изучение немецкого языка онлайн 
Целый мир на бумаге: британка создает невероятные пейзажи обычной ручкой 
Вопросы 
Другая Исландия. Восточные фьорды. Из Мьойфьордюра к Боргарфьордюр-Эйстри 
Фантастика 
Шеффлера 
Юрист назвал «евробредом» требование ЕП к России в отношении возврата золота 
На злобу дня 
Одерборн П. Жизнь Ивана Васильевича, великого князя Московии. М.: Наука, 2024
23.05.2016 —
Как наказали болгар. ПМВ. ( 50 фото )
Танкисты 1945-го года.
oper_1974 — 24.05.2016
"Шерман" условно считался
"тяжелым танком", но весил всего где-то 35 тонн. Экипаж - 5 человек
: командир, стрелок - радист, он же заряжающий, командир орудия,
механик - водитель и помощник механика - водителя.Танк заправлялся соляркой. Два мотора по 250 лошадиных сил. Броня хоть и не толстая, но "мягкая", только болванка или "фаустпатрон" прошивали ее насквозь. На танке стояла 76-мм пушка, позже у нас появились танки с 85 -мм пушками С-53, с установленным дульным тормозом, который снимали с немецких противотанковых пушек 75-мм и в мастерских переделывали, но их мало было таких.
На башне стоял зенитный пулемет калибра 12, 5, с металлическими лентами. Был еще пулемет, спаренный с пушкой, и шарнирный пулемет в башне. Личное оружие экипажа - выдали два ППШ на всех, и был еще вроде пистолет у командира танка.
Башня изнутри выложена "губкой". Боекомплект - 90 снарядов, две боеукладки по 30 снарядов - в башне, и одна боеукладка - "на полу". Кстати боекомплект в горящих "шерманах" не детонировал, такое могло произойти только в результате прямого попадания "фаустпатрона" в боеукладку.
Внутри танка даже был огнетушитель, а в башне - люк, для выброса стреляных снарядных гильз. На танках крепился специальный каркас, для двух дополнительных бочек с соляркой, и там же располагались запасные траки. Нас влили в состав 3-го танкового полка 37-ой механизированной бригады, которой командовал полковник Хотимский.
Отдельный полк, воевавший на "шерманах". В полку 35 танков. Три роты по десять танков, танки комполка, начштаба полка, и три танка управления бригады. Командовал полком Иосиф Ефимович Лившиц.
В начале 1945 года Лившица перевели командовать 19-ой механизированной бригадой . Вскоре, во время рекогносцировки в районе города Бан, подполковник Лившиц был убит осколками немецкого снаряда. После ухода Лившица на повышение, полк принял его заместитель, капитан Александр Петрович Садовой. Майор Садовой, будущий ГСС, был неплохим командиром, но много пил.
На это, тогда, мало кто обращал внимание, поскольку, Садовой лично ходил в танковые атаки, а таким, храбрым командирам, танкисты многое прощали. Начальником штаба полка был майор Борисов, очень культурный и интеллигентный человек.
Был замполит, который запомнился только своей ППЖ , пышногрудой симпатичной девахой Машкой, с медалью "За Отвагу". Я попал в роту лейтенанта Рыжкова, отличного мужика и офицера. В полку было примерно 180-190 танкистов и человек 150 во вспомогательных подразделениях. Своей танкодесантной роты у нас не было.
Серьезных боев мы не вели. Были мелкие стычки с немцами, но фронт стоял на месте. Нам серьезные неприятности доставляли бандеровцы. Один раз они зарезали нашего часового, а его труп бросили в колодец.
В конце октября 1944 года бригада находилась в районе польского города Сточег, и вскоре поступил приказ вырыть капониры, построить землянки и ждать приказа о наступлении. И стояли мы в этом месте до 14/1/1945.
Выкопали капониры под танки, утеплили землянки "буржуйками", из гильз сделали трубы - дымоходы. Нам выдали зимнее обмундирование, полушубки, но в полушубке трудно пролезть в узкий люк танка, так мы отрывали у них рукава.
Пятнадцатого января 1945 года нам приказали идти в наступление. Впереди нас пошли в атаку штрафники, и, устилая поле боя трупами, пробили нам дорогу. И мы вошли в прорыв.
Танки шли лавиной. Вместе с нами двигались ИС-2 и Т-34. Развернулись в линию для атаки. Перед нами прорытый ручей и лощина, залитая водой. Впереди бугор, как отвесная стена, на гребне которого засели "фаустники". Ручей мы перешли, а на бугор взобраться не можем, танк не мог преодолеть крутого подъема, уже казалось, что мы достигаем гребня, как наша машина застревала на месте, и шла юзом вниз.
А потом у нас заглохли моторы. Бригада прорвала оборону и пошла вперед. Нам с машины скинули какой-то паек и приказали ждать ремонтников. Подошел тягач с краном, но не смог нас вытащить. Пришел на помощь еще один тягач. Еле нас сдвинули с места.
Добрались до моста через Вислу. Дальше дорога шла в горку. Обледеневшая брусчатка. Танки скользили, шли юзом, мы пытались стелить брезент, и метр за метром проталкивать танки вперед. Но это были просто мучения. Подъехала ремонтная "летучка", и на каждый третий трак в гусеничной ленте приварили "палец", металлический штырь. Только благодаря этому изобретению мы смогли пройти вперед. А дальше, почти два месяца беспрерывных боев.
На уязвимые места по бортам, там, где бензобак и бронеукладка мы ставили дополнительные щитки из арматурного железа. Но все равно, немецкие истребители танков нам доставили в зимние месяцы сорок пятого года очень много хлопот. Мелкие мобильные отряды, передвигающиеся на велосипедах и бронемашинах, они появлялись внезапно с разных сторон и жгли нас.
Врываешься в немецкий город, заходишь в дома, а там еще горячие плиты, играет радио, а столе стоит теплый кофейник. Нас действительно немцы не ожидали увидеть в своем глубоком тылу.
Возле Штеттина, мы шли параллельно железной дороге. Появляется эшелон, вагонов двадцать. Наш танк шел первый. Связался по рации с ротным, спросил , что делать с поездом. Получаем приказ, ударить по паровозу. Первым же снарядом попали. Эшелон остановился, и из вагонов посыпались немецкие солдаты. Тут мы и разгулялись.
Взяли с боем город Черникау. Чувствуем в воздухе запах печеной сдобы. Пошли дальше, видим - пекарня. Вся выпечка еще теплая. Набрали хлебных батонов, рядом нашли брошенные фуры с сигаретами. Мы нагрузили на себя столько, что бурлаки на Волге нам бы не позавидовали. Возвращаемся к танку, обнаруживаем пивную. Зашли, попили пивка из бочки.
Курорт, а не война. Только к танку вернулись, немцы пошли в контратаку. Мы отбились, сожгли несколько БТРов. Через час еще одна атака, и так, до самого утра. Схлопотали "фауст" в свой танк, но он прошел между люком и тросами, нам повезло.
В этих боях происходили странные курьезные случаи. Идем ночью в колонне, у всех танков пушки развернуты в стороны, у четных в правую, у нечетных в левую сторону. В нашу колонну вклиниваются три немецких самоходки и проделывают вместе с нами всю дорогу.
Если бы мы остановились, попытались бы развернуться и уничтожить эти самоходки, то они бы нас первые сожгли. Если более маневренному танку Т-34 для полного разворота на месте благодаря бортовой передаче требовалось всего ничего, то "шерману" для полного разворота нужна была площадка - 13 метров.
Идем дальше, захватываем какой-то город. А там мясокомбинат, рыбзавод, и продовольственные склады. Нагрузили танки ящиками со шпротами, а потом не знали, как от этих шпрот избавиться, местным немцам раздавали.
Освободили лагерь с рабочими, голландцами и норвежцами. У нас была бочка спирта, так споили всех голландцев чистым спиртом. На рассвете, снова, на запад. Пять часов утра. Наш танк послали на разведку боем.
Видим на дороге колонну автомашин, костры, немецкая пехота возле них греется. Сразу ударили из орудия и пулеметов по ним, и начали безжалостно давить. За все отомстили...
В январе пленных не брали, приходилось всех убивать. К себе же на танк немцев не посадишь, а наши тылы отстали на десятки километров. И куда нам их было девать? Но уже в начале февраля нам передали строжайший приказ. Пленных не убивать, и для конвоирования в тыл выделить из каждого экипажа по одному человеку.
К середине февраля, когда уже исчез элемент внезапности, мы затормозились в своем наступлении, и в каждом бою нам немцы оказывали ожесточенное сопротивление, и война стала обычной, вязкой и очень кровавой, то отношение к пленным стало обычным. Кто руки поднял, тот остался живым.
Взяли какой-то город. Центральная площадь вся забита трупами крупного скота. Немцы перегоняли на запад огромное стадо , и в это время по площади ударил залпом дивизион "катюш". Вся площадь в готовых телячьих отбивных.
Мимо ведут колонну пленных. Наш замполит заметил среди них "власовца". Подошел к нему - "Откуда родом?" - "С Сибири" - "Значит, земляк". И сильно избил "власовца", но убивать его не стал.
Другой раз видел, как немцев ведут в плен, и их колонна проходит рядом с позициями "катюш". Реактивные установки стали давать залпы, колонна пленных остановилась, и немцы, как загипнотизированные, смотрели на это феерическое незабываемое и устрашающее зрелище.
Конвоиры не могли сдвинуть немцев с места, они , застыв в оцепенении, смотрели, как снаряды РС, неся смерть и разрушение, летят на их родную землю. А цивильных гражданских немцев мы вообще не трогали, у нас даже не было времени ими заниматься.
Один раз встретили женщину с двумя детьми, жена полицая из Пятигорска. Куда подевался ее муж, она якобы не знала. Они с Кавказа до Германии вместе с немцами отходили. Их тоже не тронули.
Полк из 35-ой мехбригады пошел в атаку, и немцы его полностью истребили орудийным огнем, расстреляли в упор. Дальше была наша очередь умирать за Родину. Но мы прорвали оборону. И увидели, как немецкие пушки стоят в ряд, чуть ли не колесо к колесу, просто частокол из орудий. Вот и попробуй, уцелей в таком бою.
Здесь мы уже старались действовать с поддержкой пехоты. В эти дни тяжело ранило нашего командира танка, моряка. На рассвете остановились возле какой-то деревни, впереди нас бурты с картошкой. Пехота пошла на разведку. Мы стоим сзади и огня не открываем.
Командир танка вылез по пояс из башни и стал наблюдать за обстановкой. И тут внезапно немцы стали по нам бить из всех мыслимых видов оружия. Ему осколок попал под лопатку, он рухнул в башню. Я ему под бушлат, на рану, положил два индивидуальных пакета, а потом вытащил его из танка, сначала нес на себе, а потом передал санитарам, и командира вынесли с поля боя в санбат. Но мы так и не узнали, выжил ли он.
Нам дали другого командира танка, молоденького лейтенанта. Но он долго у нас не продержался. Наш взвод, три танка, послали на разведку боем. Немецкий город, мост через реку. Первый танк проехал мост и его сразу подбили.
Командир танка, пожилой старший лейтенант, пытался через башенный люк покинуть боевую машину, и сразу был убит автоматной очередью. Его тело повисло на танке. Немцы бросились к танку, но мы стали бить по ним осколочными снарядами и они убежали в укрытия.
Командир нашего танка вылез оценить обстановку. И тут в нас попадает фугасный снаряд, считай, что прямо под танк, у нас даже буксирный крюк загнало в радиатор. Лейтенанту перебило ноги. Мне пришлось тащить его к санитарам. Вернулся через какую-то аллею, еще запомнилось, как снаряды разрывались в верхушках деревьев. А в это время наш экипаж уже разобрали по другим машинам.
В наступлении, как правило, нет ни капли времени, чтобы по-людски похоронить боевого товарища. Насколько я запомнил, у нас была своя похоронна команда. Как - то, после боя, мы остановились в лесу. Расставили танки для круговой обороны. Подъехала кухня.
Вдруг, видим, на нас идет легкий немецкий танк. Все экипажи кинулись к танкам, азарт, кто первый немца сожжет. Но немецкий танк остановился, из него высунулся танкист и стал махать нам рукой. Это был наш танкист, азербайджанец, по фамилии Мамедов ( или Самедов). Он у немцев танк выкрал и увел его в наше расположение.
Его все стали обнимать и хвалить за геройский поступок. Но через два дня Мамедов сгорел в своем танке. Мы доставали "на ремнях" его обгорелый труп из машины. От него только ботинки целыми остались. Тело Мамедова передали похоронной команде, чтобы похоронили его с почестями.
Или у нас в бригаде был один старшина, награжденный многими орденами. Ветеран бригады. Ордена носил на кожаной куртке. Была стычка, нарвались на немецкую засаду, пехота отхлынула назад. И этот старшина, будучи пьяным, с автоматом в руках полез вперед, матерясь и крича - "Немцы, суки, сдавайтесь!". Его моментально срезало пулеметной очередью. Его похоронили, как положено.
У нас в полку был свой "особист", но я не помню, чтобы он потрошил на допросах танкистов или кого-то явно вербовал в свои осведомители. Тихий, мрачного вида, средних лет, офицер.
Жить он нам вроде не мешал. И даже когда все командование знало, как нам приходилось поступать с пленными немцами в январском прорыве, наш "особист" хранил невозмутимое спокойствие. Он понимал, что это война и у нас не было выбора.
Впервые он "подал голос", выступил перед бойцами полка с какими-то словами предупреждения, когда в июне 1945 года, к нам в бригаду на показательный расстрел привезли банду убийц и мародеров, пять человек, занимавшихся грабежами и убивших несколько наших офицеров.
Банда состояла, кажется, только из дезертиров, бывших "власовцев" среди них не было, по крайней мере, нам такого никто не говорил. Еще запомнилось, что среди приговоренных к смерти, один бандит был в полной матросской форме.
Бандитов, по одному, распределили по частям бригады, и расстреляли на глазах у личного состава. Зачитали приказ о расстреле у вырытой ямы, залп комендантского взвода и контрольный выстрел нашего "особиста".
16/4/1945 переправились по понтонному мосту, и пошли на Берлин. В город входили ночью, без пехотного прикрытия. Зашли, заняли оборону. Я в ту ночь стоял с автоматом на посту, снаружи. Стреляли на любой звук, любой шорох или отблеск света. Белых флагов на домах никто не вывешивал. Впервые белые флаги мы увидели только тридцаго апреля. А потом нас ждал ад городских боев. Были очень тяжелые моменты.
Штурмуем какой-то дворец, у которого немцы выставили крепостные пушки. Одну такую пушку мы разбили. Но немцы стойко держали оборону. У нас кончились снаряды, и нам приказали выйти из боя. Всю нашу пехоту вокруг нас уже поубивало.
Рядом с нами был расчет 76-мм орудия, а вернее сказать, остатки расчета. Двое раненых и командир орудия. Еще два артиллериста лежали убитыми между станин. Командир орудия подбежал к нам и сказал - "Ребята, не оставляйте нас! Нам тут сразу хана! Под гусеницы лягу, но спасите!".
Подцепили пушку к танку, раненых и убитых погрузили на броню. Только отъехали, завернули в подворотню, как попали в тупик. А оттуда только один выход, на параллельную улицу, всю запруженную немецкой техникой и солдатами вермахта. Это была Берлинштрассе, если я не ошибаюсь.
А нам то стрелять уже нечем. Связались с ротным по рации, доложили обстановку. Он ответил - "Держитесь! Шлю подмогу!". Пришел к нам на помощь экипаж Михаила Шеина из соседней роты. Танк Шеина пошел напролом и пробил нам дорогу к своим. Спас, и нас, и раненых артиллеристов.
Выбрались к своим, уже стемнело. Стоим без снарядов. Двое суток не спали, все измученные, усталые, так мы просто заснули. Проснулись от стуков по броне. Это командир полка Садовой бил маленькой кувалдой по башне танка.
Садовой нас обматерил, приказал получить снаряды и снова идти в атаку, вперед. И нам стало ясно, что мы идем в свой последний бой. Обнялись, попрощались друг с другом, и пошли на смерть.
У нас был механик-водитель, душа - человек, очень добрый тамбовский парень, Вася Трясин. Захарченко ему только сказал - "Давай, Вася, жми вперед, помирать так с музыкой!" Выскочили на перекресток, смотрим, немецкая баррикада справа от нас, стали разворачиваться, и в это время наш танк подорвался.
Выскочили из танка, кинулись в разные стороны. Мы с Захарченко спрыгнули в траншею и сразу юркнули в ближайший подвал. А на улице такая стрельба стоит! Грохот от пулеметной стрельбы, разрывов снарядов и обломков рушащихся задний.
Оружия у нас нет, только Захарченко выскочил с пистолетом. Осторожно стали продвигаться в свою сторону. Видим, в подвале немцы отпевают покойника. На носилках лежит тело, прикрытое простыней.
Присмотрелся, а на покойнике армейские сапоги. Простынь скинули, и на нас, с носилок, таращится живой пожилой немецкий фольксштурмовец. Решил, значит, свои похороны инсценировать. А под носилками у него лежала винтовка с патронами. Я вооружился. Двинули дальше.
Слышим за стеной странный звук - "тук-тук-тук", выскакиваем, а там наши пехотинцы одним пальцем печатают на немецкой печатной машинке. Все, вышли к своим. Уже на следующий день, тридцатого апреля , наши ремонтники натянули гусеницу на наш танк, я сел за рычаги и погнал "шермана" на ремонт в СПАМ.
Награждали простых танкистов в нашем полку не скупясь, и за дело. Хотя бы на моем личном примере в этом можно убедиться. За январский прорыв я был награжден первым орденом Красной Звезды, в феврале, за уничтожение немецкого эшелона с живой силой награжден орденом Славы 3-ей степени, и за штурм Берлина - вторым орденом Красной Звезды." - из воспоминаний танкиста 3-го танкового полка 37-ой механизированной бригады И.И. Урицкого.
Оставить комментарий
Популярные посты:
Предыдущие записи блогера :
23.05.2016 —
Бухали наверное.
22.05.2016 —
Буйство красок. Потомки Ацтеков и Майя. ( 40 фото )
22.05.2016 —
Американские негры в ПМВ и последствия.
22.05.2016 —
Война в воздухе. Японцы. ( 41 фото )
22.05.2016 —
Сам себя застрелил. Горе-грабители.
21.05.2016 —
Наци. Все началось с шортиков. ( 40 фото )
21.05.2016 —
Убийцы танков. ( фото и документы )
21.05.2016 —
Два приговора кавказцам.
20.05.2016 —
Может лучше как в Англии или Бельгии?
Архив записей в блогах:
Не стоит комментировать это кино, если вы ткнули не глядя три раза и ни черта не поняли. Здесь требуется очень ответственный и осмысленный подход к совместному решению важной ...
Читаю новостные издания, которые уделили внимание авантюрному включению в Казани нескольких баз в режиме LTE. РИА Новости"Это не тестовая зона, а пилотный проект. Мы работаем в рамках выделенных нам частот, в соответствии с техническими ...
Выдвинутый США ультиматум Ирану изначально не выглядел чем-то, что может быть не то что принято, а хотя бы рассмотрено всерьез. Требования вообще прекратить заниматься обогащением плутония, полное закрытие всех связанных с ядерной программой мощностей, закрытие программы развития МБР и ...
Педагог МГУ Полина Сурина, задержанная при получении взятки за поступление на ...
1. Некоторые читатели остались недовольны высказываниями главы Сбербанка Германа Грефа, посчитав их слишком либеральными. То он заявит, что главное качество человека будущего – это креативность, то намекнёт, что нужно ещё сильнее реформировать наше образование… Однако мало кто обращает ...
