Согласованно врать - самое сложное

Тревожные новости приходят из Великобритании. Согласно опросам общественного мнения, на местных выборах, которые состоятся в начале мая, Консервативная партия (и без того довольно разгромно проигравшая лейбористам в 2014-м) пострадает ещё сильнее. В частности, ожидается, что в Лондоне консерваторы потеряют около ста мест.

Это, во-первых, сделает британскую столицу совсем «красной» (речь не о полузабытом родстве лейбористов с социалистической идеологией, а просто о традиционном цветовом разделении. Лейбористы красные, консерваторы синие. В США условно «леволиберальные» демократы синие, а правоконсервативные республиканцы красные).

А во-вторых — этот результат может стать для британского политикума сигналом того, что римейк «железной леди» во главе Консервативной партии, несмотря на все старания, все-таки не состоялся. И, возможно, Мэй как проект окажется свёрнута уже в ближайшем будущем.

Как заметил ещё в конце марта (по поводу «дела Скрипаля») спикер Госдумы РФ Вячеслав Володин: «Если только вскроется и для всех станет понятно, что заявления этого политика не соответствуют действительности, что все введены в заблуждение, ей ничего не останется, кроме как уйти в отставку».

В связи с этим уместно напомнить, чем Тереза Мэй отличается от своей по-настоящему железной предшественницы на посту премьера Великобритании.

Напомним: оригинальное издание железной леди, придя к власти в конце 1970-х, двенадцать лет шло своим курсом (включая ненависть лично к Тэтчер со стороны широких слоев населения), но неизменно выдавая сокрушительные победы на парламентских выборах. Связано это было с тем, что Тэтчер по факту являлась революционеркой. То есть она явилась в качестве сверхволевого реформатора, призванного с помощью самых непопулярных мер снести устоявшуюся, но отчетливо пробуксовывающую и неспособную уже во многих отношениях себя поддерживать систему. И выполняла свою работу именно как таран и бульдозер.

Тэтчер ненавидели шахтеры и бедняки-иммигранты из Брикстона (устроившие против ее порядков в 1981-м знаменитый мятеж). Тэтчер ненавидели коммунисты (тогда ещё имевшие место в западном мире) и множество иностранных государств, в том числе западных. Её ненавидели в значительной степени даже собственные однопартийцы.

Однако премьер-министр Великобритании в 1979–1990 гг. отличалась тем, что последовательно реализовывала именно свои, а не чьи-либо ещё представления о прекрасном. Среди «тэтчеризмов», в первую очередь, вспоминают обычно «Меня не волнует, сколько говорят мои министры, пока они делают то, что я говорю», и «Для тех из вас, кто ждет, затаив дыхание, любимой фразы медиа о развороте на 180 градусов, я могу сказать лишь одно: если вы хотите — вы поворачивайте. Леди не поворачивает».

В случае же с современным римейком — то есть географом-финансисткой-депутатом-министром-премьером Мэй — мы можем наблюдать нечто совершенно иное. Ей раз за разом приходилось руководить общественными, политическими и экономическими процессами, против которых лично она сама неоднократно выступала.

Будучи консервативной по убеждениям (Мэй — дочь англиканского священника), она, например, публично высказывалась против права однополых пар на усыновление. При этом, будучи назначена на пост Министра по делам женщин и равенства (должность эта традиционно совмещается с основной — Министра внутренних дел), она по должности занималась воплощением в жизнь «Акта о равенстве», предусматривающего все права ЛГБТ-сообщества на сирот. При Мэй противниками гей-усыновлений были лишь достигнуты некоторые смягчения — например, исключение католических агентств по усыновлению из-под действия Акта.

На посту главы МВД Мэй также неоднократно подвергалась критике за свою предубеждённость против иммигрантов и радикальных мусульман (включая кампанию «Отправляйтесь домой или будете арестованы», адресованную нелегалам). Однако мусульманское население Великобритании при вступлении Мэй в должность составляло около 2,5 млн человек, а на исходе ее полномочий свыше 4 млн (кстати, в ближайшие 30 лет, по мнению исследователей, цитируемых Telegraph, оно, скорее всего, утроится и достигнет 13 млн, или примерно пятой части британского населения).

Примерно тем же (то есть попытками смягчить процессы, которые невозможно остановить) Мэй пришлось заниматься и на посту премьер-министра. Будучи категорической противницей Брекзита и одной из участниц кампании за сохранение единства с ЕС, Мэй пришла руководить кабинетом, чьей задачей является оформление развода с Евросоюзом.

Насколько блестяще это у неё получается — в СМИ написано достаточно. Фактически речь идет о длинной, унизительной и дорогостоящей процедуре, в ходе которой Великобритания вместо того, чтобы красиво выйти на волю и скрыться вдали, застряла в дверях ЕС и торгуется за то, чтобы ей оставили как можно больше прежних льгот.

Это базовое отличие Мэй от Тэтчер не могло быть замазано никаким пиаром. Поэтому — к удивлению консерваторов, проголосовавших практически единогласно за проведение в 2017 году досрочных парламентских выборов, — они потеряли на них 12 мест, в то время как противники-лейбористы набрали 30 и сократили разрыв.

И поэтому с начала 2018 года стало ясно, что партию «Железной леди — 2» ждёт разгром и на местных выборах.

В этой обстановке, вероятно, и было принято решение торопливо превратить смутное дело об отравлении экс-шпиона Скрипаля в мастер-класс Мэй на международной арене. С демонстрацией дипломатической мощи и мастерства интриги.

Однако первоначально одержанная пиар-победа (высылка полутора сотен российских дипломатов на основании фактически одного только призыва Мэй) по состоянию на сегодня грозит обернуться, пожалуй, даже худшим поражением, чем если бы призывы британской премьера никем не были поддержаны.

Потому что внезапно:

1) Сам отравленный смертельным, секретным, таинственным, убийственным и пр. ядом шпион и его дочь не только не умерли, но, отлежавшись, пошли на поправку.

2) Лаборатория, на которую ссылалось британское правительство при организации «общезападного ответа на российскую агрессию», — внезапно объявила, что установить место производства яда ей вовсе не удалось, это враньё. И утверждать, что он из России, она не может.

В итоге перспективы Мэй не слишком радужны.

Прогноз российского спикера уже сбылся в первой своей части: сейчас Мэй в компании со своим комичным главой МИД Б. Джонсоном столкнулась именно с ситуацией «вскрывшегося вранья». Мир осведомлен о том, что они лгали и на основании этой лжи втянули множество стран в «демонстрацию единства».

При этом стоит отметить, что ничего бесповоротного в результате хитроумной британской интриги никто из зарубежных стран еще не предпринял. Все высылки представляют собой по сути ротации — с приглашением других дипломатов на место высланных. О расширении отповеди в экономическую и прочие плоскости сейчас явно и речи быть не может — до получения каких-нибудь по-настоящему железных доказательств.
Которых у британской премьера явно нет.