Следствие пошло по старым следам

Все, кроме заказчика

…Депутат Госдумы от «Демократической России» Галина Старовойтова была убита в ноябре 1998 года в Санкт-Петербурге в подъезде собственного дома, тогда же был тяжело ранен ее помощник Руслан Линьков. В июне 2005-го Городской суд Петербурга вынес приговор исполнителям убийства и организатору — бывшему прапорщику ГРУ, а на момент преступления — директору охранного предприятия «Благоверный князь Александр Невский» Юрию Колчину. Он какое-то время числился помощником коллеги Старовойтовой — депутата Госдумы Михаила Глущенко. Он же возил Глущенко как шофер. А ЧОП находился в одном здании с общественной приемной депутата.

Так в деле появилась фамилия Глущенко. Поскольку тот прошел в Думу по спискам ЛДПР, а до этого числился помощником лидера партии Владимира Жириновского. Обсуждались и его партийная принадлежность, и взгляды жертвы. «ЛДПР была главным врагом Галины Старовойтовой, им выгодна была ее смерь», — утверждала в суде жена мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака Людмила Нарусова, намекая на самого лидера партии как на заказчика.

Но дальше дело в этом направлении не пошло. Суд допросил Владимира Жириновского, но Глущенко, спешно уехавшего из страны еще в 2002-м, вскоре после ареста предполагаемых убийц, даже не объявили в розыск.

В 2005 году суд не только вынес приговор киллерам, но и признал, что убийство Старовойтовой было политическим. Имена политиков, которым оно могло быть выгодно, остались за рамками уголовного дела.

Прошло 15 лет. И вот следствие готово назвать нам предполагаемого заказчика — и одновременно объявить, что не было в гибели Галины Старовойтовой, оказывается, никакой политики. Заказал ее, верит следствие, лидер «тамбовского» ОПС, бывший «ночной губернатор» и «крестный отец» Петербурга Владимир Барсуков, урожденный Кумарин.

Трудно представить, что могло связывать Барсукова в 1998 году с Галиной Старовойтовой. Зато он был давно и прочно связан с Михаилом Глущенко: с начала 1990-х депутат от ЛДПР считался активным и очень авторитетным членом сообщества «тамбовских», его называли правой рукой Барсукова. Фамилию бывшего патрона как заказчика убийства назвал следствию именно он. Для тех, кто хоть немного знаком и с уголовным делом, и с реалиями Петербурга конца 1990-х, это стало неожиданностью.

Правая рука

Владимир Кумарин родился в селе Александровка Тамбовской области, а в Ленинград приехал после армии в 1976 году, чтобы поступить в институт по «армейской» льготе, у него была прекрасная характеристика из Вооруженных сил. Поступил в Институт точной механики и оптики, но не окончил его. Подвернулась более денежная профессия — вышибала в элитном кафе.

Михаил Глущенко, приехавший в Ленинград из Алма-Аты в 1982-м, поступил в вуз (Институт холодильной промышленности) тоже по льготе, только спортивной, — он был мастером спорта международного класса по боксу. Вузам тогда было выгодно иметь среди студентов спортсменов такого класса, поэтому в ректорате закрыли глаза на недавнюю, 1979 года, судимость абитуриента за групповое изнасилование несовершеннолетней. В колонию тогда боксер не попал, он прошел принудительное лечение в психиатрической больнице, а потом сразу отправился получать высшее образование.

В 1985 году Кумарин попал в колонию за незаконное хранение оружия и подделку документов. Через два года он вышел на свободу, а там уже вовсю расцветало кооперативное движение. И формировалось рэкетирское. Слово «крыша» обрело новый смысл. Ее уже не строили, а давали кооператорам молодые спортивные люди, организованные часто по принципу землячества.

И вокруг Кумарина, вернувшегося из колонии с криминальными связями, стала формироваться «группа по интересам». С легкой руки тележурналиста Александра Невзорова ее потом назовут «тамбовской».

«Невзоров начал выпускать репортажи об ужасных «тамбовцах» — для нас это реклама была, — говорил потом об этом сам Кумарин. — Вот все к нам и полезли сразу. Хотя не скрою, некоторых и хитростью заманивать приходилось». Уроженцев Тамбовщины в группировке собралось немного, основной боевой силой стали спортсмены. Их набирал как раз Глущенко, который в своем вузе тренировал студентов.

Потом пошли криминальные войны. В июне 1993 года на Кумарина покушались, он был тяжело ранен. К нему в больницу приехал Глущенко и накинулся на врачей, размахивая пистолетом: «Или Вова будет жить, или ваши мозги окажутся на стенах…» Месяц Кумарин провел в коме, ему ампутировали руку, два года он потом лечился в Германии и Швейцарии. В обезглавленной группировке начались разброд и шатание.

Вернулся лидер другим человеком.

Как раз в это время он взял фамилию жены и стал Барсуковым.

Легализация совмещалась с наведением порядка в пошатнувшейся империи, и вот тут Глущенко стал уже не только в переносном, но и практически в прямом смысле правой рукой патрона, носившего теперь пустой правый рукав.

«Тамбовские» устремили взгляды в сторону энергетического рынка, который надо было подмять под себя. Это им удалось, Барсуков стал топливным королем на Северо-Западе, контролировал сеть заправок «Петербургской топливной компании» (ПТК), которая начала регулярно выигрывать тендеры на автобусные перевозки в городе. Обзавелся ресторанами и ночными клубами. Создал себе в Петербурге маленькую империю. В коммерческие структуры, прямо или косвенно связанные с Барсуковым, стали набирать уже не спортсменов, а бывших и действующих силовиков и чиновников.

Лидера «тамбовских» чаще называли уже не «крестным отцом», а «ночным губернатором». Как раз на период бурной и не всегда мирной легализации «тамбовских» приходится убийство Галины Старовойтовой.

«Ночной губернатор»

Со временем у Барсукова не осталось равнозначных противников в городе, где он, конечно, не царствовал, но в известной мере правил. Он щедро занимался благотворительностью, причем с особым прицелом — помогал церкви. Говорили, что именно он, например, оплатил великолепную подсветку Казанского собора. Еще в прессе сообщали о щедрых пожертвованиях в копилку «Единой России». В общем, связи с властями он старался подпитывать — как с земными, так и с небесными. Люди попроще рассказывали, что можно было запросто прийти к Барсукову в один из его ночных клубов, пожаловаться на беду или попросить денег — и он с удовольствием выступал в роли доброго волшебника.

За такое могущество его и стали называть «ночным губернатором» Петербурга. Конкурентов по влиянию у него оставалось все меньше и меньше. Самый заклятый из них, лидер «синих» (приверженцы «воровской» идеи) Константин Яковлев по прозвищу Могила в 2003 году был убит в Москве, и многие деятели его бизнес-империи органично перешли к «тамбовским». «Ночной губернатор» с удовольствием вживался в роль тихого, хоть и очень богатого пенсионера, мирного рантье. Во всяком случае, он изо всех сил поддерживал такое впечатление о себе. Но пока он думал, что прикупает себе новых влиятельных друзей, распадались старые связи и появлялись еще более влиятельные новые враги.

Смольный, где хозяйкой в 2003-м стала Валентина Матвиенко, не был в восторге от того, что имеется еще и «ночной губернатор», но активно противодействовать Барсукову не рисковал. А может, практика «целевых» уголовных дел с заранее известным результатом не была налажена.

Позже, когда тучи над Барсуковым совсем сгустятся, появится еще одна легенда: дескать, в начале 2007 года к нему приехал представитель одной очень крупной нефтяной компании, которая славится любовью к поглощению новых активов. Предложил продать весь бизнес, в частности — ПТК с сетью АЗС и контрактами на автобусные перевозки в городе, за весьма серьезные деньги, а потом валить из страны. Неизвестно, сколько правды в этих рассказах, но после 2007 года некоторые заправки ПТК торгуют бензином под вывесками «Роснефти».

Может, Барсуков переоценил свою влиятельность. А может, у него были другие причины, чтобы с родиной не расставаться. Но продавать бизнес он отказался. Ошибку свою понял уже весной 2007-го.

Спецназ и тапки

В мае 2007 года в Петербурге произошла громкая история, подоплека которой до сих пор остается загадкой. Неизвестные похитили у ничем не примечательной семьи Бородулиных дочку Сашу и сына Диму и потребовали выкуп — 10 миллионов евро. У родителей таких денег не было.

Агентство журналистских расследований (АЖУР) предложило награду за любую информацию о детях — 100 тысяч долларов. Похитители вышли на директора АЖУРа Андрея Константинова, сумму выкупа удалось снизить до миллиона, хотя для семьи это ничего не меняло, таких денег у них все равно не было. Прокуратура метала громы и молнии, генпрокурор Юрий Чайка трижды взывал к преступникам, обещая всякие кары, но те и ухом не вели.

ПРОДОЛЖЕНИЕ