Воспоминания о гопниках

randoom — 25.07.2011 Раз уж случилась со мной сегодня такая история, то хочется что-то написать подробное на тему гопников. В моём случае это что-то вроде ностальгии.

Родился я в 1980 году и молодость моя проходила в очень переломное время. Насколько мне известно по рассказам более старших товарищей, тема гопников в Чебоксарах была очень больной и в 80-е, и в 70-е годы. Город делился на районы, почти везде был гоп-стоп, массовые драки и прочие происшествия. От нападения гопников не останавливал ни возраст, ни пол. Было вполне «по пацански» пацанам избить девушку не с того района.

Хотя в 1986-1990 годах проблем с гопниками лично я не замечал. Совсем. Я вполне нормально передвигался по соседним районам, никто не спрашивал меня-младшеклассника «с какого я района», «кого знаю» и так далее. Было вполне нормальное детство. Да, иногда дрались. Но не из-за районных тематик.

Первый раз я столкнулся с районами и гопниками где-то в 1991 году. Я учился в 39-й школе, которая находилась на территории другого района (враждебного тому в котором я жил). Вышло так, что я оказался «пацаном с другого района», мне это иногда припоминали. Но я был одним из самых сильных в классе, потому это делали не часто :) В последние годы Перестройки приходилось постоянно ходить в магазин и стоять в очередях за продуктами. И в какой-то момент у торгового центра начали дежурить более старшие пацаны, которые останавливали таких как я и пытались отобрать деньги. Собственно, в этом и начались первые гопнические конфликты.

Город в то время сократился до Северо-западного района. Я практически не бывал один ни в цетре, ни в Новоюжном. Почти везде останавливали, трясли деньги. Я начал замечать драки район на район — бессмысленные и беспощадные. Мне казалось, что после крушения СССР наступила какая-то гопницкая тьма. Наступили «девяностые» и главными героями стали гопники.

Гопниками их тогда не называли. Это были «пацаны». Слово «пацан» произносилось крайне уважительно. Пацанами считались те, кто живут по пацанским понятием, и прошли тожественный ритуал участия в «сборах» и «оплаты общака». Быть пацанами мечтали практически все мальчишки 5-7 классов. Наверно, с тем же рвением в 90-е люди постарше мечтали стать рекетирами.

В 1993 году я перешёл из 39-й в 45-ю школу. В новой школе существовала отлаженная культура — учится хорошо было западло, всюду присутствовала жесткая пацанская иерархия, на вершине которой находились пацаны, которые ходят на сборы и платят в общак. Быть в стороне от этих понятий было достаточно сложно. Я сам в какой-то степени деградировал — плохо учился, начинал проникаться враждебной культурой. К счастью, в школе были люди, которым все эти ценности были неприятны. Их можно было назвать ботаниками. Тогда я не принимал активного участия в их жизни, и, можно сказать, что они вдохновили меня на поступление в 27-ю школу (лицей №3). Из болота, в котором я оказался, надо было как-то выбираться.

27-я школа, в которую я поступил, произвела на меня в 1995 году очень хорошее впечатление. У меня были очень умные (по меркам 45-й школы) одноклассники, хорошо учиться здесь было «не западло», учебная программа была более чем достойная. Была лишь одна проблема — огромное количество гопников. В школе были лицейские и обычные классы — в одних учились дети, отобранные по экзаменам, в других — общеобразовательные классы. И эти классы отличались высоким уровнем отмороженности. Мне кажется, они были самой большой проблемой лицея. И из-за них лицей переехал в новое здание.

Заходишь в школу, а тебе на спину плюёт кто-то из аборигенов. Сидишь на перемене, а туда заходит кто-то из гопников, показывает на тебя пальцем и требует, чтобы ты вышел «поговорить»... Одноклассники были очень умными, но большинство из них были очень дезорганизованными. Никто не заступался друг за друга, все, соприкасаясь с гопниками, делали вид, что ничего особенного не произошло. Говорить о гопниках как бы стеснялись... Сейчас я думаю, что подобным образом ведут себя овцы, а не люди. Но тогда сложно было требовать чего-то другого от 15-летних ребят.

Но в классе были и своего рода герои. Например, мне очень понравилась взаимодейтсвие моих одноклассников Леонида Полякова, Андрея Синицкого и Максима Захарова. Когда на перемене приходили злые гопники и требовали кого-то из них выйти из класса — они выходили вместе. И гопники после такой «дерзости» буквально боялись от них что-то требовать. Добираться от школы до остановки приходилось «караванами». Одноклассники собирались в группы по 10-15 человек и совместно добирались до остановки, чтобы их никто не остановил и не ограбил.

Ни все одноклассники были ярыми противниками гопничества. Кто-то начинал ходить на сборы у себя на районе, изучал блатные фразы и позиционировал себя как пацан. Это было и более безопасно и в какой-то мере уважительно. Пацаны пользовались большим авторитетом среди очень многих. В том числе и среди девчонок.

Именно в 27-й школе зародилось некоторое движение неприятия гопников. Когда люди всячески противятся называть себя пацанами, на вопрос «С какого ты района?» отвечают «С Северо-западного» и ведут себя так, как будто никакой гопнической культуры не существует. В середине 90-х были очень популярны субкультуры, участников которых от гопников в лучшем случае тошнило.

В 1995-1996 годах были выработаны альтернативные «понятия», по которым пацан = гопник, ходить короткостриженным не приятно, а сами пацаны и их понятия становились чем-то вроде источника для стеба. Буквально за несколько месяцев в 27-й школе гопники из чего-то престижного превратились в предмет для шуток и издевательств.

Я считаю, что приложил для этого руку. В конце 1996 года мной было написано большое стихотворение про гопов. Большое стихотворение о том, что «Лох не может, его мать, свой базар обосновать» очень быстро распространилось по школе и за её пределами. Интернета тогда не было и его переносили на дискетах и переписывали на листочках. Было удивльно, что стихотворение, переполненное иронии в отношении гопников, понравилось одновременно как пацанам, так и их противникам. Каждый нашёл в нём что-то своё.

В 1997 году, когда я поступил в университет, влияние гопничества на образование было уже минимальным. Конечно, среди одногруппников были как «пацаны», так и «крутые пацаны», но в этом не было уже ничего особенного. Ни кто не требовал со студентов ЧГУ сдавать деньги в общак, отмороженное поведение вызывало только негатив, было модным хорошо разбираться в музыке, а не воровских и пацанских понятиях. Постепенно гопники в нашем кругу вымерли как динозавры.

Я прекрасно понимаю, что это произошло не только в Чебоксарах, но и в целом по России. Что это был в какой-то мере тренд — отход от культа быдла и грубой физической силы к чему-то более разумному и лучшему. Потому, я не утверждаю (и не считаю), что мог существенно повлиять на это своим стихотворением или какой-то другой деятельностью. Это стало плодом большого количества молодёжи, которые устали играть по правилам гопников, не боясь кооперироваться, противодействовать, придумывать что-то своё, продвигать идею о том, что «гопники — это не круто».

Очень важным фактором был разрыв этих правил или понятий, по которым «лохи» должны быть вечными мучениками. Не стоило играть с гопниками по их правилам, пытаться достигнуть их идеалов и мечтать о том, чтобы в одиночку отпинать большое количество быдла (вместо того, чтобы поступить с ним более разумно).

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив