Русская религия: царь духов и вождь сионского народа. Ч.1

avrom — 30.04.2010 Русская религия: царь духов и вождь сионского народа. К постановке проблемы о "русской духовной традиции".
Шмулевич Авраам
Статья опубликована в журнале "Религиоведение", № 1, 2010 г., с. 65-77.

Аннотация
В России исконно существовала "русская религия", особая не-политеистическая духовная традиция, не христианская, но и отличная от дохристианского славянского язычества.
К середине XVIII века из этой традиции выделились, оформившись в особые учения: христоверы, субботники (или иудействующие), духоборы и молокане.
Данная традиция включает в себя положение о том, что Бог может во всей своей полноте пребывать как в отдельном человеке, так и в целой общности людей. Отдельная личность становится, таким образом, носителем Божества, живым Богом. Представление о русском народе как о народе-богоносце является выражением этой традиции. Для описываемой "русской духовной традиции" характерен также интерес к иудаизму, использование ветхозаветной терминологии, выполнение определенных ветхозаветных заповедей, причем именно в еврейском их понимании. В статье также излагается история движения субботников.
Ключевые слова
Субботники, иудействующие, геры, духоборы, молокане, христоверы, русское сектантство, эсхатология, иудаизм, революция.

Авраам Шмулевич
Русская религия: царь духов и вождь сионского народа. К вопросу о "русской духовной традиции".

Постановка проблемы. "Русская духовной традиция"

В России исконно существовала аутентичная "русская духовной традиция", "русская религия", совершенно особая духовная традиция, которая чётко отличается как от христианства, так и от славянского и финно-угорского язычества. Традиция эта не политеистична.
С середины XVII-го по середину XVIII века из неё выделились, оформившись в особые учения, четыре ветви (перечислены в порядке времени обособления): христоверы (их также называют хлыстами), субботники (или иудействующие), духоборы и молокане.
Некоторые толки русского раскола (староверия) также являются амальгамой из положений православия и "русской религии".

Попытаемся реконструировать её основные положения.
Эта традиция акцентирует внимание на прямом контакте человека и Божества, будь то путем пророчества, снисхождения святого духа, или боговоплощения. Включает в себя (и это, возможно, основной ее элемент) положение о том, что Бог может пребывать как в отдельном человеке, так и в целой группе, общности людей. Отдельная личность становится, таким образом, носителем Божества, живым Богом. В таком же качестве может выступать и целая общность людей. Речь идет именно о пребывании самого Бога, как бы во всей его полноте, но одновременно все же об определенном аспекте Божества, связанного с материальным миром. Приписывание достигшему состояния боговоплощения человеку, "живому богу" теургических свойств тут нехарактерно. Эта концепция в чем-то близка еврейской концепции Шехины.
В эту традицию входит также представление о том, что путем некоторых духовных усилий каждый человек может достичь такого состояния, когда Бог воплотится в нем. Такое состояние - вещь достаточно редкая, если мы говорим об отдельном человеке. Но все же, согласно этим верованиям, встречаются личности, которые каким-то образом (или благодаря тому, что были избраны, или путем особых усилий) смогли дойти до него и получить статус живого Бога. Эти люди рассматриваются не просто как учителя, наставники других, а выступают в роли сосуда, через который Божественность распространяется и на всю связанную с ними общность, и, таким образом, вся группа приобретает также богоносный статус. Однако принципиальной, непереходимой разницы между живым Богом и остальными людьми не существует, и, в принципе, любой может стать им.
Бог может быть также воплощен в своей полноте и в целой группе людей, без того чтобы кто-то из них приобрел статус Богочеловека.
Для подобного Боговоплощения с человеческой стороны требуются лишь духовные усилия, особые мистические практики, которые вводят человека в это состояние. Положение о моральных заслугах, о награде за совершение каких-то добрых дел, для достижения статуса Богочеловека или боговоплощающей общности, в общем, отсутствует.
Отсутствуют также ярко выраженные манихейские мотивы, т.е. представление о добром божестве и равным (или почти равным) ему по могуществу злом божестве, между которыми идет постоянная борьба. Злое начало не рассматривается как равносущное доброму, доброе начало – первично. Имеется представление о разлитых в "духовной натуре" мира духовной премудрости, благости и любви.
Важное место занимает вера в возможность внутреннего просвещения от Бога Слова, обитающего в душе каждого человека. (Формулировка одного из церковных иерархов, писавших в нач. XIX в. о "русских сектантах" [1].
Имеется и понятие "снисхождения святого духа", которое не тождественно "боговоплощению". "Снисхождение святого духа" в том числе, дает возможность адепту "пророчествовать" и совершать прочие подобные действия, ведет к увеличению "понимания". Каждый человек путем достаточно усердных "молений" и "радений" может достигнуть того, что на него может "снизойти святой дух".

Следствием такого учения является отрицание священства как группы особо выделенных для богослужения людей, а также отрицание существования каких-то выделенных для контакта с Божеством богослуженых предметов (в частности, отрицание икон, христианских таинств и церковной иерархии).
Представление о русском народе как о народе-богоносце является выражением этой традиции. Концепция "народа-богоносца" изначально чужда христианской мысли и не встречается ни у национальных церквей, таких как армянская, эфиопская или айсорская (ассирийская, несторианская), ни у других православных церквей, в том числе существовавших в иноверном окружении и под иноверной властью, вообще не присутствует нигде, кроме России.

Для описываемой "русской духовной традиции" характерен также интерес к иудаизму, использование ветхозаветной терминологии, выполнение определенных ветхозаветных заповедей, причем именно в еврейском их понимании.

В течение веков эта традиция подвергалась, естественно, влиянию православного христианства. В первую очередь оно коснулось терминологии. В более современных ее манифестациях люди-богоносцы именуются "Христами" или "Саваофами" (у христоверов). Термин "Христос" для их обозначения встречается и в источниках, говорящих о более раннем времени, вплоть до XIV века. Однако, поскольку авторами этих источников были ортодоксальные православные христиане, трудно сказать, каким термином пользовались аутентичные носители этой традиции.

Есть также определенная эсхатология, деление человечества на чистых, или своих, принадлежащих к этой традиции, и остальных, а также представление об идеальном, построенном на основе Божественной воли, обществе чистых или верных, то есть людей традиции.
Характерна также целая система духовно-мистических практик, основные элементы которой остались неизменными до настоящего времени. Система эта весьма эффективна и позволяет адептам достигать состояния экстаза, а также "совершать чудеса", вплоть до "воскрешения мертвых" (так эти действия воспринимаются и адептами и даже независимыми наблюдателями. В данной работе мы не рассматриваем вопрос о том, какие объективные физические явления стоят за этими практиками), впадать в беспамятство и "пророчествовать", то есть произносить какие-то непонятные для непосвященных тексты, причем если в состояние "пророчества" впадают одновременно несколько человек, то они могут "вести между собою разговор" на непонятным присутствующим "тарабарском языке" [2].
Имеются свидетельства, что те, кто владеет этой традицией, получают возможность влиять на людей внушением, а также "прозревать будущее", то есть, по складывающемуся у последователей и независимых внешних наблюдателей впечатлению, достоверно предсказывать грядущие события. Элементами этой духовно-мистической практики являются "радения", то есть коллективные пляски, сопровождающиеся особым пением и телодвижениями. Радения могут принимать вид и внешне неупорядоченных телодвижений. Эти пляски и телодвижения могут выполняться и отдельным человеком, и в присутствии других людей, которые не производят непосредственных действий, но участвуют в происходящем фактом своего наблюдения, и группой лиц. Важным и часто встречающимся элементом здесь являются коллективные круговые пляски с хоровым пением, а также верчение. Кроме того, наличествуют особые дыхательные упражнения, как во время молитвы, так и не связанные с ней; произнесение (вслух или про себя) особых текстов. Иногда встречается упоминания о сексуальных практиках, в том числе о групповом сексе как элементе радений. Хотя, скорее всего, большинство имеющихся описаний не соответствуют действительности, современный этнографический материал показывает, что такие практики действительно имеют место. [3]

Можно провести параллели между идеями боговоплощения "русской религии" с идеями каббалы.
Следует отметить, что сходство различных религиозных традиций и различных практик не обязательно есть результат непосредственного заимствования. Это может быть также результатом технологической и феноменологической общности эзотеризма и структуры мистического опыта.

К середине XVIII века, как уже было сказано, из этой традиции вычленились христоверы, субботники, духоборы и молокане.

Все эти поздние группы "русского сектантства" выделили в своем учении какие-то отдельные элементы из общей древней традиции. При этом общее духовное поле всегда сохранялось. Многие "сектанты" даже на современном этапе развития традиции осознают, что, в принципе, они принадлежат к одному учению. Так, в песне хлыстов, записанной в 1900-м году, говорится:
"Злые косматые попы
Делают по дворам частые поборы;
Кто мало им подаст, -
Зовут " духоборы".
Своими частыми поборами по дворам
Обтерли пороги хвостами;
Кто мало им подает -
Тех зовут "хлыстами".
Эти попы по дворам
Все двери протолкали;
Кто им мало подаст -
Тех зовут "молокане". [4]
В этой песне характерно не только ощущение единства отстоявших к тому времени далеко друг от друга (казалось бы) сект, но и резко отрицательное отношение к официальному никонианскому православию; попы здесь выступают просто в виде чертей. Другой представитель этой традиции штабс-капитан Николай Созонтович Ильин (? - 03.07.1890), основатель секты "Десное братство" (она же "Сионская весть", их еще именуют "иеговисты-ильинцы"), выражался в середине прошлого века так: "Доскопоклонно-дохломольно-пушечное и кнутобойное православие".
Относительно ощущения "сектантами" различных направлений своего единства Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич (1873 - 1955), бывший не только революционером и советским государственным деятелем, но и крупным этнографом - исследователем русского сектантства, пишет: "Общие элементы тоже существовали подобно тлеющему огню под пеплом, иногда вдруг вспыхивая с новой силой".
Поэтому мы видим, например, у "прыгунов" появление плясок и радений, вроде бы похожих на хлыстовские, или вдруг возникающий в среде различных "сект" интерес к соблюдению ветхозаветных заповедей, или вроде как на пустом месте появляется во второй половине XIX века такой феномен, как штабс-капитан Н.Ильин. Но говорить тут надо не о влиянии, скажем, хлыстовства на молоканство, а о проявлении единой традиции.
Кроме того, всегда существовали люди, бывшие в той или иной степени носителями этой традиции в ее неструктурированном виде. К таким людям принадлежал, по-видимому, и Распутин. Современники и последующие исследователи часто называли его Хлыстом. "Хлыстов" иначе называли "христоверы", и их учение, в отличие от других сект, допускало или даже предписывало в случае гонений выдавать себя за православных, иметь дома иконы, ходить в церковь и т.п. Однако окружение Распутина, практически все писавшие о нем мемуаристы, так же как и историки, занимавшиеся политической историей предреволюционного периода, были плохо знакомы с феноменом русского сектантства: именем Хлыст в начале века называли всех мистических сектантов. Точно так же в начале XIX века даже в правительственных документах всех сектантов без разбора именовали молоканами.

Эта описываемая особая русская духовная традиция продолжала, и продолжает по сию пору, оказывать огромное влияние на русскую реальность. Большей частью она существовала подспудно, но иногда, как в случае Распутина или Кондратия Селиванова и Татариновой во времена Александра I, подходила вплотную к верхам власти и носители ее оказывались замешанными на главных ролях в политический процесс.
Многие представители культуры Серебряного века в поисках новых духовных ориентиров обратились к русскому сектантству: Андрей Белый, Хлебников, Есенин, Клюев и др. О большой глубине проникновения тут, впрочем, говорить не приходится.
Влияние русского сектантства (даже если не говорить о феномене Распутина) на русское революционное движение, большевизм и Октябрьскую революцию несомненно. Однако роль осознанного влияния идей "русского сектантства" на политический процесс достаточна вторична. Скорее, тут можно говорить о круге понятий, закрепившемся в русском обществе.
Большой интерес к русскому сектантству, в частности к учению сионцев – молокан-прыгунов (о нем ниже), проявлял Ленин. Прямо в Кремле, на квартире Бонч-Бруевича, находилось богатое собрание сектантских рукописей, им же и собранное. Бонч-Бруевич, как уже упоминалось, был одним из крупнейших исследователей сектантства, даже использовал их в подпольной работе большевиков. Дунайские староверы, например, доставляли "Искру" в Россию. По воспоминаниям Бонч-Бруевича, Ленин часто приходил к нему на квартиру в Кремле и тщательно изучал эти рукописи, "даже начертания букв". Возможно, имелись и еще какие-то каналы влияния.
Во всяком случае, динамику и направления активности "русской народной стихии" во время Октябрьской революции и периода после неё можно, в определённой степени, рассматривать как заданную парадигмой и мифологемами "русской религии".

Примеры трансформаций "русской духовной традиции"

Говоря об этом феномене, невозможно обойти вниманием вопрос о русской сектантской духовной поэзии.
Автор неоднократно показывал их многим своим знакомым, воспитанным на классической русской поэзии, и, как правило, люди только морщились! Мне же эти стихи доставляют большое удовольствие. Тут просто надо понять, что многие слова употребляются не так, как принято в современном русском языке, понятийная база также во многом другая, но самое главное - мы имеем дело с особой поэтикой и эстетикой. По сути, они есть продолжение "допушкинской" русской поэтической и литературно-эстетической традиции.
Приведу несколько "духовных песен" Максима Рудометкина.
* * *
Нову песню мы поем,
Путем истинным идем!
Мiр стреляет в нас и бъет,
Честь нам, славу не дает!

Мы их славы не желаем,
На Господа уповаем;
Он нас словом сотворил,
Дух нас жизнью одарил.
И мы были за рекой,
За мiрской славой такой,
Мiрска слава есть вода,
Душе погибель, беда!

Мы разсеяны там были,
Отца имя мы забыли
И друг друга презирали,
Богу делали печали.
Ныне вышли мы на свет
Прошли хулы всех бед,
Воздадим славу отцу
К небесному Творцу.
Ему слава и держава
Во веки веков. Аминь.
[5]

* * *
…
А жизнь скоротечна
А ты, Боже, вечный.
Всему бесконечный.
А я пред тобою
Тленный человече!
О, радость невеста,
Цветы разцветают,
Господь тебя хочет
Во весь свет прославить!
Готовься же невеста,
Жених твой готов
Готовь браться с вами
Во веки веков. Аминь.
[6]

* * *
Первый воин идет,
Первый номер берет!
Второй воин идет,
Второй орден берет!
Третий воин идет,
Третий номер берет!
Четвертый воин идет,
Четвертый орден берет!
Пятый воин идет,
Пятый орден берет!
Шестой воин идет,
Шестой номер берет!
Седьмой воин идет,
Седьмой номер берет!
Сiя повеленiя
С самого явленiя,
Как тому Уранiя
Будет ему равная.
Чистый поход!!
Аминь!
[7].

Максим Рудометкин

Максим Гаврилович Рудометкин является основателем толка "сионцев" или "прыгунов" среди молокан, в его окончательном виде. Молокане, вместе с субботниками (иудействующими), духоборами и хлыстами, относились правительством к числу "вреднейших сект". Всех их страшно преследовали, особенно при Николае I.
Родился он где-то в начале XIX века в селе Алгасово Моршанского уезда Тамбовской губернии. Его родители перешли в молоканство из православия, и за это преступление Максим восьмилетним мальчиком, в числе прочих "сектантов", был при Николае I переселен на Кавказ. Жил он в селе Никитино Александровского уезда Эриванской губернии (современная Армения).
Одним из центральных в учении сионцев было положение о том, что святой дух может снизойти на каждого достаточно усердно молящегося. [8]
Главной экстатической техникой для достижения этого и являлось "прыганье". Практиковались оно не каждый день, но по мере "схождения духа" во время молитвенных собраний и в дни праздников (каковые отмечались собственно молоканские, а также некоторые православные и еврейские). Рудометкин также "мог воскрешать мертвых". Такие случаи описаны, причем наблюдателями-интеллигентами, не молоканами, которые объясняли виденное тем, что "воскресшие" притворялись мертвыми, сговорившись с Рудометкиным.

Сионцы, возможно, испытывали и влияние суфийской практики. Многие из ведущих фигур молоканства в середине XVIII в. – первой половине XIX вв. долго жили в Персии. Но все это, к сожалению, совершенно не исследовано и даже не зафиксировано.
Те, кто писал про сионцев до революции, были или православные священники-миссионеры, задачей которых являлось уничтожение "сектантства", или правительственные чиновники, имевшие с ними дело по долгу службы, или просто наблюдатели-интеллигенты. И те, и другие, и третьи, как правило – законченные рационалисты в духе эпохи, официально православные, для них и православная мистическая традиция были книгой за семью печатями. На молокан-прыгунов все эти деятели смотрели как на тёмных спятивших мужиков, а то, что у русского простонародья или на Востоке есть какая-то достойная внимания духовная традиция, им и в голову не приходило.
В "русской духовной традиции" есть представление, что район горы Арарат имеет особое мистическое значение [9], там должен открыться "град Господень Иерусалим". Согласно этим представлениям, 1833 год имел какое-то особое значение, и в том году целые молоканские деревни стали переселяться в Закавказье из Центральной России. Движение захватило даже православных, которые переходили в молоканство и отправлялись в путь. [10].
Какое-то особое значение имел и 1857 год. В этом году Рудометкин во время торжественной церемонии у подножья горы Арарат короновался титулом "Царь духов и вождь сионского народа". Была у него, в том числе, и особая "царская одежда".
Рудометкинв своих книгах, в частности, приводит план географической организации мира и отношения "избранного духовного народа" с "гогами и магогами", людьми, чуждыми духу. "Чистые" живут в особом географическом месте, в центре которого столица, в центре столицы "дворец царя духов". Подробно разбирается количество башен, ворот и т.п., их взаиморасположение относительно сторон света и т.д. Вообще, арифмологии уделяется много внимания. Разбираются также мистические свойства различных частей света. Рудометкин разработал особый сакральный язык, на котором можно было общаться. Приветствием служили, например, слова: "Паргинал Ассурингал Юзогрис!" [11]
Кончилось все это тем, что 12 сентября 1858 года в родном селе Никитино [12] он был арестован и заключен "для увещевания" в тюрьму Соловецкого монастыря. (Предписание о заточении в монастырь было подписано 25 декабря 1858 г. [13]).
Тюрьмы имелись практически при всех крупных монастырях, и соловецкая считалась самой тяжелой. Условия там были жуткие, имелись камеры (а все камеры были в толстых каменных стенах, действительно "каменные мешки"), где можно было только сидеть, причем согнувшись, и так иногда по нескольку лет. Рудометкин провел там, в одиночном заключении, девять лет. (Путь до места заключения продолжался до 1860-го г., более года Рудометкин шел пешком из Тифлиса до Соловков по пересылочному этапу в кандалах и наручниках. [14]). В 1869 году он был переведен в Суздальскую крепость при Спасо-Ефимьевском монастыре, где находился вплоть до своей смерти. [15]. Тюрьма при Спасо-Ефимьевском монастыре считалась одной из самых суровых, туда заключали наиболее дерзких "вольнодумцев". До Рудометкина в ней сидели, например, декабрист Шаховской и "монах-прозорливец" Авель, который сделал императору Павлу I предсказание "о судьбах державы Российской" включительно до его праправнука (Николая II). Сидели и после Рудометкина - в частности, маршал Паулюс со своим штабом.
Возможно, Рудометкин умер не сам, а был убит. Еще на Соловках ему выбили два зуба и сломали два ребра [16]. Вообще же, были физически уничтожены, умерли вследствие условий содержания в заключении, все основатели и значимые фигуры молокан-прыгунов (Рудометкин погиб последним).
Причем все это происходило уже после смерти Николая I, в либеральные времена, когда по отношению к сектантам и раскольникам политика была мягкая. То есть официальная церковь очень опасалась "прыгунства" и расправилась с ним совершенно беспрецедентно. Однако, как это ни удивительно, учение Рудометкина дожило до сего дня. При советской власти, в 1920-е годы, из "прыгунов" выделилась группа, получившая название "максимисты" (от "Максима Рудометкина"), которые отличались тем, что не вступали в колхозы и профсоюз, не повязывали детям пионерские галстуки и т.п. Их руководитель и в 1960-е годы носил фамилию Рудометкин и был его потомком.
От Рудометкина сохранились духовные стихи (более ста песен), молитвослов, им было написано несколько книг, в которых изложено его мистическое учение. Молокане-прыгуны свели некоторые из них в рукописный свод "Книга Солнце". Она обычно переплеталась еще с несколькими молоканскими основными сочинениями и называлась тогда "Дух и жизнь. Книга Солнце". Под таким названием она несколько раз издавалась американскими молоканами в Лос-Анджелесе, в неполном, по сравнению с рукописным вариантом, виде.

Продолжение:
Часть 2. Субботники. Очерк внешней история движения; Примечания

Сохранено