В день рождения Александра Городницкого
vazart — 20.03.2021 моя подборка стихов замечательного поэта и барда.***
В старинном соборе играет орган
Среди суеты Лиссабона.
Тяжелое солнце, садясь в океан,
Горит за оградой собора.
Романского стиля скупые черты,
Тепло уходящего лета.
О чем, чужеземец, задумался ты
В потоке вечернего света?
О чем загрустила недолгая плоть
Под каменной этой стеною, —
О сыне, которого не дал Господь?
О жизни, что вся за спиною?
Скопление чаек кружит, как пурга,
Над берега пестрою лентой.
В пустынном соборе играет орган
На самом краю континента,
Где нищий, в лиловой таящийся мгле,
Согнулся у входа убого.
Не вечно присутствие нас на Земле,
Но вечно присутствие Бога.
Звенит под ногами коричневый лист,
Зеленый и юный вчера лишь.
Я так сожалею, что я атеист, —
Уже ничего не исправишь.
1986
ГОРНЫЙ ИНСТИТУТ
Наш студенческий сборник сожгли в институтском дворе,
В допотопной котельной, согласно решенью парткома.
Стал наш блин стихотворный золы неоформленным комом
В год венгерских событий, на хмурой осенней заре.
Возле топкого края василеостровской земли,
Где готовились вместе в геологи мы и в поэты,
У гранитных причалов поскрипывали корабли,
И шуршала Нева — неопрятная мутная Лета.
Понимали не сразу мы, кто нам друзья и враги,
Но все явственней слышался птиц прилетающих гомон,
И редели потемки, и нам говорили: «Не ЛГИ» —
Три латунные буквы, приклепанные к погонам.
Ветер Балтики свежей нам рифмы нашептывал, груб.
Нас манили руда и холодный арктический пояс.
Не с того ли и в шифрах учебных студенческих групп
Содержалось тогда это слово щемящее «поиск»?
Воронихинских портиков временный экипаж,
Мы держались друг друга, но каждый не знал себе равных.
Не учили нас стилю, и стиль был единственный наш:
«Ничего кроме правды, клянусь, — ничего кроме правды!»
Не забыть, как, сбежав от занятий унылых и жен,
У подножия сфинкса, над невскою черною льдиной,
Пили водку из яблока, вырезанного ножом,
И напиток нехитрый занюхивали сердцевиной.
Что еще я припомню об этой далекой поре,
Где портреты вождей и дотла разоренные церкви?
Наши ранние строки сожгли в институтском дворе
И развеяли пепел — я выше не знаю оценки.
И когда вспоминаю о времени первых потерь,
Где сознание наше себя обретало и крепло,
Не костры экспедиций стучатся мне в сердце теперь,
А прилипчивый запах холодного этого пепла.
1992
ЛЕГКОСТЬ БЫТИЯ
За легкость бытия приходится платить.
Чем легче бытие, тем тяжелей расплата,
Когда порвется вдруг связующая нить,
И в прежнее житье не отыскать возврата.
Назначенный на слом, уже не в силах я
Бежать на волнолом вдогонку за Ассолью,
И легкость моего земного бытия
Откликнется потом невыносимой болью.
Неверно мы живем, – сказал приятель мой,
Хотя немало дней и сам он жил неверно.
Мне блочный этот дом с промозглою зимой
Становится милей, чем дальняя таверна.
Не следует в беде надеяться опять
На утреннюю гладь и ветерок попутный.
Не сыщешь места, где уютно умирать,
Поскольку умирать повсюду неуютно.
Забудь меня, забудь: дорога коротка
От утренних венер до мыслей полуночных,
Где сдавливает грудь кромешная тоска,
Как сдавливает нерв разбитый позвоночник.
2006
ЛЮБИМЫЕ ПОЭТЫ
Оглянешься — а вокруг враги;
Руки протянешь — и нет друзей;
Но если он скажет: «Солги»,- солги.
Но если он скажет: «Убей», — убей
Эдуард Багрицкий
В покаянии позднем для нас утешения нету.
Мы шагали в строю и кричали злодеям «Ура»!
Виноваты Багрицкий, а также другие поэты,
Что воспели убийство, как высшую степень добра.
Маяковский, который писал революции оды,
(И себя самого расстрелял он за это потом).
Я любил их стихи в те далекие школьные годы,
У безумной истории на повороте крутом.
И хоть сами они никого не убили ни разу,
Вспоминая о них, потому ощущаю я грусть,
Что расстрельные после подписывали приказы,
Те, кто эти стихи повторяли себе наизусть.
Не забыть и до смерти поэзии этой уроки.
Расходились круги по поверхности темных зыбей,
И наивных мальчишек учили звенящие строки:
«Если надо, солги», и еще: «Если надо, убей».
И опять вспоминаю я строки проклятые эти,
И с собою самим продолжаю немой разговор.
Тот, кто звал убивать, перед Богом в таком же ответе,
Как и тот конвоир, что уже передернул затвор.
2016
|
</> |