Суточный бег в Белграде 7-8.11.21 (231,685 км)

tanma — 14.12.2021 В сентябре я прочитала в группе “Я – Ультра» фейсбука, что Желько Кончар 7-8 ноября в Белграде собирается побить рекорд Сербии в суточном беге. Я сразу расспросила Желько об этом старте и начала думать. Ноябрь – прекрасное время для сверхмарафонов: уже не жарко и морозов в Сербии быть еще не должно. К тому же, я раньше никогда там не была, только в соседней Хорватии. А главное - уже несколько месяцев меня почти не беспокоило колено, прооперированное за 2,5 года до этого, и при этом я была в неплохой форме. То есть место и время подходили для того, чтобы снова – с перерывом в 4,5 года – попробовать суточный бег. Фактически перерыв был даже больше, потому что в 2017 году я сошла часов через 8. Так что полноценно сутки я в последний раз бегала 5,5 лет назад.

К достоинствам белградского старта относилcя и его «бронзовый лейбл». Чемпионаты мира и Европы, а также самые знаменитые пробеги, например сутки на Тайване в декабре, на которые меня не допустили перед самым стартом в 2015 году, имеют золотой лейбл, менее статусные – серебряный, а еще проще – бронзовый, но у большинства суточных пробегов нет вообще никакого лейбла, в том числе у всех российских. Наличие лейбла – это, как правило, определенный уровень, относительно точный подсчет километража и гарантированное попадание результатов как минимум в немецкую базу DUV.

А недостатками пробега, который назывался “Марафон марафонов», были его поздний старт (15 часов) и малое количество участников. Если нет сильных соперников, показать хороший результат гораздо труднее. Более того, у меня была теория, что те три раза, когда я становилась чемпионкой России, я могла бы выступить лучше, если бы борьба шла до последних часов.

Хоть форма у меня была и ничего, мне стоило проверить свою готовность долго бежать по асфальту – я по нему вообще не бегаю, разве что если рядом нет тропинки или газона. С этой целью я пробежала Тихвинский марафон 9 октября (3.27 – это лучший мой результат за последние много лет). Первые пару дней после марафона меня ничего не беспокоило, и я радостно зарегистрировалась на белградские сутки. Но через пару пробежек заболели ахиллы, и пришлось оставшийся до старта месяц их усиленно лечить (физиотерапия, УВТ и бассейн каждые 2-3 дня), а бег свести к минимуму – пробежала за этот месяц около 100 км. Когда боли почти прошли, я не удержалась и сбегала в Шуваловский парк, и после нескольких Парнасов вверх все лечение пришлось начинать сначала...

В общем, моей задачей стало продержаться как-нибудь сутки и постараться не усугубить мои травмы. Но тут мне стал писать организатор белградских суток Бобан Пантович, нашедший меня в фейсбуке. Он изучил мой профиль на DUV’е и убеждал, что пришло время поставить личный рекорд. Я ему про травмы, а он: "когда, если не сейчас"? Отвечать ему мне стоило больших усилий.

Еще сербский вариант мне нравился тем, что там никто меня не знает и не будет ничего от меня ждать, комментировать, подбадривать и т.д. Но я не предвидела, что Александр Головин поедет в Белград кормить Желько и будет вести оттуда репортажи на большую аудиторию, так что незамеченной остаться не получится. С другой стороны, это оказалось для меня стимулирующим фактором, как и ожидания Бобана.

За неделю до старта я купила кроссовки Saucony Triumph 19 – мне их порекомендовали из-за хорошей амортизации, и в них был большой перепад между носком и пяткой, что должно было уменьшить нагрузку на мои ахиллы. Уже в первую пробежку я поняла, что мне в них не очень удобно, но до старта ничего лучше так и не нашла.

Прилетев в Сербию, мы с Сережей сначала взяли машину напрокат и поехали на два дня в национальный парк Тара, а за день до старта перебрались в Белград. Только в день прилета было сухо, остальные 6 дней в Сербии шли дожди, иногда многочасовые. Бобан нас поселил в гостиницу своего знакомого, которая располагалась в ресторане для свадебных торжеств. Сейчас ресторан был закрыт, и было занято всего несколько комнат. Прямо напротив нас через реку находился остров, на котором мне предстояло бежать.

Из Питера мы взяли пару пачек киселя, растворимый суп, клюкву с сахаром, желейные конфеты, около десятка гелей, немного изотоника и регидрона. На месте еще докупили колы и печенья.

В кафе «На край света», где должна была быть регистрация, мы пришли часа за полтора до старта. Там уже были некоторые участники, но организаторов еще не было. И разметки в парке тоже еще не было. Когда пришел Бобан, он сообщил, что хочет перенести старт попозже из-за дождя. Все это в совокупности меня несколько встревожило. Но тут приехал Желько, поговорил с Бобаном и все разрешилось – старт переносить не стали. Я все хотела расспросить Александра о кое-каких его тренерских приемах, но он был очень сосредоточен – видимо, обдумывал план для Желько.



Итак, старт дали почти вовремя. Я воспринимала дождь и хмурую погоду как благо, потому что Желько рассказывал, что в позапрошлом году ему очень мешали дети и прочие гуляющие в парке. Дождь был не очень сильный и я почти не мерзла, главной трудностью было перепрыгивание луж, которые все увеличивались. Первые пару часов мы бежали с Желько и болтали. Он сказал, что по плану тренера ему надо начать по 5.30, это примерно совпадало с моим планом. На самом деле, как сообщал нам Александр между кругами, мы бежали быстрее, но ненамного. Очень ценно найти спутника хотя бы на кусочек дистанции – так время проходит быстрее. Желько живет в Москве уже больше 10 лет – его позвали туда работать, а он осел и завел семью. Сейчас он работает поваром в семье и параллельно держит свое кафе, так что на тренировки времени почти не остается. Но перед сутками он все-таки сделал длительную ночную тренировку. Другие тренеры тоже практикуют такие тренировки – например, М.Б.Соколовский, а на меня сама идея ужас наводит – в моем случае ночные бодрствования только истощают организм и долго влияют на самочувствие и умственные способности.

Кроме суточников, на дистанции было еще несколько 6-часовиков. Один из них (Михал Сулья) сразу сказал Желько, что собирается побить его национальный рекорд (80 км), установленный в 2019 году. И действительно, он носился как угорелый и пробежал 88,9 км. Первая девушка тоже неплохо пробежала – 71 км. Я только в протоколе увидела, что это была довольно сильная немецкая сверхмарафонка Юлия Фаттон, я о ней давно слышала. У нее личник на сутках 236 км, а на двух сутках – 378 км, и она очень часто стартует – почти каждые выходные.

Хоть мы бежали с Желько несколько быстрее плана, меня это не очень беспокоило. На моих многочисленных соревнованиях по ходьбе (суточных и длиннее) я давно сделала вывод, что быстрого старта бояться не стоит: из любой ямы можно выбраться, разве что немного замедлившись. А свою роковую яму на ЧМ в Турине в 2015-м я объясняла просто психологическим кризисом – ну и, возможно, еще жарой. В Белграде пришлось убедиться, что в беге эта теория не работает – там можно загнать себя в гораздо более глубокую яму, из которой сложнее (а иногда и невозможно) выбраться.

Почти сразу после старта постепенно стало смеркаться, и эта темнота продолжалась почти до 8 часов утра – больше половины суток. Это было для меня дополнительным испытанием. Фонари в парке работали не все и, как назло, в местах с лужами и плохим асфальтом ничего не было видно. Но дождь через несколько часов после старта закончился и лужи стали подсыхать.



Отстав от Желько, я до самого утра практически его не видела – мы долго бежали с ним в одном круге. После того как финишировали 6-часовики, меня больше никто не обгонял. Из моих двух соперниц одна довольно быстро сошла (она опытная сверхмарафонка, но сходит часто), а вторая - по имени Вишня - вскоре пошла пешком и, видимо, ночью ложилась спать. Перед стартом я нашла летнее интервью с ней о том, что она собирается бежать сутки. Но, видимо, первый раз она решила пройти в лайт-режиме (как и я в свое время, кстати). Встречаясь, мы всегда друг друга подбадривали.

За финишной аркой располагался пункт питания. Пару раз я брала кусочки апельсинов, один раз выпила сразу два стакана сока с мякотью, а еще раз Сережа дал мне какой-то вермишелевый суп оттуда. У Желько питание было куда более однообразным (но, возможно, более сбалансированным) – он каждые полчаса пил разведенный порошок Витарго. Александр традиционно поит им всех своих подопечных сверхмарафонцев (и марафонцев, вроде бы, тоже). В этот раз даже мне захотелось попробовать разочек, но я постеснялась попросить.

БОльшую часть суток у арки стоял Бобан и почти на каждом круге мне кричал «Браво, Татьяна», а со второй половины суток и Александр Головин часто стоял на трассе и говорил что-нибудь подбадривающее. Мне каждый раз было неловко: я видела, что темп мой неуклонно снижается и хвалить меня не за что. У суточников есть определенный рубеж – 11 часов. Если умножить пройденный за это время километраж на два, получится примерный результат на сутках. Чем сильнее бегун, тем больше у него шансов превзойти эту оценку. У Патриции Березновской на каком-то чемпионате был даже отрицательный сплит (т.е. за вторую половину она прошла больше, чем за первую). У меня за 11 часов вышло около 118 километров. Пробежать 236 км было очень заманчиво – я побила бы питерский рекорд (235 км Анны Михайловой в 2018 году). Но я уже не очень верила, что мне это удастся. По соревнованиям и бреветам за последние полгода я видела, что выносливость у меня сейчас не ахти какая (я не пишу «уже» - вдруг она еще восстановится)). На Чуйском тракте (1200 км) в июле с каждым днем я ехала все медленнее и приехала под лимит, а на трейловой трехдневке Skyrunfest в Ергаках в августе на третий день вообще еле ползала. А ведь там я спала, а здесь не удастся. Кроме того, могли быть еще всякие сюрпризы со стороны суставов и связок.

Рано утром опять пошел дождь, но меня это радовало: под ним меньше рубит и хочется бежать быстрее. К сожалению, к рассвету он почти закончился и случилось то, чего я боялась: парк заполнился отдыхающими с детьми и собаками. Но еще больше мешали велосипедисты – они ехали прямо на меня и я еле от них уворачивалась.

Последние часы суток были очень тяжелы психологически. Я осознавала, что если что-нибудь случится и я больше не смогу бежать – даже если всего за час до финиша, – то все предыдущие часы будут коту под хвост: я не поставлю личник, а только напрасно истощу организм и усугублю травмы. Конечно, лучше о таких вещах вообще не задумываться, как и об оставшихся часах, но в этот раз у меня не получалось. Стихи, которые я знаю наизусть, на тот момент уже закончились и мозгу нечем было заняться. Песен бы хватило, наверно, на несколько суток, но я не могу их петь на бегу – они сбивают дыхание, даже если их декламировать как стихи – все равно мелодия внутри звучит. У меня есть несколько стандартных способов провести последние несколько часов сверхмарафона – например, вспоминать свою жизнь или жизнь детей по годам в обратном порядке, или знакомых людей по алфавиту, но сейчас не было сил даже вспомнить эти способы. На ходьбе обычно Бернар мне в последние часы сообщает, что до такого-то мужчины столько-то и надо бы его обогнать. Я ругаюсь про себя, но невольно собираюсь и приобретаю цель. А здесь уже некого было обгонять. Желько в это время уже ходил пешком и периодически сидел. Когда у него начался спад, Александр ему изменил цель: вместо 232 км стало достаточно пробежать 225. Потом, наверно, целевой километраж еще снижался, но я этого уже не слышала. Поддержать Желько приехали отец и жена, и время от времени ходили вместе с ним. В результате у Желько получилось 206 км, что все равно неплохо для дебюта.

Часа за три до финиша, беря у Сережи очередную бутылку, я почувствовала, что с трудом стою на ногах и могу упасть. Пришлось пойти посидеть в туалет – не потому, что мне туда хотелось, а чтобы прийти в себя. Сережа предположил, что это гипогликемия, и Александр с ним согласился. Непонятно, как она возникла, если я уже давно питалась на каждом круге (длина которого - примерно 2100 м). Но с этого момента я стала совсем интенсивно питаться – в ход пошли гели и кола. Когда закончились обычные гели, началось настоящее кофеиновое безумие: гель с кофеином я запивала колой. Всегда на соревнованиях я ее разбавляю минимум вдвое (когда есть возможность), а тут хотелось неразбавленной. Это при том, что в обычной жизни ни колы, ни кофе я не пью.

Но и такой режим питания не был панацеей – время от времени я ходила в туалет отдохнуть. Наверно, надо было просто переходить на шаг ненадолго – многие сверхмарафонцы такой метод используют. Но упадок сил у меня обычно наступал в конце очередного круга, и мне как-то неловко было переходить на шаг под восторженные крики Бобана, а туалет – вроде как уважительный повод остановиться.

А больше всего меня беспокоил даже не упадок сил и усиливавшиеся боли в ахиллах, а ухудшение зрения. С этим я уже сталкивалась в 2016 часу на ЧР в Москве: в конце суток я плохо видела, как будто в глаза что-то попало и они слиплись. Тогда я списала это на крем от солнца, который мог затечь в глаза со лба. Но в этот раз никаким кремом я не пользовалась, а ситуация была гораздо серьезнее. Я видела все очень мутно, и с каждым часом все хуже. Все труднее стало расходиться с велосипедистами и пешеходами, потому что я их еле различала. Надеясь, что это пот или какая-то внешняя грязь, я несколько раз просила у Сережи воды умыться, но это совершенно не помогало. Может быть, человека с плохим зрением такое размытое изображение не очень бы испугало, но у меня пока единица на обоих глазах и это было абсолютно непривычно. Страшила перспектива совсем ослепнуть до конца соревнований – тогда я не смогла бы продолжать двигаться, разве что с поводырем или с тростью. В общем, так я мучилась до самого финиша, и только часа через два зрение восстановилось – даже сон не потребовался, просто постепенно я смогла сфокусироваться на экране телефона.

Каждый раз, когда я бегу или иду сверхмарафон рядом с водоемом, я мечтаю о том, чтобы в него занырнуть после финиша, но почти никогда этого не делаю. И в этот раз не стала купаться, но хоть на песочке посидела. А потом мы поковыляли к финишу. Всех призеров наградили кубками (могли бы, конечно, еще чем-нибудь, на мой взгляд – взнос вполне позволял).



Во время соревнований и еще пару дней после них я была уверена, что это мои последние сутки, потом начала немного сомневаться, но и сейчас, почти через полтора месяца после старта, все еще не знаю, захочется ли мне еще когда-нибудь таких мучений.

А теперь благодарности.
Сереже Тонковскому – за то, что кормил меня все сутки, и вообще, за все.
Александру Головину – за информацию об этом старте, моральную поддержку на дистанции, ведение группы «Я – Ультра» в фейсбуке и многое другое.
Желько Кончару – тоже за информацию, за компанию, за героическую перевозку забытых мною в гостинице вещей в Россию.
Бобану Пантовичу – за организацию соревнований, помощь в поиске жилья перед стартом и доставку туда нас после финиша.
Артемию Свиридову - за планы тренировок для меня в феврале этого года. Тогда я искренне пыталась хоть раз подготовиться к суткам "по науке", но продержалась меньше месяца и погрязла в травмах - пришлось опять надолго перестать бегать.
Максиму Воробьеву - за книгу "Притяжение сверхмарафона" и методику, которой в том числе и Артемий пользуется и благодаря которой они подготовили ряд блестящих суточников.
И разным людям, которые верили в меня в эти годы, когда я не бегала сутки (может, мне только так казалось, но в любом случае – это мне помогало)):
Тимуру Пономареву, Севе Худякову, Вадиму Шаркову, Ирине Коваль, Ирине Реутович, Бернару Оже, Алине Шмаковой, Коле Терещуку, Игорю Тяжкоробу, Любе Поповой, Семену Дедюкину, Владимиру Бычкову, Наде Шихановой, Андрею Пахомову, Нине Шаламовой, Игорю Агишеву, Ольге Кацаповой, Ире Лисичкиной, Людмиле Нитяговской, Гене Кайсину и другим.

Результаты пробега на сайте немецкой статистики.
А вот список лучших российских суточниц за все годы по версии группы ВК "Ассоциация пробегов и сверхмарафонов"

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив