Системная деградация государства: от Короля Солнца до Сортирного Клапана.

alex_rozoff — 14.03.2019 В качестве своеобразного моста от предыдущей темы опроса - к новой теме - фрагмент из книги, опубликованной в 2013-м, и относящейся к ближней футурологии - на 2030-е.
(приведен ниже)

Лукас Метфорт предельно-иронично улыбнулся, покачал головой, и объявил:
- Дорогие друзья. Сейчас мне пришла в голову занятная мысль. Вы, все трое, сидящие сейчас рядом со мной за столом, напоминаете античных врачей, изучающих насморк. Действуя логически, вы приходите к разным возможным причинам: переохлаждение, недостаток фруктов в диете, дыхание запыленным воздухом…
- Лукас, ты соскальзываешь с темы, - строго предупредила Олив.
- Ладно, - ответил он, - скажу прямо. Ты видишь проблему в том, что человек с детства избалован опекой государства. Упир говорит почти то же самое, но в форме обвинения: государство, под видом опеки, калечит людям мозг. Ксиан Тзу видит причину в том, что государство культивирует в детях эгоизм, карьеризм и меркантильность. Каждая из трех версий логична, но, как и в случае с античными врачами, вы называете дополнительные факторы, упуская главную причину. Для насморка это микроскопический возбудитель, риновирус. А для спирали молчания, эффекта Эйхмана, школьной дебилизации, и для государства в его нынешнем виде, это ядро европейской культуры эпохи Просвещения.


Все трое «студентов» чуть не раскрыли рты от удивления – уж слишком неожиданной оказалась финальной реплика. А социальный философ, любивший эпатировать и очень хорошо умевший это делать, с удовольствием ждал реакции. Первым решился Варлок.
- Простите, Лукас, я не понимаю. Вы обвиняете во всем эпоху Просвещения?
- Что вы, Ксиан! Обвинять эпоху так же бессмысленно, как обвинять вирус. Я просто объясняю, что главные дефекты современного Первого мира заложены в него эпохой Просвещения. Считается хорошим тоном рассматривать эту эпоху, XVIII век, или век Энциклопедистов, как эпоху победы Свободного Разума, сокрушившего прогнившую Догматическую Теократию, и водрузившего на ее руинах знамя Рационализма. Ха-ха! Бессовестная ложь историков и удручающая наивность публики! Плеяда талантливых энциклопедистов под руководством Дени Дидро, спроектировала новую теократию, в тысячу раз более бесчеловечную, чем вульгарная диктатура папизма. Все прагматично мыслящие автократы Европы поддерживали энциклопедистов, понимая, что грядущая дележка планеты потребует не просто сдирать дань с безропотных крестьян, а вообще лишить эти миллионы крестьян человеческого облика, сделать из них живые машины, стыкующиеся с рычагами станков на мануфактурах, и с прикладами ружей в армии.
- Лукас, ты не перебарщиваешь насчет Дидро? – подозрительно спросила Олив.
- Вот цитата из современной энциклопедии, - ответил он, - В политике Дидро являлся сторонником просвещенного абсолютизма. Как и Вольтер, он считал народную массу неспособной к рациональным суждениям в нравственных и политических вопросах, и выводил из этого идеальный государственный строй: неограниченный авторитаризм, возглавляемый лидером, вооруженным всей полнотой научно-философских знаний.
- Это фашизм, - автоматически квалифицировал Ксиан Тзу Варлок.
- Да, - согласился Метфорт, - на этих идеях через полтора века вырос Муссолини.

Доктор Упир снова изобразил прилежного студента, и поднял руку.
- Извините, Лукас, но я вижу неувязку. Вы говорите, что энциклопедисты продвигали авторитаризм, но ведь их движение инициировало Великую Французскую революцию.
- Нет тут никакой неувязки, - твердо сказал философ, - Взгляните на личность короля Людовика XVI. Это был человек слабой воли и не особого ума. Он не годился на роль беспощадного просвещенного автократа. Вот вам и революция, после которой начался естественный отбор претендентов на роль диктатора. После нескольких циклов работы гильотины, турнир выиграл Наполеон, более похожий на идеал автократа по Дидро.
- Это субъективный подход к истории, - возразил Упир.
- Нет, это комплексный подход. Историю двигают объективные противоречия в схеме производства и распределения, но каждый акт движения связан с вполне конкретными субъектами – ключевыми фигурами данного места и времени. Я ответил?
- Да, - Упир кивнул, - благодарю вас, профессор.
- В таком случае, идем дальше. Наполеон был ближе к идеалу автократа, но он тоже не достигал заданного уровня. Как не достигли его ни Бисмарк, ни Сталин, ни Гитлер, ни Рузвельт, ни Мао Цзэдун. К середине Первой Холодной войны, стало ясно, что мечты энциклопедистов об идеальном автократе-человеке несбыточны. На вершине пирамиды государства-капитала, объявленной энциклопедистами лучшим, самым рациональным и целесообразным устройством общества, должен стоять не фюрер, а сортирный клапан.
- Что-что? – переспросил Варлок.
- Сортирный клапан, - повторил Метфорт, - простой регулятор уровня воды в бачке.

Сделав паузу, и насладившись эффектом от своего очередного эпатажа, философ сделал несколько глотков кофе и продолжил:
- Технологии в развитых странах к концу XX века достигли уровня, при котором доля работников, занятых в производстве и транспортировке материальных благ, снизилась примерно до 10 процентов от общей численности людей трудоспособного возраста. И, соответственно, 90 процентов людей получили работу в сфере обслуживания Великого Сортирного Клапана, регулирующего круговорот виртуальных ценностей в обществе, периодически сливая избыток в унитаз, а затем открывая поток в бачок. В глобальной финансово-экономической теории это называют «цикличностью мировой экономики». Собственно, акты слива называют кризисами. Когда устаревший клапан, несмотря на усилия миллиардов служителей, начинает барахлить, происходит супер-кризис. Тогда приходится включать ремонтный героизм. Например, устраивать управляемую войну.

Доктор Мефорт сделал паузу и продолжил развивать тезис о сортирном клапане.
- Этот культ Великого сортирного равновесия называется «неоконсерватизм», и в его фундаменте догмат о том, что лучшая часть человечества, «золотой миллиард», Запад, Первый мир, уже живет в политическом раю. Нет, и не может быть ничего прекраснее пирамиды статусов финансовой демократии.
- Финансовой олигархии, - машинально поправил Ксиан Тзу Варлок.
- О, нет, Ксиан, я не оговорился, - с улыбкой ответил социальный философ, - согласно догмату неоконсерватизма, это называется демократией. Вспомните Джорджа Оруэлла.
Война - это мир. Свобода - это рабство. Незнание - это сила. Можно добавить сюда ряд следствий. Например: олигархия – это демократия. Или еще: застой – это прогресс. Вы находите это абсурдом, леди и джентльмены? Но взгляните на это с позиции догмата о достигнутом рае, и вы увидите логику. В раю народ счастлив, следовательно, это и есть демократия. Прогресс в раю состоит в том, чтобы никуда не двигаться, а лучше всего бежать на месте, чтобы не оставалось времени задуматься. По прогнозам, сделанным в 1950-е годы, рабочая неделя должна была сократиться к 2025 году до 20 часов. А она не сократилась вообще, и составляет примерно 40 часов. И, как я уже сказал, 90 процентов трудящихся заняты заведомо-непродуктивным делом. В эпоху Первой Холодной войны приходилось делать шаги вперед, чтобы не проиграть. Но, после крушения Восточного блока, лишние шаги были отработаны назад. «Золотой миллиард» закрыл космические, робототехнические, и биотехнологические программы, которые способны поколебать райскую пирамиду. Зато развиваются технологии контроля над счастливыми райскими жителями. Даже авторы фантастических антиутопий XX века не додумались до уровня слежки за людьми, который существует в нашем веке. Сотовая и компьютерная связь, платежные системы, смарт-карты – все проектируется так, чтобы человек во всех его действиях был централизованно подконтролен. Пирамида умеет защитить себя,
- Милый, - вмешалась Олив, - ты не забыл про сеть OYO?

Лукас Метфорт посмотрел на жену, улыбнулся, и отрицательно покачал головой.
- Нет, мой яркий светлячок. Я не забыл. Я спровоцировал такой вопрос. И сеть OYO, и другие подпольные технологии в кибернетике, агротехнике, прикладной химии, малом машиностроении, малой энергетике, и конечно, в производстве одежды и иных мелких бытовых товаров, развиваются, несмотря на сопротивление сортирного клапана. И вот интересный эффект: мелкосерийное производство, «фабрика в гараже», уже начинает экономически выигрывать у большого конвейера, вопреки правилу, согласно которому крупное производство рентабельнее мелкого. Наступает постиндустриальная эра, для которой характерны гибкие роботизированные системы, включая такие, которые могут помещаться на одной сотке. Сам большой конвейер пока еще превосходит «фабрику в гараже», но крупное предприятие, куда включен этот конвейер, обременено функцией дорогостоящего обслуживания Великого сортирного клапана. Отсюда - приговор.
- Знаете, - сказал Варлок, – один человек, которого я очень уважаю, учил, что крупное конвейерное производство, это вообще ошибка цивилизации.
- Скорее всего, - ответил Метфорт, - этот ваш знакомый основывался на гуманитарных соображениях. Конечно, конвейер, это дегуманизация труда. Но в индустриальную эру конвейерное производство было прогрессивным. Другое дело – сейчас.
- Значит, - предположил Варлок, - сейчас что-то кардинально изменится?
- Нет, Ксиан. Все это уже было в позднем средневековье, когда цеха-общины боролись против свободных предпринимателей, и проиграли. Теперь индустриальные концерны с конвейерами проиграют постиндустриальным предпринимателям с роботами, вот и все.
- Но, - заметил Упир, - согласно Марксу, если меняется способ производства, то следом меняется вся социально-экономическая формация, включая надстройку.
- Разумеется, - невозмутимо подтвердил социальный философ.
- Минутку, - сказала Олив, - а если сортирный клапан применит управляемую войну?
- Конечно, ты права моя блестящая фруктовая мушка. Такая война неизбежна, как нам сообщает история. Но на этом экономическом фоне война уже не будет управляемой.
- А какой она будет? - спросил Варлок.
- Неуправляемой, - лаконично ответил Лукас Метфорт.

-----------------
Полностью - тут: "Мауи и Пеле держащие мир. I. Реконструкция Tiki"
https://www.proza.ru/2013/09/08/930

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив