Статья Алексея Чадаева, исчезнувшая с сайта ЕР

Лейбористы в свое время победили в кампании против консерваторов в Великобритании на одном лозунге: «Все те же старые тори, все та же старая ложь». Не факт, что тори так уж много врали, ключевое слово в этом лозунге – «старое». Мы будем ждать своих «лейбористов» или модернизируемся?
Сегодня, анализируя итоги выборов, мы должны понять, в какой мере мы смогли доказать, что мы меняемся, что мы другие. Разумеется, определенные обстоятельства сыграли и в нашу пользу, в частности, показательно-торжественный выход Юрия Лужкова из Партии. Что может быть лучшим подтверждением того, что партия «Единая Россия» уже не та, что прежде? Вероятно, проблема Юрия Михайловича заключалась в том, что он не успел заметить или понять простой факт – и Партия уже другая, и избиратель у нее уже другой. Юрий Михайлович сам пал жертвой попыток бесконечно продолжать одну и ту же, когда-то безусловно эффективную, политику.
Обе региональные кампании 2010 года показали, что нельзя победить лишь на старом багаже. И это для нас будет крайне важно в преддверии 2011 года: все то, что еще вчера, в 2007 году, работало «в плюс», если сохранять это неизменным, завтра будет работать «в минус». Но при этом нельзя впадать и в другую крайность – в тотальное отрицание всего, переход в противоположность. Тут мы упираемся в критическую проблему наследования и преемственности. Как сохранить лучшее от прошлого, вместе с тем обновиться в достаточной степени для того, чтобы это обновление стало значимым в ходе выборов?
Возвращаясь к тезису, что у нас стойкий электорат, не могу не заметить, что кроме этой усталости, против нас играло множество факторов: летние пожары и засуха, длящееся нестроение в экономике, продолжающееся наступление зарубежных товаропроизводителей на наши традиционные рынки, нерешенные проблемы в моногородах и целом ряде секторов экономики и прочее, прочее, прочее.
И нельзя сказать, что мы сумели дать на все эти тревожные для людей вещи, достаточно четкий политический ответ. Но, тем не менее, люди продолжают нам верить, рейтинг Партии в августе и сентябре колебался незначительно. И можно заметить, что, несмотря на все эти испытания, которые выпали на долю людей, пусть и не по вине власти, а по вине внешних обстоятельств, тем не менее, доверие к правящей партии они не пошатнули.
Еще из факторов, работавших против нас, я бы выделил определенную активизацию оппонентов. Думаю, все более-менее внимательные наблюдатели региональной кампании осени-2010, заметили, что «Справедливая Россия» играла так, словно бы уже начала думскую кампанию 2011 года. Они стартовали первыми. Причем, они вели отчаянную, рисковую игру. Чего стоит одно распускание слухов в непубличной сфере, в сфере внутриэлитных коммуникаций, о том, что да, «Единая Россия» - это партия власти, партия Путина, а «Справедливая Россия» - тоже партия власти, вот только она… партия Медведева! Если бы это где-то по-настоящему всплыло в СМИ (хотя такие утечки имели место, но оперативно «гасились»), эсерам пришлось бы отвечать за откровенный обман избирателей и самой власти. Никакого официального разрешения Президента использовать свое имя в кампании «Справедливой России» получено не было. Но, раз они так рискуют, значит, у них очень серьезные ставки на эту кампанию.
Не оправдались прогнозы тех, кто говорил, что кампания будет сонной, вялой и инерционной. Везде, где был на это расчет - этот расчет был взорван. И произошло это, я полагаю, благодаря «Справедливой России». Ни коммунисты, ни либерал-демократы не продемонстрировали на этой кампании ничего особенного, отложив решение своих политических проблем на потом. Они забирали «свои» голоса, не лезли на «чужое» электоральное поле, вели себя достаточно тихо и спокойно.
Эсеры вели себя не так. Они вложили достаточно крупные материальные средства, особенно в некоторых регионах: в Новосибирске, Костроме, Томске, Магадане. Они вели очень агрессивную, жесткую кампанию, с достаточно резкими нападками на «Единую Россию». Нам пришлось отвечать. Нам пришлось по ходу кампании перестраивать свою контрпропагандистскую стратегию. Даже не просто перестраивать, а, фактически, вырабатывать ее заново, поскольку на пропаганду как таковую не делалась основная ставка. Считалось, что мы доминирующая сила, поэтому не к лицу нам «цапаться» с этой мелочью. Но нам был дан урок, что называется, реальной политики: если тебе наносит удар противник, пусть даже заведомо слабый, а ты при этом не отвечаешь, то ты теряешь влияние, проигрываешь по очкам.
Поэтому осенняя кампания 2010 года научила нас тому, что если мы большие, самые крупные, то из этого нельзя делать вывод, что мы - травоядные. Мы должны быть хищниками, такими же, как другие хищники в этом политическом лесу.
Еще один момент, на который я бы хотел обратить внимание. Эта кампания продемонстрировала необходимость постепенного отхода от привычных механизмов сращивания партийной структуры с системой исполнительной власти. Партия достаточно потеряла на том, что в некоторых регионах кампанию вели не столько партийные структуры политсовета исполкома, сколько администрации и напрямую взаимодействующие с ними политические технологи. В виде итогового процента на выборах, технического результата для кампании здесь и сейчас, может быть потери и не столь значимые. Но с точки зрения перспектив на выборах в Государственную Думу, очевидно, что эта практика контрпродуктивна. Партия должна уметь сохранять свою собственную, независимую роль, свой собственный голос, свое собственное мнение даже в отношениях со своими, дружественными, партийными губернаторами, мэрами, министрами. Не должно возникать ситуации, когда все политические решения, связанные непосредственно с партийными выборами и партийными кампаниями, принимаются в кабинетах исполнительной власти.
Этому нас учит, собственно, казус Лужкова. Мэр столицы много лет говорил, что «Единая Россия» в моем регионе - это я». И этим он поставил Партию и, в первую очередь, ее Московское отделение в очень неудобное положение сейчас, когда в результате конфликта с федеральной властью, он не только ушел с должности, но и из Партии вышел. Это показывает, что должна существовать собственная партийная вертикаль, самостоятельная и независимая от вертикали исполнительной власти, не должно быть полного сращивания одного с другим. Секретарь регионального политсовета Партии должен быть сильной, независимой, самостоятельной, публичной политической фигурой.
В противном случае не только Партия, но и все выборы, и вся политсистема оказывается под ударом. Нельзя доводить дело до такого состояния, когда от решения губернатора, мэра или вице-губернатора зависит все, а на долю Партии ничего не остается. Поэтому установка на независимость Партии даже в предельно дружественных регионах - это один из тех выводов, которые мы должны сделать в этой осенней кампании"
http://zhurnalastochka.livejournal.com/74012.html