В пустыню Гоби. На недельку. Погреться Часть шестая: по чингисхановым местам
o_avgust — 17.10.2019Ундерхан я однажды уже проезжал. Тогда возвращался из путешествия по Дальнему Востоку и Северной Корее, подробнее здесь - travel.drom.ru/56385.
Впечатлений набрался тогда под крышку, и этот город у меня был просто одной из контрольных точек долгого маршрута. Но и тогда мрачный монумент на выезде из Ундерхана привлек внимание.
Сооружение содержало сотни лопаток то ли баранов, то ли коров. И даже казалось, что они погромыхивают на ветру.
Я тогда подивился фантазии создателя этого сооружения, но тогда даже в голову не пришло поинтересоваться – а что это всё значит?
Сейчас же я двигался в аймачный центр целенаправленно. Считается, что именно в этой провинции родился Чингисхан. Понятно, что города в ту пору здесь не было. Но, тем не менее, именно здесь сохранились самые старые монгольские капитальные строения. Относятся они к 17 веку и выполнены в китайском стиле.
На территорию этого музея мы проникли беспрепятственно. Просто никого не было. Без проблем побродили по экспозиции, но все было закрыто. Старомонгольская архитектура не особо впечатлила, зато здесь была выразительная конная статуя Потрясателя Вселенной, правда, не в лучшем состоянии.
Меж тем день клонился к вечеру. Нужно было искать приют. В 15-тысячном Ундерхане также несколько отелей. Ткнувшись в пару из них по пути к центру и не найдя должного сервиса, решили двигаться к небоскребу, возведенному посреди аймака. В деловом центре оказалась и гостиница со всеми мыслимыми удобствами за скромную цену. Отель, кстати, назывался «Темуджин». И у входа в него была установлена фигурка монгольского мальчика.
Кто не знает – это имя Чингисхана, данное ему при рождении. Кстати, в Монголии имя, а не фамилия (а их здесь и нет, есть что-то подобное нашему отчеству) – это главное. По нему распознается человек. Я тут был просто Олег. И во всех монгольских документах так обозначался.
Не удалось выяснить с помощью известных нам языков, есть ли в отеле завтрак. Поэтому утром вскрыли сухпаек №7 российского солдата. Голодными не только не остались, но еще половину его содержимого привезли домой.