

Под утро, когда рядом с нашим домом произошел мощный взрыв, мы услышали душераздирающие крики женщин. Семья, которая хотела выехать из города, попала под мощный обстрел, снаряд угодил в машину и они все сгорели заживо. Мы видели, как горит машина с людьми (там были дети с родителями), но ничего не могли сделать. Только через некоторое время, когда немножко поутих обстрел, люди смогли к ним подойти, но спасать уже было некого.

После этой страшной картины мы в подвале ждали своей участи… Примерно около 10 часов утра грузинские танки ворвались в город, и остервенело начали убивать и разрушать мирные дома жителей. Был такой мощный обстрел крупнокалиберными снарядами, установками «Град» и танками, что мы руками закрывали уши, чтобы сердце не разорвалось от грохота.

К нашему перекрестку улиц Исака Харебова – Героев танки шли с двух сторон, с западной и южной. Они рвались к центру города, их было много. От взрывов наш 4-этажный дом сотрясался. Мы готовились быть заживо погребенными.

В это время один танк остановился на перекрестке, а другой – чуть выше по ул. Героев. Сидя в подвале, мы слышали, как грузинские фашисты говорили танкисту, чтобы тот стрелял по окнам жилого дома. Они в упор начали стрелять по нашему магазину, начался пожар. Огонь уже охватил всю квартиру. Дым заполнил верхние этажи, нечем было дышать. Под страхомсмерти мы ссоседями поднялись на первый этаж и начали гасить огонь. У нас не было воды (как известно, грузины нам даже воду отключили, и целое лето мы были без воды), поэтому тушили песком и пивом, которое оставалось в расплавленной таре около двери, и мы смогли немного притушить пламя огня.

В ходе обстрела в квартиру нашего соседа, Цховребова Павла Алексеевича, два раза попали снаряды огромной мощности, разрушив межкомнатные перегородки. Лично ко мне в квартиру на 4-м этаже попал снаряд, он разорвал крышу и разломал две плиты перекрытия, которые упали в комнату. По стенам пошли трещины.

…Как только освободили город, к нам пришла печальная весть. Наш сосед, Багаев Амиран, геройски погиб при вытеснении грузинских фашистов из города. Его привезли, с большим трудом нашли гроб. Даже свечек у нас не было, чтобы зажечь у его изголовья… Оставшиеся после ухода грузинских фашистов снайперы около здания телевидения убили другого нашего соседа, Газзаева Инала Павловича…

Мать и дочь скончались от полученных ожогов

Раиса Цховребова с дочерью Элиной Каджаевой жили в частном доме по улице Санакоева. Раисе было около 55 лет, Элине 26. Беда в эту многострадальную семью пришла ещев середине 90-х годов.Тогда от рукгрузин в районе селаЭргнет был убитглава семьи – супруг Раисы, Кавказ. После был убит и сын Раисы, Сослан. Раиса и Элина тяжело пережили выпавшие на их долю несчастья.

Как рассказали их соседки Алла Гассиева и Элла Техова, во время августовской бомбардировки Раиса с братом, приехавшим из Ногира, и дочерью прятались во дворе своего дома, в смотровой яме для ремонта автомашин – подвального помещения в доме не было. «9 августа со стороны Никози наш район подвергся очередному массированному обстрелу. В 11:30 в дом Каджаевых одновременно попало несколько снарядов «Град». В яме, где прятались Раиса, ее брат и Элина, был бак с бензином, он тут же взорвался и накрыл пламенем всех троих. Ближе кбаку сидела Раиса, которая обожглась больше всех. Она своим телом заслонила сидевшую рядом дочь, но та все же получила серьезные ожоги. Сидевший подальше брат Раисы пострадал меньше. На их крики сбежались соседи», – рассказывает Алла.

Первая к ним на помощь прибежала пенсионерка Наташа Джагаева, которая живет напротив. Она пыталась потушить пожар, но и сама получила ожоги. Обожженных Раису, Элину и Наташу перенесли в подвал дома соседа Эльбруса Валиева, где было безопаснее. "Было страшно смотреть на них, особенно на Раису, – продолжает Элла. – Мы не знали, чемим помочь, давалиуспокоительные, пытались найти средство от ожогов, но безуспешно. "Скорая" на звонки не отвечала, да и возможности выехать не было. В город вошли грузинские танки и пехота. Выходить на улицу было опасно.

Элина была обожжена не так сильно, как ее мать, но, видимо, отравившись угарным газом, она скончалась на второе утро. Матери мы не сказали о смерти дочери. Перестав слышать ее голос, она все время спрашивала: «Что с моей дочерью? Почему она ничего не говорит? Где она?». Раиса лежала рядом с трупом дочери, но не могла ее видеть, она ослепла, ее обожженное лицо распухло.

Через три дня Раису переправили в московскую больницу, где она находилась в коматозном состоянии, однако врачи не смогли ей помочь, она скончалась. Таким образом, «благодаря» грузинским фашистам из некогда счастливой семьи в живых не осталось никого.

«Перед моим взором предстала ужасающая картина...»

74-летний Анисим Джагаев с супругой жили по улице Кулаева. Во время артобстрела они находились в своем доме. Подвала у них не было, а к соседям не смогли пойти, – супруга Анисима Чызнал – инвалид первой группы, передвигается с трудом.

Как рассказала их дочь Дзерасса, которой о случившейся трагедии известно со слов матери, 9 августа в результате попадания снаряда загорелся соседский дом, в котором жили две одинокие женщины. Анисим помогал им тушить пожар, но погасить его не удавалось. Через несколько минут снаряд попал уже в крышу их дома. Анисим старался не допустить разрастания огня. Он как раз поднимался с ведром воды по наружной лестнице, как в дом вновь залетел снаряд и с грохотом разорвался. Стоявшему на лестнице Анисиму осколок попал в ногу, почти оторвал ее. Ему удалось сползти вниз. Кровь хлестала из раны. Больная супруга была не в состоянии оказать мужу помощь. Она лишь звала на помощь, но никто не отзывался. Их дом полностью охватил огонь, он не проник только в подъезд, где лежал истекающий кровью Анисим. Он постепенно терял сознание. Рядом сидела получившая ожоги супруга, которая не могла облегчить страдания умирающего мужа. «10 августа, после того, как грузин вытеснили из города, я пробралась в город… Перед моим взором предстала ужасающая картина: дотла сгоревший дом, изможденная, раненная мать, а рядом с ней в луже крови лежит с оторванной ногой мертвый отец...»

Муки ангела

Мобильный госпиталь, расположенный вблизи границ Цхинвала, продолжает принимать раненых.

История девятилетнего мальчика, который чудом дополз до врачей. Ребенок находится в изможденном состоянии. Он не помнит ни своего имени, ни имен родителей и просто зовет постоянно маму.

Напуганный стрельбой и взрывами, мальчик спрятался в мешок для мусора. А когда его обнаружили и вытащили, он едва не потерял сознание. Мальчик сидел, скорчившись на земле, и тихонько стонал.

– Мы очень удивились, когда увидели этого ребенка, – говорит один из хирургов госпиталя. – Как он сюда мог самостоятельно дойти – уму непостижимо!

Со слов мальчика врачи поняли, что он потерял родителей в Цхинвале, но как смог пройти 30 километров до Джавы – не помнит.

– Чтобы добраться сюда, он должен был под постоянным обстрелом пройти через лес, кругом взрывы, стрельба. Последние метры до своего убежища он, видимо, полз. К счастью, мы нашли его вовремя! Еще бы немного – и он бы умер от потери крови. Счет шел буквально на минуты.

У мальчика осколочные ранения груди и плеча.

– Больно на него смотреть. Как только слышит слово «мама» – плачет. Состояние мальчика оценивалось как тяжелое, но стабильное. Он долгое время говорил с трудом.

Они просидели три дня и три ночи в подвале рядом с четырьмя трупами

Рассказывает Светлана Козаева, уроженка г.Цхинвал, выпускница московского университета:

– Мы с братом Русланом, предпринимателем, приехали на машине в Цхинвал 11 августа в 17:00 по объездной дороге. Я знала что у меня погиб мой двоюродный брат Дмитрий (40 лет) и тетя Анна (70 лет). С высоты с. Тбет открылся город-призрак, с разрушенными домами и морем трупов. Я впервые увидела как плачет мой брат. Когда въехали в город, первое что я увидела – это сожженную машину и рядом четыре обугленных трупа, два больших и два маленьких.

Мы доехали до дома убитой тети, но похоронить ее пришлось во дворе дома. Моя двоюродная сестра Элина (26 лет) рассказала мне, как они прятались в подвале, их было 10 человек. Выжили только 6 человек. Массовая атака Цхинвала началась в полночь и длилась несколько часов подряд, не останавливаясь ни на минуту. Грузинские танки переходили от одного дома к другому, стреляли и добивали людей. И зная, что в подвалах прячутся дети, женщины и старики забрасывали их гранатами. Такая же граната попала в подвал моей тети и племянницы, которым удалось спастись. Но они просидели три дня и три ночи в подвале рядом с 4 трупами, которые уже начали пахнуть. На улице было жарко 32-34 градуса. Не было ни воды, ни еды, ни света. Единственную компанию им составили крысы и мыши. Они боялись высунуть свой нос на улицу. Почему? Одна бабушка, по имени Мария, не помню ее фамилии, с двумя внуками бросилась бежать, но ее настиг грузинский танк и раздавил. Вы это можете представить?! Это настоящая этническая чистка, грузины делали то, чего желали все последнее столетие.

«Их тела сложили друг на друга, облили соляркой и подожгли»

На Эдуарда больно смотреть. Он, некогда полный сил и оптимизма, сегодня смотрит грустными глазами и виновато улыбается. Это нервное. Месяц назад у Эдуарда погибли родственники в Южной Осетии: двоюродный брат Маирбег, его дети Аслан и Дина. На их похоронах собрались 500 человек. Таких семей в Цхинвале не счесть.

Эдуард Цховребов живет в Калининграде с 1995 года. Двадцать лет назад закончил горно-металлургический институт во Владикавказе, а потом переехал к Балтийскому морю. Все это время Эдуард помнил свой родной Цхинвал. Раз в неделю обязательно звонил туда родственникам. В Южной Осетии у Эдуарда остался двоюродный брат Маирбег с детьми, отец Заур, дяди, тети, в общем – около 30 дружных семей.

– Седьмого августа у меня была страшная бессонница, – рассказывает Эдуард. – Я лежал под одеялом, и тут среди ночи раздался звонок от Маирбега: «Эдик, нас так обстреливают, такого не было давно… Не знаем, что делать! Вокруг разрываются снаряды… Наверное, спустимся в подвал!». Мой брат – мужественный человек, под два метра ростом, 150 килограммов весит, слова «отчаяние» и «страх» – это не про него. Но тут в голосе я услышал нотки испуга, и сразу понял – дело серьезное.

Когда телефонная связь оборвалась, Эдуард начал набирать номер своей двоюродной сестры Оли, но она не брала трубку. Телефон Маирбега был уже недоступен…

– Наступило восьмое число, ни до кого дозвониться я так и не смог, – продолжает Эдуард. – Оставалось смотреть телевизор, где говорилось о взятии грузинами Цхинвала, о погибших среди мирного населения...

От бомбежки дом Маирбега, в котором он жил со своим отцом Зауром и двумя детьми, Асланом и Диной, сильно пострадал. Половину дома снесло, крышу изрешетило осколками. А соседний дом разбило полностью.

– Восьмого числа в районе 10 утра в Цхинвале наступило затишье, которое, правда, длилось недолго, – качает головой Эдуард. – Маирбег сказал отцу: «Я детей увезу из города, может, удастся спасти их!». Заур, как мог, пытался отговорить сына. Не удалось. Маирбег выбежал во двор, где стояли старенькие «Жигули». Посадил детей на заднее сиденье «семерки», а сам что было мочи надавил на газ. Ехал по городу закоулками, узкими дорогами, полный уверенности и надежды, что вот-вот выедет на дорогу, которая ведет прочь из города…

Как потом рассказали Эдуарду, на перекрестке улиц И. Харебова и Героев «Жигули» затормозил так, что из-под колес пошла пыль клубами. В нескольких десятках метров навстречу катился грузинский танк,а за нимшли солдаты с автоматами. Все это видели люди, которые сидели в подвалах пятиэтажек, стоящих вдоль дороги. Напуганные и дрожащие, они ладонями закрывали рты детей, а сами выглядывали в щели на улицу. Но сделать ничего не могли: ни крикнуть, ни выбежать на помощь. Всем хотелось жить.

На их глазах танк прямой наводкой выстрелил по «семерке». Снаряд пролетел насквозь и вышел через заднее стекло. Маирбег и его сын Аслан погибли на месте.

Говорят, девочка Дина была еще жива, когда несколько солдат подошли к машине, вытащили ее, тела брата и отца и дополнительно изрешетили их очередями из автоматов. Потом тела сложили друг на друга, облили соляркой и подожгли.

Все это время Эдуард был в Калининграде, не мог ни до кого дозвониться и думал, что его брат с детьми и стариком Зауром сидят в подвале. А сам Заур думал, что его сын и внуки выехали из города и спаслись.

Двое суток обгоревшие трупы родственников Эдуарда пролежали на дороге, подойти к ним было невозможно.

– О том, что Маирбег с детьми погибли, я узнал через пару дней, – вздыхает Эдуард. – Сразу собрал небольшую сумку, взял денег, сколько было…

Билетов на самолет во Владикавказ не было, все раскупили родственники погибших. Тогда Эдуард ночью полетел из Калининграда в Ростов. Там нашел первый автобус, который шел в сторону юга, и доехал до Кропоткина. Оттуда – на проходящем автобусе до Пятигорска. Дальше – на попутках до Владикавказа. Оттуда рано утром поехал на маршрутке в Цхинвал.

– До города было 70 километров, когда я стал ощущать признаки войны, – говорит Эдуард. – На обочинах стояли танки, военные машины. Чем ближе к Цхинвалу, тем страшнее. Ходили какие-то люди. Появлялись разбитые дома, а вдоль дорог лежали вздутые трупы лошадей и коров. Их убило кассетными бомбами... Свой цветущий город детства я не узнал. Многие дома выжжены дотла, я смотрел по сторонам и не мог поверить своим глазам. У разбитых домов сидели люди и смотрели в одну точку. Везде стояли танки, разбитые машины: «Жигули», «Нивы», УАЗики. Вдоль домов, многие из которых дымились, бегали обезумевшие собаки. Я зашел в разбитый дом, на обгоревшем полу лежали чьи-то останки...

«Это грузинам нужно устроить «чистое поле»

Рассказывает Цховребова Вера Михайловна, 1927 г.р., жительница Цхинвала, беженка из Горийского района Грузии:

– Я живу в доме престарелых. Во время страшных обстрелов в августе 2008-го года, мы собирались все вместе и садились на пол в холле – подвала в нашем здании нет. Дом престарелых находится прямо на окраине города и мы видели, как грузины заходили, как их танки стреляли по домам. Мы люди уже старые, что нам бояться за свою жизнь, ее-то осталось всего – ничего.

Но даже в старости они не дают мне покоя. Из-за них вся моя жизнь пошла наперекосяк, и теперь я без дома и без близких. Во время первой войны в 90-х они убили моего мужа, дочь. Пытались убить меня… Лишили дома.

Я была замужем за грузином. Мы жили в Гори. Когда все это началось при Гамсахурдиа, с нас потребовали, чтобы я сменила фамилию на Цховребашвили. Когда я отказалась, нас стали всячески оскорблять, издевались надо мной. Однажды муж не выдержал и вступился за меня. Тогда его поймали и вместе с еще восемнадцатью осетинами убили. Когда об этом узнала моя дочь, у нее помутился рассудок… Через несколько дней я нашла ее в канаве с разбитым черепом. Когда моего мужа убили, меня продолжали преследовать за то, что я осетинка. Грузинские экстремисты поймали меня, избили… Как сквозь сон, помню, что меня бросили в ледяную воду – они подумали, что я уже мертва. Но я немного умела плавать и как-то прибилась к берегу... Меня вытащили незнакомые люди, после чего я чудом как-то добралась до Цхинвала. Жила здесь в общежитии для беженцев. После всего пережитого мне уже трудно было самой со всем справляться и пару лет назад я перебралась в дом престарелых. И вот в августе я снова пережила этот, казалось бы, забытый страх… Дело не в Саакашвили, или другой личности. У них ненависть к осетинам на генном уровне, а потому ждать от грузин подвоха нужно всегда, даже с наступлением мира. «Гостеприимство» и эти их улыбки – все вранье. Они убаюкивают внимание, а потом со спины наносят предательский удар. Это им надо устроить «Чистое поле» за покалеченные судьбы на протяжении стольких лет.

«Детей зарезали на глазах у родителей»

...Они (журналисты канала «Звезда») подоспели почти точно к началу штурма... – вспоминает телеоператор Альгис Микульскис. – В сам город прорваться было уже невозможно и Жора Львов с Серёгой Назиулиным снимали первые минуты войны с близлежащей горки. Реактивные снаряды в шахматном порядке ложились на жилые кварталы... Залп одного «Града» – это сорок ракет примерно за тридцать секунд по площади в несколько гектаров. А «Град» там был не один. Плюс ствольная артиллерия... Сколько жителей Цхинвала сгорели, даже не успев понять, что происходит – неизвестно. Но говорят о двух тысячах погибших (включая военных). И это за два с половиной - три дня боёв...

Парни очень вовремя поняли, что надо уходить - всего через несколько минут после их отъезда с места съёмки, горку накрыло... На подъезде к Джаве остановились у небольшого магазинчика. И тут прилетел самолёт. Штурмовик СУ-25. Бомба сработала метрах в 50 от снимающего Жоры и здоровенный осколок камня прилетел ему в спину. Думали, оторвалась почка. Но всё обошлось. Только спина еще долго будет черного цвета...

…А в Цхинвале, после артподготовки, появились грузинская пехота и танки... Похоже, у них был приказ уничтожать всех, кто уцелел под снарядами. В городском морге ещё 11-го числа лежала молодая женщина, прижимающая к себе грудного младенца. Оба убиты одной очередью. Наши коллеги видели обезглавленную семью, сожжённых заживополуторамесячных детей... Многие грузины хорошо знали осетинский язык. Они-то и стучались в подвалы под видом «своих». А когда подвал открывался – забрасывали его гранатами... Раненых – в том числе и наших миротворцев – добивали. Некоторых сжигали, даже предварительно не умертвив. Беженцев, пробивающихся по единственной дороге к Рокскому перевалу с тоннелем, уничтожали с самолётов...

Раненный Ацамаз умер в день своего рождения

Грузинская агрессия искалечила судьбы многих семей. Среди них соседи – семьи Тедеевых и Тадтаевых, которые живут в четырехэтажном доме №124 по ул. А. Джиоева. В семье Тедеевых двое погибших: 22-летний Ацамаз и его бабушка, 75-летняя Тедеева-Кулумбегова Бабелина. Семья Тадтаевых лишилась главы семьи, Сергея – отца двух мальчиков, 7 и 8 лет, сотрудника милиции. Они были расстреляны грузинскими извергами 8 августа в с. Тбет.

Рассказывает очевидец убийства, супруга Сергея Алина Габараева:

– Тяжело вспоминать страшные события 8 августа. Я все еще не могу прийти в себя после случившегося в с. Тбет. Тогда я была в таком состоянии, что многого из того, что с нами случилось, уже и не помню. Накануне варварского нападения Грузии на Южную Осетию, днем 7 августа, мы с мужем съездили в Дзау навестить наших детей, которые находились у родственников. Уже с раннего утра 7 августа ситуация в республике стала накаляться. Грузины обстреливали Цхинвал и некоторые населенные пункты нашей республики. Я упрашивала мужа на ночь остаться в Дзау, но он был неумолим. В Цхинвал мы вернулись под вечер, детей оставили в Дзау. Когда в ночь с 7 на 8 августа грузины начали бомбить Цхинвал, мы, как и все соседи, спустились в подвал, где провели всю ночь. Утром послышался гул самолетов, мы подумали, что это российские истребители, обрадовались и вышли из подвала приветствовать их, махали им руками. В ответ самолеты стали нас обстреливать, мы поняли, что ошиблись и быстренько укрылись в подвальном помещении.

Вскоре узнали, что грузинские танки вошли в город. К нам поступила информация, что грузинские самолеты бомбят Дзау и села Дзауского района. Я пришла в ужас, ведь там находились мои дети. В это время наши соседи, братья Таймураз и Ацамаз Тедеевы, работавшие в силовых структурах, собрались вывезти свою маму Марину и бабушку Бабелину из города в с. Зар и вернуться обратно. Ацамазу кто-то из знакомых сообщил, что дорога в Зар свободна, грузины ее еще не заняли. Мы с мужем решили на своей машине выехать с ними, забрали с собой еще двух наших соседок, мать и дочь Тасоевых. Доехав до с. Тбет, заметили движение каких-то войск. Их было около 1000 человек. Было много бронетехники. Ацамазу показалось, что это наши войска, и он хотел выйти им навстречу. Как только он вышел, по нашим машинам открыли прицельный огонь. Мы пригнулись, съежились в машине, но Сергей, сидевший за рулем, сразу погиб. Его тело выпало из машины. Грузины не прекращали стрельбу. Не знаю, из каких орудий нас обстреливали, но я получила осколочные ранения, другие – и осколочные, и огнестрельные ранения. Мы вылезли из машины и лежали на земле. В машине, на которой ехала семья Тедеевых, от первой же пули погибла бабушка Бабелина. Пуля, попавшая в левый глаз, раздробила ей полголовы. Вышедший из машины Ацамаз получил тяжелые ранения и лежал на земле, в него продолжали стрелять. Его старший брат Таймураз, пытаясь его спасти, подполз к нему и накрыл своим телом, в результате чего сам получил множественные огнестрельные ранения.

Вскоре грузины подошли близко. Мать Ацамаза и Таймураза Марину, тоже раненную, грузины вытолкнули из машины. Они грубо обходились с нами. Все время смеялись, стреляли в разные стороны. Еще раз прострелили тело моего убитого супруга. Хотели добить и двух братьев, но их мать встала перед ними и умоляла пощадить сыновей. Она обращалась к ним на грузинском языке, говорила: «Неужели у вас нет детей, братьев. Пожалуйста, умоляю, не стреляйте больше в моих сыновей». Глядя на нее, грузины с ехидством улыбались. Толкая ногами двух братьев, лежавших на земле почти без сознания и истекавших кровью, они, усмехаясь, говорили ей, что ее сыновьям уже не выжить. Им доставляло удовольствие видеть нас окровавленными.

Я подошла к неподвижному телу моего Сергея и нагнулась перед ним, они на меня накричали, оттолкнули в сторону. Хотели раздавить его танком. Я встала перед ними, объясняя, что он и так уже мертв. Мать Ацамаза оттащила своего сына к оврагу, а Таймураза грузинские бандиты перетащили в центр дороги и хотели переехать танком. Я подошла к Таймуразу, встала перед ним, и стала просить их этого не делать.

Они хотели взять нас в заложники, ждали какую-то машину, которая должна была увезти нас в Грузию. Но нас спасло то, что они вдруг заторопились в город и оставили нас. Видимо, глядя на наше обессиленное состояние, думали, что мы не выживем.

Тяжелораненый Таймураз, истекая кровью, добрался до какой-то брошенной машины, подсоединил провода и завел ее. Мы все сели в нее, посадили и Ацамаза. Таймураз не мог двигать своими простреленными ногами, на газ нажимал палкой. Изнемогая, он сумел довезти нас до поста наших в с. Зар и сразу потерял сознание. В Зар нам оказали первую помощь. Состояние Ацамаза ухудшалось и его перевезли в Алагирскую больницу, но спасти жизнь Ацамазу не удалось. 9 августа, в день своего рождения, когда ему исполнилось всего-то 22 года, Ацамаза не стало…

Полностью: https://respublikarso.org/date/3788-avgust-2008-go-pravda-glazami-ochevidcev-materialy-iz-odnoimennogo-sbornika.html

Сохранено