Созависимые отношения: вид сбоку
elena_ryabtseva — 20.08.2013
В прошлом посте о созависимости был запрос на признаки
«граблей» - созависимых, то есть, отношений. В этом тексте я
постараюсь тезисно описать, как выглядят эти самые созависимые
отношения. О созависимости как контактном стиле и разнице между
созависимостью-контактным стилем и созависимыми отношениями я
писала в предыдущих постах (здесь и здесь).
Для созависимых отношений характерна эмоциональная
зависимость от другого человека, поглощённость им. Эмоциональную
зависимость я условно разделяю на позитивную и негативную.
Разделение это не про эмоциональную окрашенность отношений в
розовое и счастливое или злобное и обидное, а про вектор
движения.
«Позитивная» – это когда я хочу уменьшить дистанцию, но не
могу. В этом случае потребность в партнере плохо насыщаема.
Ты рядом, а мне тебя все равно не хватает. Сколько бы
ты ни давал - мне нужно больше. Я хочу стать ближе, но ты со своими
потребностями, желаниями и нежеланиями стоишь у меня на пути.
«Ближе» - это не про здоровую близость, а про ригидное слияние, в
котором личностные границы перестают существовать и любая попытка
здорового дистанцирования со стороны одного из партнеров приводит к
эмоциональной боли для обоих. Приведу пару примеров таких
отношений. Во-первых, любовная обсессия. В любовной обсессии мир
сужается до размеров одних отношений, и когда «возлюбленный»
эмоционально отдаляется или прекращает отношения, не остается
ничего кроме всепоглощающей боли. Второй пример – отношения между
взрослым ребенком и родителем с нарциссическим/пограничным
личностным стилем. Если отношения существуют, то, независимо от
пролеченности ребенка и его способности выстраивать границы в
настоящем, родитель не оставит попыток захвата. Подробнее о
«материнском захвате» можно прочесть
здесь.
«Негативная» – это когда я хочу увеличить дистанцию, но не
могу. У такой поглощенности два подвида: оттакливание без
активного увеличения дистанции и зацикливание между активным
увеличением и активным сокращением дистанции.
Приведу несколько примеров «отталкивания». Во-первых,
жертвенный протест взрослого ребенка по отношению ко
вторгающемуся/поглощающему/отвергающему родителю. Тебе все не
так, тебе ничем не угодишь, я недостаточно хорош для тебя, ты
не соблюдаешь моих границ,ты меня не уважаешь и не ценишь, хватит
лезть в мою жизнь. Подобное отталкивание – это одна из
распространенных, но не единственная реакция на родительский
захват, описанный в «позитиве». Во-вторых, отталкивание из
грандиозной нарциссической позиции. Ты меня недостоин, ты с
дефектами - ты пьешь(мало зарабатываешь/слишком толст/недостаточно
умен), но я с тобой еще поживу, если ты бросишь пить (станешь
больше зарабатывать/ похудеешь/получишь образование). В-третьих,
отталкивание из спасательской нарциссической позиции. Мне от
тебя ничего не нужно, но ты с дефектом (одинокий/болеешь/пьешь/не
можешь заработать себе на жизнь/безответственный). Ты без меня
пропадешь. У тебя кроме меня никого нет. Кто если не я?
Во всех трех случаях присутствует импульс на отдаление. Но,
так же как в «позитиве» импульс на сближение - не про здоровую
близость, а про слияние, импульс на отдаление не стоит путать со
здоровой дифференциацией – обнаружением и поддержанием личностных
границ. Наоборот. Если «отталкивание» вербальное, то это
манипуляция виной и стыдом, направленная на то, чтобы сделать
партнера удобнее для удовлетворения своих потребностей. Молчаливое
«отталкивание», внутренний монолог, может быть попыткой укрепить
ощущение собственной значимости, праведности (работает в случае
христианского, сестринского/братского, человеческого и прочих
«долгов»), и превосходства над партнером.
Теперь о «зацикливании». Чередование активного
увеличения и активного сокращения дистанции
выглядит как многочисленные разрывы и воссоединения. С тобой
плохо и без тебя никак. Каждый раз ухожу, но опять возвращаюсь.
Подобная динамика характерна для отношений с партнером с
пограничным личностным стилем.
Еще раз повторю, что разделение эмоциональной зависимость на
«позитивную» и «негативную» условное. За время своего
существования созависимые отношения успевают побывать и в
«позитиве», и в «негативе», причем, не по одному разу. Общий
знаменатель «позитива» и «негатива» - травма оставленности,
непроработанное раннее отвержение, отсутствие положительного
отзеркаливания, глубинная потребность в принятии и признании,
не получившая насыщения в детстве.
Теперь ближе к телу. Эмоциональная зависимость
проявляется на уровне телесных реакций – что поделаешь,
эмоциональная процессы неотделимы от телесных. У родителей
часто случается бессонница, сердечные колики и повышение
артериального давления, если взрослые дети выходят из-под контроля.
Феномены взрослых детей - физическая усталость, головная или
желудочная боль после разговора или пребывания в одном помещении с
родителем. Любовные феномены при переживании угрозы потери
отношений или после окончания отношений – нарушения сна,
тахикардия, щемление в груди, стук в висках (повышение
артериального давления) при мысли о предмете любви или встрече с
ним. Сюда же относятся квази-панические атаки: симптомы, схожие с
панической атакой, но меньшие по интенсивности и растянутые на часы
(вместо 10-20 минут при классических панических атаках), вызванные
мыслями о партнере и потере отношений. Замечу, что нет «стандарта»
телесных реакций , сопровождающих созависимые отношения.
Каждый случай уникален.
Продолжение не знаю когда, но, дай бог, последует.