Свадьба, разбой и Мария Магдалина

besshardwick — 27.10.2021

Как обязательно сказал бы один из героев М. Зощенко, «жениться - это вам не в баню сходить». Это гораздо проще. Конечно, если вы проживаете в средневековой Европе. Воды на помывку вам как раз может не хватить, хотя, справедливости ради, не все так страшно было с этим делом, как мы привыкли считать. А вот жениться - пожалуйста. Достаточно дойти до ближайшей церкви и в довольно свободной форме, пока Тридентский собор гайки не подзакрутил, выразить свое согласие на брак. Так, мол, и так, хочу жениться/ замуж выйти. Да, понимаю, куда ~~вляпываюсь~~ вступаю. Да, ~~вляпываюсь~~ вступаю добровольно. Да точно добровольно! Почему тогда мой папа у меня за спиной с поленом стоит? Переволновался старик, все утро по двору ~~за мной бегал~~ ходил с поленом, вот и сюда пришел - подстраховать от возможных недоразумений. Почему будущий тесть с оглоблей и будущая теща с вилами? Это тоже наша группа поддержки. Мама, прекратите меня вилами в бок тыкать, я уже выразил свое полное и абсолютно добровольное согласие, что вам еще нужно?

Можно, кстати, заключить тайный брак, если не желаете принимать у себя на свадьбе двести нетрезвых родственников из Йоркшира, сто девяносто пять из которых вы не видели вообще ни разу в жизни и были бы счастливы не видеть впредь. Никаких предварительных оглашений, чтобы троюродный дядя с аккордеоном и продукцией своей собственной пивоварни успел добраться до вас к знаменательному дню и организовать драку между родственными кланами на свадебном пиру. Потихоньку поклялись, в чем надо - и живете себе, строите ячейку феодального общества. Все довольны. Кроме дяди, но его никто не спрашивает.

Но были, конечно, определённые юридические ограничения. Если вы, например, на службе у короля, желательно у того короля все же спросить, как он к вашему выбору относится. Если вы решили взять в жены девушку, папе которой во владение переданы земли казны, вы должны получить на брак специальное разрешение, то есть купить лицензию. А то мало ли, выскочит такая наследница за нищеброда, который даже на покупку лицензии денег не наскреб, так они все казенные земли разбазарят. Одни убытки от таких. За нелицензионное ~~скачивание контента~~ бракосочетание в Англии полагался существенный штраф, поэтому дорогие брачующиеся закон старались соблюдать, дабы не подрывать будущий семейный бюджет.

А вот один парень по имени Гилберт Пламптон покупкой королевского разрешения заморачиваться не стал. И женился просто так, как в омут головой, на девушке из хорошей семьи, дочери некоего Роджера Гильваста. Нарушил закон и заслужил штраф, что уж тут говорить. Административка. Все справедливо.

Но своими легкомысленными действиями Гилберт сотворил нечто большее, чем просто нарушение закона. Он чрезвычайно разозлил очень уважаемого и влиятельного человека - Ранульфа Гленвиля, который был а) главным юстициарием короля Генриха II, б) шерифом Йоркшира. Ранульф как раз присмотрел невесту Гилберта для своего помощника, чтобы через него прибрать к рукам владения невестиного папы. Собственно, скорее всего поэтому Гилберт и не стал покупать разрешение, хотя в деньгах не нуждался: он знал, что в разрешении ему точно откажут. Потому что когда на первый план выступают интересы уважаемых людей, всякий там закон нервно курит в сторонке и даже не пытается как-то участвовать.

В общем, Ранульф решил взиманием штрафа не ограничиваться и закатать Гилберта по полной. Для начала избрал меру пресечения - заковал в цепи и бросил в тюрьму, потом конфисковал движимое и недвижимое имущество. Так и сидел гражданин Пламптон в тюрьме Йоркшира - в цепях, безземельный, безденежный, грустный и женатый, - пока его не повезли на суд в Вустер. В родных краях судить было немножко неудобно, поскольку там обвиняемого каждая собака знала и никто бы не поверил, что он совершил все те ужасные деяния, которые Гленвиль решил на него повесить. Повесить деяния - и самого якобы совершившего эти деяния повесить. Тогда его жена снова свободна и открыта для новых отношений - с тем же помощником Гленвиля.

На суде зачитали такое обвинение, что у присутствовавших кровь в жилах застыла. Якобы подлый Пламптон ворвался в жилье почтенного гражданина Гильваста, разбил шесть дверей (а вы сами, ваша честь, небось знаете, почем нынче стройматериалы и во что обойдется восстановить разбитые двери!) и злодейски умыкнул три ценные вещи: охотничий рог, недоуздок и дочь хозяина. И, наверное, в особо циничной форме потрубил в рог, приспособил к своей лошади недоуздок и женился на девушке, ни стыда ни совести. Это, ваша честь, разбой и грабеж со взломом! Не считая оскорбления власти и попрания семейных ценностей. Сколько еще такой гад на свободе будет гулять, оскверняя наш регион одним своим присутствием?

Судьи были потрясены такими вопиющими деяниями обвиняемого. Попробовали бы они как следует ими не потрястись: в основном судьи были ставленниками того самого Ранульфа Гленвиля, который и инициировал возбуждение уголовного дела. Телефонного права тогда еще, конечно, не существовало - по той досадной причине, что пока не был изобретен телефон. Но все остальные признаки этого явления, кроме телефона, присутствовали в лучшем виде. Поэтому сколько Гилберт Пламптон ни оправдывался, сколько ни уверял, что из перечисленного имущества умыкнул только девушку, да и то с ее полного согласия, а дверей и вовсе не бил, открывал их аккуратно, за ручку сильно не дергал и ноги перед входом вытирал, сколько ни просил назначить поединок с обвинителем, чтобы доказать свою невиновность (такой способ доказательства действительно еще не был изжит и применялся в судебной практике в те темные времена), его никто не стал слушать. Особенно про поединок смешно было. Фехтование на дверях, ага. В соответствии с горячей просьбой главного юстициария приговорили этого особо опасного разбивателя дверей и похитителя рогов к высшей мере через повешение в цепях, которое предполагало медленную смерть от удушья.

Так бы и пропал юноша за какой-то мифический, прости Господи, недоуздок, если бы не вмешался один приличный человек - епископ Вустерский.

В день казни он подъехал к эшафоту и интеллигентно поинтересовался у палачей, не офигели ли они часом и давно ли заглядывали в производственный календарь. И не хотят ли они отхватить анафему лично от него, епископа, а также лишение премии с последующим увольнением от своего начальства - за грубое нарушение трудового законодательства? Палачи говорят: а мы что, мы ничего. Нам сказали - мы работаем. Епископ говорит: какой сегодня день? Правильно, воскресенье, 22 июля ~~День взятия Бастилии впустую прошел~~. А еще? Еще день святой Марии Магдалины! Короче, в такой день казнить никого нельзя. Собирайте, ребята, свои рабочие инструменты, цепь аккуратно сверните и на место положите. А то я прямо не знаю, что святая Магдалина с вами сделает. Я бы, честно говоря, вас вообще прибил за такое неуважение.

Палачи почесали в затылке, подумали: конечно, тут начальство, госслужба, приказ, вот это вот все. Но, с другой стороны, Мария Магдалина - святая авторитетная. Посовещались, со старшим по смене проконсультировались и почли за лучшее вернуть осужденного в тюрьму. Пусть посидит, поскучает. И пошли отмечать день святой Магдалины, чтобы он, в отличие от дня взятия Бастилии, прошел не впустую.

Епископ доложил королю о чуть было не сотворенном безобразном беспределе. Генрих II взял дело под личный контроль.

Каким именно образом дальше разбирались в этом запутанном (нет) деле, неизвестно. Гилберта оставили в живых, это точно. Но вот в каких условиях он проживал свою единственную и неповторимую жизнь? Есть версия, что по настоянию все того же Ранульфа Гленвиля он так и просидел в местах не столь отдаленных до самой смерти Генриха II, а это не один год. По другой версии Гилберта отпустили с миром, конфискованные земли и имущество ему, так и быть, вернули, а дело закрыли - за отсутствием состава преступления.

Нет никаких сведений о том, что король разгневался на своего коррумпированного юстициария и принял против него какие-то ограничительные меры «в связи с утратой доверия». Ничего подобного. Действительно, таких Пламптонов - как собак, а Гленвиль такой один. Одно только то, что Гленвиль отличился во время мятежа детишек Генриха, самолично взяв в плен шотландского короля, уже говорит о многом. Но, сказать по правде, королю Генриху на службе все-таки требовались не только умные и верные, но и - будете смеяться - честные. Поэтому он внимательно присмотрелся к инициативному епископу Вустерскому и на следующих выборах протолкнул его кандидатуру на должность архиепископа Кентерберийского.

Мораль: перебегание дороги уважаемым людям может привести к некоторым проблемам со здоровьем и сохранностью имущества. Потому что праздник святой Магдалины - он далеко не каждый день, да и не всеми строго почитается. Совсем необязательно вам на жизненном пути попадется кто-то вроде епископа Вустерского. Столкновение с идейными последователями Ранульфа Гленвиля куда вероятнее.

Сохранено