"топорки" | Завалинка дяди Васи

Топает наш десантный корабль СДК-112 по обочине Японского моря, прижимаясь к берегу. Погода стоит прекрасная. Тихо и солнечно. Наш «лапоть» со скоростью 12 узлов, рассекает тупым десантским носом водную гладь.

Я стою на руле. Рулить на дк очень легко, как на гусеничном тракторе ДТ-54, такие же две ручки. Потянешь за левую ручку, корабль начинает поворачивать - на лево, потянешь за правую ручку, корабль начинает поворачивать - направо. Если не трогать ручки корабль идет прямо. Только на корабле за рулем стоишь, а не сидишь, как на тракторе. И перед тобой компас, и заданный штурманом курс, вот этого курса рулевой и должен держаться. 

Причем четко помнить сколько на румбе. И когда штурман запрашивает. Сколько на румбе. То четко и без запинки должен отрапортовать. А потом смотришь на картушку. Ба! Не 15 градусов влево взял, задумался вроде о Любашке, зазнобе, которая во Владивостоке осталась. Ядреная такая деваха, кровь с молоком. И упустил курс. Ну ничего потихоньку и нерезко подворачиваю, подворачиваю. Все, курс восстановлен. Штурман в своей штурманской рубке. А я на мостике ходовом, сам себе хозяин. Да и Японское море широкое и глубокое, подумаешь чуток от берега отвернул.

Штурман у нас охотник заядлый. Наказал мне если по курсу увижу какую живность, сразу докладывал. Да какая живность. Чайки, только. Да нет, какие-то незнакомые птицы, несуразные, сидят на воде, прямо по курсу. Докладываю.
Прямо по курсу птицы более десятка, незнакомой породы.
Штурман с ружьем бежит на полубак, это метров пятьдесят, пока через весь шкафут, до носа доберется. И вот они родимые, чуть правее. Не боятся, не пуганные, что ли? Бах, бах. Дуплетом бьет штурман. Стайка взлетает. Две птицы остались на воде.

Штурман, он же и вахтенный офицер. Приказывает. Стоп машины. Я дублирую команду в машинное отделение по переговорным трубам. Это самая надежная внутрикорабельная связь. Телефон может сломаться, а это связь не сломается, если только на дно корабль уйдет!

Дизеля заглохли. Корабль еще по инерции идет. Свободные от вахты высыпали на верх из кубриков. Интересно же. Что это, почему двигатели заглохли. Тишина, сразу наступила. Слышно, как чайки кричат и волна потихоньку на борт накатывает. Вахтенный офицер приказывает, тузик за борт.

На дк, один тузик и две шлюпки, четырех весельные ялы, на юте по левому и правому бортам. Я тузик на шкафуте закреплен, он легко краном электрическим цепляется и спускается на воду. Сразу же в тузик спусаются три матроса. Один на весла, один за руль, а третьий добычу собирать. Две птицы, как выяснилось это были топорки.

От тишины и покоя непривычного, просыпается командир. Ничего не может понять. Поднимается на палубу. Видит общий восторг и оживление. Спрашивает. В чем дело. А в чем дело - птица подбита лихим охотником в лет!
Ну товарищ старший лейтенант, как можно, боевой корабль, в походе, на задании, а вы по птицам пуляете, да еще корабль останавливаете. Оба были в одном звании, помощник что-то мямлит не членораздельное. Дескать, дичь, подбил, это хорошо, что больше не повториться. Короче командир махнул рукой, пошел досыпать.

Двигатели запустили. ДК пошел дальше прежним курсом. Штурман уже не приказывал докладывать о дичи по курсу. Так я познакомился с топорками, русскими пингвинами.

Второе знакомство более тесное произошло, когда мы прибыли к месту назначения. Это были Курильские острова. Мы стали у одного небольшого островка на якорь. Двигатели не работают, винты не шумят и не бьют лопастями по воде. Все занимаются по расписанию. Помощник набирает охотников пройтись на птичьий базар. Он расположен был поблизости, на небольшом островке покрытый травой, весь в кочках и камнях. Птичий гам, был слышен, даже на корабле. Спустили две шлюпки, взяли с собой тару под яйца, время было начало мая и птицы уже несли яйца. Бывалые матросы посоветовали взять с собой брезентовые галицы и скребок.

Скребок, это металлическая, стальная полоса, загнутая под прямым углом. Как кочерга, только без ручки. Короткий конец, остро заточен. Скребок и металлическая щетка, это основной инструмент для удаления ржавчины. А ржавчины на корабле было достаточно. И боцман был главный борец с этой бедой.

Спрашиваю зачем? Потом узнаешь, долго объяснять. И я узнал. На островке, обитали топорки, было их туча. Они кричали, взлетали, садились. Короче натуральный птичий базар.

Топорки живут парами. Они выкапывают нору под кочкой и откладывают одно яйцо, крупное, как у домашнего гуся. Как топориха себе жопу не разрывает при этом, непонятно. Они по очереди насиживают это заветное яйцо. Вот за ними то мы и приехали. Да еще и самих топорков отловить.

На первого топорка я вышел случайно, нога провалилась. Оба, нора. Полез туда рукой, и сразу же выдернул из норы, получив чувствительный щипок. Понял почему мне советовали брать с собой галицу. Сделал вторую попытку и вытащил его за клюв. Клюв у него красный и внушительных размеров. Вытащил, а что делать? Начал ему откручивать голову. А, стремно, как-то, неприятно. Думаю раз начал крутить, то уже до конца, пока он «кони» не отбросит. Крутил, крутил. Думаю достаточно. Полез за яйцом, пока шарил и искал яйцо, смотрю, он глаз открыл, живучий оказался. Короче оттяпал я ему голову скребком.

Настроение упало. Кошки на душе скребут, очень неприятно. Живое существо и загубил. Больше я такого не делал. Вытаскивал из норы и выбрасывал их. Они подняли такой крик. Набрали мы яиц, два больших фанерных ящика из под маскаронов. И птицы тоже прилично.

Зато какая была отменная глазунья. Да еще нарвали сочной черемши. Наелись живодеры до отвала. А топорковое мясо оказалось не вкусным или кок не умел его готовить. Сильный запах рыбы, есть было невозможно. Выбросили за борт, на корм рыбам и крабам….