Смоленские дневники

arkhivov — 27.09.2025 Подосинки, 10 сентября 2025

Осенью крапивники могут петь где угодно. Это весной им нужны лесные чащи и еловые буреломы – места их гнездования, а сейчас песню крапивника можно услышать в самых неожиданных местах. Например, с шиферной крыши старого деревенского дома. Да, сегодня утром я записывал поющего крапивника, который между пением обследовал древний замоховевший шифер.
А утро такое – всё пело. И тетерева с лугов у Ельши токовали. И пеночки-теньковки, кажется, из каждого куста тенькали. Ласточки-касатки – те хором щебетали на проводах у магазина. И висела над долиной Ельши тонкая полоска тумана. Дневной ветер долго не начинался. Согрелись в траве кобылки и кузнечики застрекотали, затрещали. А у меня копилочка осенних птичьих песен наполняется. К рассветному крапивнику в неё добавились ещё и деревенские ласточки и самые активные сентябрьские певцы – пеночки-теньковки. Вот только больших пролётных стай не видно пока, ни журавлей, ни гусей. Эти пойдут с холодами, а холодов пока нет. Даже ласточки ещё не улетели, сотни их сейчас носятся над деревней в синем почти летнем небе, и все щебечут.
Но всё таки течёт небесная птичья река на юг. Сливаются над долиной Ельши маленькие ручейки из мелких птичек и вверх по реке по широкой долине летят и летят лесные и краснозобые коньки, зяблики, дубоносы, первые юрки подтянулись – слышно их стало в небе. Ночами летят дрозды и кто-нибудь поинтереснее, например, северные кулики. Сегодня вечером на нашей подосинковской дороге встретил я зуйка-галстучника, явно с побережий северных морей гость. Песчаная дорога для него как морской берег, он ловко бегал и собирал кого-то среди камешков и песчинок. А когда я подходил слишком близко, галстучник с мелодичным двойным свистом облетал меня вокруг и садился опять на дорогу только уже у меня за спиной.
Возвращался я поздно с Ельшанского озера довольный потому, что записал крики водяных пастушков. Что там в камыше происходило не знаю, но орали пастушки так, будто их режут, а где-то далеко за озером охал в брачной истоме в этот момент лось. Мои шею и руки почти что грызли вылетевшие под вечер комары, а я писал и писал охрипшие визги пастушков и прислушивался к лосю.
На обратном пути сделалось совсем тихо, только стрекотали кузнечики по ивовым кустам вдоль дороги, и лаяли в деревне собаки. А на дороге темнел одинокий галстучник. В этот раз он даже не стал взлетать, просто отбежал на один край дороги, а я аккуратно обошёл его с другого. Отбился видно он от какой-нибудь летевшей к Днепру, а затем к Чёрному морю стайки галстучников и теперь ждал другую.
В ночи я ещё раз вышел проверить галстучника, над дорогой зажглись фонари. Зуйка не было видно, но зато слышно. Он тревожно и часто звал «тю-ит – тю-ит», Видно, ждал, что из звёздной темноты неба ему откликнется такой же. Утром галстучника на дороге не было.

Оставить комментарий

Популярные посты: