Войлок и медвежья шкура –или еще немного о проблеме потребления

anlazz — 27.09.2018 Товарищ Майсурян недавно написал интересную серию постов (1, 2, 3 ), посвященных теме потребления. На сама деле, не совсем потребления, конечно – сам автор позиционирует ее, как более глобальную, выходящую на фундаментальные законы эволюции – однако рассмотрение указанного вопроса в данном контексте оказывается очень интересным. Поскольку Майсурян показывает, что настоящие революционеры – точнее, те из них, кто действительно оказывается способным одержать победу в свое деле – живут при это весьма скромно. В указанном посте, скажем, приводятся факты из жизни Владимира Ильича Ленина, который ходил в худых ботинках и питался в дешевых кафе, живя в эмиграции. Более того, даже став руководителем Советского государства, он по прежнему оставался крайне нетребовательным к своей одежде или, скажем, питанию. В общем – к своему быту.

Или, вот другой известный революционер и большевик – Сталин. Про него так же можно сказать нечто подобное. Впрочем, тут нет смысла приводить пример списка вещей, оставшихся после смерти данного политического деятеля, а равно и другие факты «личной скромности вождя» - которыми так любят умиляться «сталинисты». Дескать, до самого конца этот правитель огромной страны прожил в бедности, не скопив ни грамма собственности – за исключением старых шинелей и трубок. Правда, при внимательном рассмотрении становится понятным, что с «бедностью Сталина» дело обстоит довольно неоднозначно – о чем будет сказано чуть ниже. Однако «заштопанного рукава шинели» (пример, приводимый у Майсуряна) это не отменяет.

Сам Майсурян считает, что данное поведение революционеров есть следствие применения ими особой модели «Рахметова-Ленина», основанной на сознательном аскетизме, противопоставляемом буржуазному стремлению к роскоши. Но вот используемое им слово «аскетизм» в данном контексте оказывается несколько неуместным, поскольку в нашем культурном поле аскет означает, прежде всего, человека, который занимается ограничением всех своих желаний и потребностей, включая физические. Вернее, прежде всего – физических, включая жизненно-важные. (Говорить, откуда происходит подобная коннотация, думаю, не надо.) Однако как раз этот аскетизм, направленный на «умаление плоти», сильно отличается от «аскетизма», декларируемого Майсуряном в рамках его «модели Ленина-Рахметова» - поскольку как раз в ней телу, а точнее, поддержанию его в отличной физической форме, придается высокое значение. Напомню, что сам Владимир Ильич практически до самого конца жизни (а точнее, до инсульта, почти парализовавшего его) серьезно занимался физическими упражнениями.

Поэтому данный вид аскетизма Майсурян предложил выделять – а точнее, отделять – от привычного представления об аскетах и назвал его «аскетизмом воина». Однако и это название вряд ли стоит считать удачным – поскольку только лишь физической культурой тут дело не ограничивается. «Аскет» по «модели Ленина-Рахметова» - как подчеркивает ее автор – вполне может потреблять и довольно изысканные вещи. Например, тот же Рахметов любил дорогие сигары, Сталин – ходивший, как было сказано, в заштопанной шинели – одновременно с этим обожал шумные застолья с употреблением хороших вин. (Давало знать кавказское происхождение.) Да и Ленин вполне мог позволить себе некоторые слабости – в конце концов, став руководителем государства, он проживал не в курной избе, а в приличной квартире и даже имел домработницу. Это делает ситуацию с аскетизмом еще более интересной – в том смысле, что мы видим тут случаи очевидного самоограничения, однако имеющие гораздо более сложную форму, нежели в простом случае с «классическими аскетами».

Впрочем, у Майсуряна есть и очень хороший пример, позволяющий полностью понять данное явление. Я позволю привести его полностью – тем более, что связан он, опять же, с Владимиром Ильичем:

«У него [Ленина] мёрзли ноги в кабинете, и он попросил дать ему войлок под ноги. Войлок достали... Но позже удалось достать шкуру белого медведя. Большую, роскошную шкуру расстелили под письменным столом и креслом и были рады: и красиво, и тепло будет Владимиру Ильичу. Но, придя в кабинет и увидев эту обновку, Владимир Ильич рассердился. Он сказал: "В нашей разорённой, полунищей стране такая роскошь недопустима". Пришлось убрать шкуру и водворить на её место войлок».

На самом деле, этот случай прекрасно показывает, насколько аскетизм Ленина отличается от аскетизма в «классическом представлении». В том смысле, что «аскет-классик» посчитал бы, что мерзнуть ради победы Революции есть великая честь – поскольку демонстрирует (кому и где – не важно) его высокую силу воли. Например, те же буддистские монахи используют в качестве практики реальную гипотермию – то есть, остаются на холоде без одежды или в легкой одежде, демонстрируя, насколько для «духовно просветленного» человека не важны подобные мелочи. Но Владимир Ильич – не монах, занимающийся все время своим «очищением от скверны», у него нет ни времени на овладение подобными практиками, ни потребности в этом. И поэтому он просто просит решить проблему, мешающую работать. Ее и решили – войлок дали, теплоизоляция улучшилась, и ноги мерзнуть перестали. Но затем, зачем-то, решили «сделать как лучше» - и притащили медвежью шкуру.

Какую задачу решала эта шкура? Теплоизоляционную? Ну, так последняя уже была решена посредством войлока. Эстетическую? Разумеется, лежащая под ногами советского руководителя дорогущее меховое изделие смотрелось гораздо «красивше», нежели серый войлок. Но «красивше» для кого? Для буржуа, которому, в общем-то, Ленин был кровным врагом, и единственно красиво смотрелся бы для него на виселице? Или для пролетария, замерзающего в тесных подвалах и бараках – откуда его только-только начали «вытаскивать», вселяя в пресловутые коммунальные квартиры? (Тесные комнаты в которых по сравнению с прежним жильем представлялись пролетариям натуральными дворцами.) Так для него указанная красота выглядела бы ничем иным, как отсылкой к «прежним временам», когда на медвежьих шкурах любили восседать пресыщенные баре. Хотел бы он видеть своего лидера, перерождающимся в барина – вопрос, разумеется, риторический.

Единственные, кому пришлась бы по вкусу указанная «эстетика», были бы мещане – мелкие буржуа, увидевшие в роскошествующем Ленине своего «собрата». Но, разумеется, сам Владимир Ильич меньше всего хотел подобного одобрения. Получается, что подобные действия ленинских соратников – потративших на «доставание» указанной шкуры свое время и иные ресурсы – оказывались, в лучшем случае, бессмысленными. (Ну, а в худшем – вредными.) Именно поэтому Ленин и отказался от данного подарка, причем достаточно демонстративно – поскольку иначе создалось бы ложное впечатление, что приближение уровня его быта к уровню быта дореволюционных хозяев жизни есть однозначное благо. А это было не так – быт дореволюционных хозяев рассматривался Лениным, как совокупность дорогостоящих бессмыслиц, не имеющих ни малейшего отношения хоть к какой-то рациональности.

А пресловутый «аскетизм» Владимира Ильича на самом деле был вовсе не аскетизмом в «классическом понимании» - то есть, не сведением своего существования к какому-то «бесплотному идеалу», как у тех же буддистских монахов. (Для коих верхом совершенства было достижение пресловутой нирваны, «несуществования» - то есть, бред с т.з. любой рациональной логики.) А всего лишь попыткой построения полностью рациональной жизни – то есть, жизни, основанной на принципах понимания текущей реальности, а не на восприятии ее через призму множества неизвестно как появившихся представлений, правил и норм. В общем, можно сказать, что Ленин своим поведением всего лишь пытался «выйти из Матрицы», прикоснуться к реальности своими руками – и вследствие этого, обретя возможность сознательного изменения ее. Разумеется, только одним «аскетизмом» - то есть, сознательным устройством своего быта, очищенного от огромного количества символических действ, которые у «обычного человека» потребляют львиную долю имеющихся ресурсов – это самое «движение к реальности» не ограничивалось. Но одним из важнейших его составляющих подобный «рациональный быт» являлся – ибо странно было бы для человека мыслящего продолжать оставаться в рамках обыденных представлений о том, что и как он должен делать с «точки зрения» огромного количества давно уже неактуальных традиций.

Собственно, именно поэтому Ленин так легко относился и к протертым ботинкам, и к дешевой пище, и к другим бытовым мелочам. Но при этом он никогда не опускался до пресловутого «опрощения» - скажем, его одежда могла быть не новой, но всегда опрятной. И хотя в обычной жизни он носил, в основном, френч – на официальные мероприятия, разумеется, надевал английский костюм и галстук. (Да и пресловутый ботинок был протерт всего лишь до «второй стельки» - то есть, прекрасно исполнял свою роль.) В действительно рваной обуви или одежде Владимир Ильич не ходил даже в эмиграции – когда жил довольно бедно. Ну а дешевая еда в кафе? Так она по своей полезности ничем не отличалась от еды дорогой – более того, если в ресторане и мухлевали, то делали это, скорее именно со второй категорией. (У Гиляровского, например, хорошо показано, что разнообразные разносолы «старой Москвы», так поражавшие позднесоветского человека, на самом деле имели крайне неприятную «обратную сторону» в виду чудовищной антисанитарии и постоянного стремления продавцов к обману.)

Именно отсюда – от стремления к рациональной жизни – и проистекают те «странности», которые часто возникают при рассмотрении пресловутого «аскетизма» лиц, следующих тому, что Майсурян назвал «моделью Ленина-Рахметова». В том смысле, что они вовсе не «забивали» на все «чувственные удовольствия» - как это кажется обывателю. Нет, разумеется, они просто не видели в этих «удовольствиях» ничего, за исключением давно уже неактуальных традиций и норм, простое выполнение которых ничего не несет человеку. (Ну, как то же бесконтрольное употребление спиртных напитков или роскошных блюд – в рамках которого вкус их становится неактуальным, а единственным действенным результатом выступает будущее похмелье и расстройство пищеварения. Зато можно потом хвастаться, сколько выпил и сожрал!) И при этом, разумеется, ничего плохого в том, чтобы выпить и поесть, нет.

Собственно, в этом смысле указанные «аскеты» возвращались к философии Эпикура (как не забавно прозвучит данная фраза) – первоначальной, разумеется, поскольку впоследствии «эпикурейство» было извращено именно в сторону «ярмарки тщеславия». Разумеется, это не значит, что того же Ленина можно считать эпикурейцем – на самом деле, его концепция рационального потребления гораздо выше древней философии. (И к учению Эпикура относится так же, как квантовая механика к атомизму Демокрита.)Тем не менее, можно прекрасно увидеть, что поскольку указанный способ действительно позволяет разрешить столько проблем, что было бы странным, если бы к нему не пытались прийти и раньше. Но не пришли – так как разум еще не имел таких механизмов «рационализации жизни», которые имелись у Ленина или других революционеров. Впрочем, древним или средневековым мыслителям, мечущимся между аскетизмом и роскошью, это было простительно. Но для современных людей, не сумевшим увидеть указанный путь уже после того, и до сих пор не могущих выйти из указанной бинарности (или жрать от пуза – или почти не есть), подобное поведение является странным. По крайней мере, если говорить о тех, кто пытается изображать из себя интеллектуала.

Впрочем, «выход из Матрицы» - дело очень и очень непростое, так что, вполне возможно, овладение данной техникой – это всего лишь вопрос времени. (И на «прошлой итерации» это не получилось, потому, что было очень много людей, «глубоко погруженных» в данную «Матрицы» - разумеется, речь идет о тех, кто имел крестьянское происхождение. А это 80% населения страны.) Но чем дальше – тем больше концепция «рационализации потребления» будет становиться актуальной. В общем-то, это происходит уже сейчас, когда идея «сверхпотребления» стала активно критикуемой. Да и для идее «сверхограничения» так же дело обстоит далеко не блестяще, как раньше: если еще лет десять назад призыв «хватит жрать» казался верхом свободомыслия, то сейчас становится понятным, что, в общем-то, никто и не жрет. (Ну, за исключением «хозяев жизни», конечно.)

Так что чем дальше, тем большей становится вероятность того, что майсуряновская «модель Ленина-Рахметова» станет актуальной…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив