Спрашивали - отвечаем, часть 9

enterprise_log — 17.04.2010 - Ну чо, ушастый! – с энтузиазмом возвестил курсант Кирк, едва створки автоматических дверей сошлись за споковой спиной. – Пляши! Тебе посылка!
Спок не ответил. Он аккуратно пристроил в угол какую-то опутанную проводами хреновину и принялся расшнуровывать ботинки.
- Безотносительно той социальной конвенции, которая регулирует наши соседские взаимоотношения, - сказал он добрых три минуты спустя, - я нахожу практику номинации по видовому признаку нецелесообразной. Это, exempli causa, как если бы я называл тебя сухоносым гоминидом или, для наглядности, прогрессивным бесхвостым приматом.
Если в штатном расписании Академии Звездного флота до сих пор отсутствовала должность переводчика со спокского на человеческий, то только потому, что страховое законодательство Федерации не распространялось на случаи интеллектуального травматизма. Добродушную физиономию Кирка исказила мучительная судорога умственного усилия.
- Типа ты меня никогда так не называешь. – сказал он, когда болезненный для его синапсов процесс осмысления вулканских словоизлияний подошел к концу.
- Называю. – согласился Спок, стягивая через голову форменную космофуфайку. – Но только тогда, когда это логично. – и, скользнув равнодушным взглядом по внушительному контейнеру со штампами вулканской почтовой службы, полез в рундук за полотенцем.
- Так посылка же! – подпрыгнул Кирк, чьи мысли последние два часа вертелись исключительно вокруг этого злосчастного ящика.
- Я заметил. – невозмутимо откликнулся Спок. – Но, насколько мне известно, ваша культурная парадигма не предусматривает специфических ритуалов при уведомлении о доставке почтового отправления, за исключением вербальной благодарности, которую, будем считать, я уже озвучил.
Джеймс Тиберий Кирк возвел очи горе.
- Начхать на парадигму. Просто открой ее и всё.
- Парадигму?
- Посылку, дубина ты деревянная! – простонал Кирк, испепеляя взглядом двери душевой, за которыми только что скрылся сосед. – Такое чувство, что вся ваша вулканская сообразительность – просто грамотный маркетинговый ход!
- Эта гипотеза несостоятельна как минимум по двум причинам. – не замедлили с ответом из душа. – Во-первых, незапланированное вскрытие посылок за двадцать семь с четвертью минут до отбоя, со всей очевидностью, воспрепятствует вечерним гигиеническим процедурам. Во-вторых…
Благословенный шум воды заглушил его дальнейший бубнеж, избавив многострадальные соседские уши от свежей порции патентованного вулканского занудства.
- Вот же чурка негуманоидная. – злобно пробубнил Джеймс Тиберий Кирк, не сводя глаз с таинственного ящика. В богатом курсантском воображении, подстегнутом, к тому же, здоровым чувством голода, так и роились упоительные образы домашних гостинцев, которые наверняка настряпала соседу его сердобольная вулканская бабушка. Плюшки. Ватрушки. Душистые копчености. Пирожки с требухой. Ах да, они же, кажется, вегетарианцы. Ну, варенье-то на этом их Вулкане точно есть!
С этой безусловно логичной мыслью Джеймс Тиберий Кирк решительно содрал с контейнера защитную пломбу и, замирая, заглянул внутрь.
Надежды на вулканскую бабушку не оправдались. Вместо дразнящих запахов домашней снеди из посылки ударил синий луч портативного проектора, и Кирк оказался нос к носу с голограммой незнакомой дамы в платье столь нефункционального фасона, что не возникало ни малейших сомнений в его вулканском происхождении.
- Спок, лапонька. – строго сказала голограмма. – То, что ты сбежал из дома, еще не повод бросать консерваторию. Будь умницей, не растраивай маму. И, ради всего святого, не позволяй этому несносному Кирку садиться тебе на шею! Ничему хорошему он тебя не научит, попомни мои слова!
- Ах ты ж ябеда ушастая. – уязвленно прошипел Кирк, искренне считавший себя бескорыстным просветителем отсталых вулканских масс.
Будто в ответ на это замечание, голографическое изображение сдвинуло брови и погрозило в пространство изящным пальчиком.
- Да, лапонька, – внезапно спохватилось оно, - не пойми меня буквально. „Садиться на шею” – это такая человеческая идиома.
Воображение всегда помогало человечеству выжить, но сегодня сослужило ему плохую службу. Джеймс Тиберий Кирк представил себя сидящим на хилой споковой шее и захохотал. Он смеялся так громко, что совсем не заметил, как шум воды в душе подозрительно стих, и взвыл только тогда, когда стальные вулканские пальцы безошибочно ткнули его в нервный узел за левым ухом.
- Рехнулся, что ли? – завопил было Кирк, потирая онемевшую шею, но встретился взглядом с соседом и покаянно замолчал.
Дурацкую пижаму Спока украшали затейливые туземные матюги - не то цитаты из вулканского чучхе, не то инструкции по технике безопасности. В гробовом молчании он вынул из контейнера микропроектор и спрятал его в стол.
- Согласно федеральному законодательству, - бесстрастно проинформировал вулканец, - за нарушение неотчуждаемого права индивида на тайну почтовых сообщений полагается уголовная ответственность по статье сто тридцать восьмой Уголовного кодекса Объединенной Федерации Планет.
- Подумаешь, тайна. – фыркнул Кирк. – Любой дурак в академии знает, что у тебя нелады с образным мышлением.
Спок позволил себе разочарованный вздох.
- Под нарушением тайны в данном случае понимается ознакомление с содержанием охраняемого сообщения какого-либо лица, кроме отправителя и получателя либо их доверенных представителей.
- Так а я о чем! – торжествующе подхватил Кирк. – Какие секреты от друзей?
Острые уши Спока конвульсивно дернулись. Последние два дня он провел в библиотеке за изучением специальной литературы по вопросам социальных конвенций, но с каждым новым томом все больше увязал в многочисленных логических противоречиях.
- Хорош выёживаться, Спок. – развивал наступление сосед. – Можешь читать мою почту, если захочешь. Там, чтоб ты знал, дохренища всяких идиом!
И вулканец сдался.
- Я помедитирую над твоим предложением. - сказал он, извлекая из контейнера какую-то загадочную штуковину, в которой Кирк с ужасом опознал музыкальный инструмент. Положительно, если есть в мире сосед хуже Спока, так это Спок с балалайкой.
- Ты же не собираешься на этом играть? – осторожно поинтересовался он.
- Разумеется, нет. – сказал вулканец, и в сердце Кирка затеплилась надежда. – Но с завтрашнего дня мне придется уделять музыке не менее десяти часов в неделю. – и надежда увяла столь же стремительно, как и родилась.
- Теперь понятно, почему ты сбежал из дома. – мрачно пошутил Кирк, забираясь под колючее казенное одеяло.
- Я не сбежал. – возразил Спок, пристраивая инструмент в изголовье кровати и следуя примеру соседа. – Я реализовал неотчуждаемое право индивида на свободу перемещения. – с этими словами он натянул одеяло по самый подбородок и затих в ожидании сигнала отбоя.
– Что-то фигово ты его реализовал. – скривился Кирк, когда сиплые звуки горна в скверной цифровой записи оповестили всех желающих о конце трудового дня. – Спалился буквально через месяц.
Свет в казарме потух, но он мог бы поклясться, что вулканец удивленно вздернул бровь.
- Я же не мог не сказать маме, куда собираюсь сбежать. Она бы волновалась.
Какое-то время Джеймс Тиберий Кирк молча смотрел в темноту, обуреваемый глухим раздражением пополам со смехом.
- А. – только и сказал он, совладав, наконец, и с тем, и с другим. – Ну да. Это же так логично. - и, не дождавшись ответа, забылся здоровым курсантским сном.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив