Российский жлобский бизнес | Людмила Глазкова

Пошла в торговый центр. У него есть название, но в нашем районе он всем известен как «хачцентр» - просто потому, что его открыли люди с Северного Кавказа и большинство продовольственных точек в нем, как считает молва, принадлежит им. В советские времена, когда понятие «дружба народов» было наполнено реальным положительным содержанием, заведующего одним отделом в газете, где я тогда работала, армянина по фамилии Хачатурян, все ласково называли «хачик». Это было производное от его фамилии, в которое никто не вкладывал ничего обидного.  Это к слову.

Так вот. В мясном отделе выбрала кусок говядины и попросила продавца сделать из него фарш. «Только помойте сначала», - попросила. Продавец не понял: «Помыть не могу. Я каждый раз машину не разбираю». «Да не машину, а мясо помойте». Он, похоже, удивился. Выполнил мою просьбу или нет – не знаю, потому что вместе с куском, предварительно взвешенным (!), удалился за занавеску, где стоял агрегат. После продолжительного отсутствия (что так долго можно делать с 700 граммами?) вернулся и вновь взвесил – уже фарш. Вес, естественно, несколько убавился. Зачем взвешивать - непонятно, так как заплатила я за вес целого куска?   

Уже 20 с лишним лет как мы строим капитализм. Пора бы начать нормально  обслуживать покупателя. Так, как, например, это делается за рубежом. Мясорубка стоит тут же в мясном отделе. Продавец на твоих глазах берет выбранное тобой мясо, отрезает сколько надо, здесь же промывает его под струей воды, закладывает в мясорубку и потом уже (а не до этой операции) взвешивает полученный фарш. Все чисто, без обмана. А у нас – за ширмой. Чего скрывать-то?

Да что «хачцентр»! Иногда захожу в гастроном «Елисеевский» на Тверской. Супер-пупер-магазин. Флагман торговли, как раньше говорили, витрина центральной улицы. И там в мясном отделе фарш продают уже готовый. Мясорубка стоит где-то во внутренних помещениях.

Еще очень умиляет привычка продавцов мясных отделов, которые делают вам нарезку, обязательно подсунуть под верхние ломтики какой-нибудь неликвид – или мощный кусок жира, или какой-нибудь край, который вообще подлежит обрезке. Сделаешь замечание, парирует: а куда я его дену? Рачительные хозяева требуют, чтобы ни крошки не пропало. Противно.

Когда же наконец наш бизнес перестанет жлобствовать?