Россиян невозможно сделать малообразованными

tikandelaki — 11.04.2011 — Ликбез Интервью «Свободной прессе».



Должна ли меняться школа – и если должна, то в какую сторону и насколько быстро? Подумать и высказаться об этом успели, пожалуй, все – общественная дискуссия вокруг нового образовательного стандарта для старшей школы продолжалась с середины декабря минувшего года по середину марта года нынешнего. И выявила, что никакого национального консенсуса по поводу будущего российской школы, по сути, не существует.

Точнее, консенсус есть, но он чисто негативный: сейчас в российской школе положение из рук вон плохое. А вот ответы на вопросы «кто виноват» и «что делать» значительно различаются. Одни верят, что в образовательном кризисе виноваты пережитки советской школы, другие – что, напротив, весь вред принесен нововведениями. Соответственно, разнятся и рецепты исправления ситуации: новаторское крыло экспертов и многие госчиновники предлагают как можно смелее реформировать школу, вплоть до отмены традиционных уроков и массовых увольнений учителей старшего поколения. Другие – за немедленную консервацию, а затем и реставрации классической системы обучения.

Телеведущая и член Общественной палаты, где она занимается вопросами образования, Тина Канделаки - скорее из «партии реформаторов». В последнее время в кулуарах Минобрнауки активно говорят о том, что Канделаки может занять один из руководящих постов в министерстве. Однако сама она это не подтверждает. Но дыма, как говорится, без огня не бывает. Поэтому нам показалось интересным узнать, как Тина видит ситуацию и что предлагает делать со школой. Вдруг, завтра мы увидим ее в качестве высокопоставленной чиновницы?

«СП»: - Говорят, что нам нужна новая школа, потому что мир стал другим, и советские стандарты нас больше не устраивают. Как вы считаете, мир действительно настолько изменился?

– Изменения, происходящие в мире, очевидны. Новые разработки, технические инновации, информатизация общества, процессы конвергенции влияют на весь жизненный уклад. Раньше человек сильно зависел от территориального фактора, он был знаком лишь с ближним кругом людей: домашними, друзьями и коллегами. Теперь ты можешь общаться даже с жителями других материков. Мне кажется, у нас сейчас существующая система образования сильно отстает от общего технического прогресса.

«СП»: - Следует ли из этого, что изменившийся мир требует нового человека?

– Миру и нашим детям требуются новые возможности. Россия – консервативная страна, и в этом ее беда. Прогресс разнообразит публичные стороны, это нормальный процесс. Стандартов образования должно быть как минимум два, а возможностей выбора – еще больше. Пусть одна школа, как это говорят в Итоне, «воспитывает джентльменов», другая создает соответствующие условия для ребят, желающих углубленно заниматься IT-сферой. Третья может ориентироваться на физику и химию. Отдельная проблема связана с теорией и практикой – почему-то у нас два этих направления все время пытаются развести. Один из учебных дней запросто можно посвятить лабораторной работе на современном технологическом уровне. Уверена, в российском обществе существует колоссальный запрос на возможность выбора. Не исключено, что этот запрос пока четко не сформулирован и не озвучен, может, даже не до конца осознан.

«СП»: - Проще говоря, у нас есть запрос на «инструмент жизненного успеха»…

– Да, именно так.

«СП»: - Но ведь и советская школа – в ее хорошем варианте – пыталась ответить на такой запрос. Даже больше: она претендовала на высокий образовательный уровень для всех без исключения. Почему сейчас говорится о том, что высокий образовательный уровень для всех – это нереально? Что изменилось?

– В советском обществе средне-специальное образование не считалось позорным, стране всегда требовались высококвалифицированные инженеры, строители, прорабы. Сейчас престижными считаются исключительно вузы, других вариантов просто нет, но такая однобокая установка совершенно не соответствует реальным потребностям рынка. Компаниям не нужны выпускники с энциклопедическим складом ума, а требуются специалисты с прикладными навыками, заточенными под конкретную сферу. В средней школе закладываются базовые знания, поэтому и реформы следует начинать с нее. Речь не идет о том, что качество обучения для одних категорий нужно сделать выше, а для других – ниже. Просто систему образования нужно реформировать с учетом тех задач, которые ставит перед нами время.

«СП»: - Есть довольно популярная идея, что российская школа стагнирует в том числе из-за пожилых учителей, уже неспособных к переменам и самосовершенствованию. Вы тоже подписались бы под лозунгом «Дорогу молодым»?

- Здесь разумнее говорить о необходимости повысить престиж педагогического образования, создать больше мотиваций, чтобы люди хотели становиться учителями. Педагог должен быть успешным профессионалом с активной жизненной позицией – только к такому человеку будут прислушиваться школьники. Вытеснять же «старую гвардию» по возрастным параметрам просто неприемлемо. Важны не возрастные рамки, а уровень компетенции. Думаю, что педагоги старшего и нового поколения могут оказаться полезны друг другу. У первых – огромный практический опыт, а вторые более подкованы технически и лучше понимают потребности современной молодежи. Объединив эти достоинства, они вместе добьются впечатляющих результатов.

Во время недавней поездки в Казань мне рассказали удивительную историю про одну учительницу. В свои 70 лет она научилась пользоваться компьютером с нуля, освоила много программ, активно пользуется интернетом, постоянно следит за ситуацией в информационном пространстве. Ради чего она на это пошла? Ради того, чтобы не терять контакт с детьми. Она любит свою профессию и хочет развиваться дальше. Это, конечно, поражает и внушает уважение. Дети сегодня действительно отличаются от нас в их возрасте. Никогда еще у молодежи не было такой уникальной возможности быстро реализоваться. Совсем юные, 14-16-летние ребята могут сегодня не просто творить, но и монетизировать свои таланты.

«СП»: - Давайте тогда определим, что такое успех. Успех – это когда человек поднимается на уровень выше других, когда он выигрывает в конкуренции?

- Успех – это когда ты занимаешься любимым делом и еще получаешь за это деньги. Мы ведь не отшельники, у нас есть семьи и близкие, и родителей нужно поддерживать. Деньги – мощный ресурс, позволяющий реализовать дополнительные возможности. Хороший, успешный бизнесмен именно этим и занимается – он предоставляет людям условия для личностного и профессионального роста. Бизнес развивается, только когда развиваются все его участники.

«СП»: - Вернемся к образованию. Оно должно, по-вашему, быть бесплатным или нет?

– Здесь можно вспомнить, что незадолго до Великой Отечественной войны Сталин ввел платное образование в старших классах. Оно стоило 150-200 рублей в год. Для многих рабочих и особенно мелких служащих это были серьезные деньги.

«СП»: - Да, Сталин во многом возродил дореволюционные порядки в образовании.

– Возродив в этой сфере дореволюционные порядки, он закрепил среднее профессиональное образование. Я не оправдываю Сталина, просто рассуждаю об исторических тенденциях. Мы уже говорили, что сейчас наши училища и колледжи переживают кризис, и сегодня профессиональные учебные заведения нуждаются в не менее серьезной поддержке, чем при Сталине. В Южной Корее для так называемых «полных средних школ», в которых учатся старшеклассники, характерно не только жесткое разграничение по специальностям, но и деление на два основных направления: общая и практическая школа. Выпускники практических не поступают в вузы, а сразу идут работать. Возможно, это полезная опция в плане подъема средне-специального образования, на которую следовало бы обратить внимание и нам?

«СП»: - Но мы сейчас говорим о некоем «сферическом в вакууме» обществе. А живем-то в России, огромной стране с разваленной инфраструктурой. Может быть, нам сейчас не до креатива?

– По поводу инфраструктуры вынуждена с вами согласиться. Например, я много передвигаюсь по стране, и иногда из Москвы в регионы доехать сложнее, чем за границу. Внутренние авиалинии дороже и даже опаснее, чем международные. Там используются старые самолеты, да и сами рейсы не очень удобно просчитаны, их очень мало. Однако это не повод опускать руки, скорее наоборот! Чтобы переломить текущее положение вещей, наша страна острейшим образом нуждается в креативе. Сегодня мы способны сделать серьезный качественный рывок, и для этого нам необходимы радикально новые идеи, подходы и решения. У нас отсутствуют креативные созидатели как профессиональный класс, а ведь именно они способны изменить жизнь к лучшему.

«СП»: - Какой должна быть российская школа, чтобы преодолеть этот развал и вновь наполнить жизнью эту землю?

– Здесь, видимо, основная нагрузка ляжет на педагогов. От них сейчас зависит многое. Ведь надо понимать, что есть талантливые дети. В отличие от середнячков они могут все сами формулировать, интенсивно развиваются и знают, чего хотят. Они умеют фантазировать, обладают продуктивным воображением. Им не надо подсказывать модели развития. Но таких ребят – действительно меньшинство. Условия должны быть равными для всех. Помогать развивать фантазию остальным должны именно учителя. Чем интереснее они будут преподавать, тем выше вероятность, что дети начнут генерировать эффективные идеи.

«СП»: - Да, но ведь «интересность» – штука неформализуемая, обучить педагога быть интересным нельзя!

– Это зависит от него самого. Недавно я была в Твери, где познакомилась с педагогом Мишиным. Он попросил провести спутниковое телевидение, вместе со школьниками смотрит канал ВВС, записывает передачи, переводит их, проводит интересные совместные опыты. Он строит обучение по интерактивному принципу. Собственно, интернет и породил запрос на равноправный обмен информацией – никто не готов воспринимать ее в дидактической форме, на протяжении 45 минут, из одного источника. Интерактивность помогает добиться впечатляющих результатов в классах с неоднородной успеваемостью.

«СП»: - Но ведь рассчитывать на индивидуальный талант учителя нельзя…

– Надо стимулировать педагогов быть креативными и конкурентоспособными. Существуют хорошие, перспективные технологии. Глава ABBYY Давид Ян спонсирует компьютерные классы в тех школах, которые на конкурсе интереснее формулируют свои предложения и запросы по организации учебного процесса. Это тоже путь. Я раньше думала, что наличие компьютеров в классе не слишком меняет ситуацию. А оказывается, меняет, поскольку приводит к формированию конкурентной среды, когда ты начинаешь думать не только о том, есть у тебя в школе компьютеры или нет, но и о том, как именно будешь их использовать. Сегодня у школ нет единой стратегии из-за разности менталитетов в регионах. А значит, наша задача – сформулировать на федеральном уровне такую стратегию, в рамках которой региональные школы смогут развиваться. Это очень сложно.

«СП»: - А почему нельзя поступить самым простым способом: отвернуть все гайки и влить денег?

– Послушайте. Все гайки уже развернуты, нефть стоит дорого, деньги есть. В этом году на образование выделена беспрецедентная сумма – 2 триллиона рублей. В прошлом было 1,8. Неэффективное расходование средств – проблема известная, но она далеко не единственная. К примеру, мы живем в период демографической дыры, скоро некого будет учить, в вузах по независящим от них причинам начнется недобор студентов. Эту тенденцию мы переломить не можем, у нас же нет машины времени, чтобы вернуться обратно в 90-е и нарожать побольше детей. С другой стороны, мы способны улучшить то, что есть, а еще - смягчить последствия кризиса для вузов, педагогов, рынка, однако для этого все участники системы должны быть готовы к диалогу, должны научиться идти на компромиссы. Нельзя все перечеркнуть, влить огромные деньги и начать с чистого листа. Эволюционный путь – самый верный.

«СП»: - Но ведь есть такие люди, которые готовы начать с чистого листа!

– Есть. Татарстан в рамках общей системы внедрил интересные модели развития. У них есть электронное правительство, поэтому и в школах аналогичные технологии не вызывают вопросов. Для них эти нововведения естественны, не являются «вставным зубом». Вы правильно наводите на мысль, что в регионах, где нет ни инфоматов, ни электронного правительства, никаких предпосылок для развития информационного общества нет. Но это не значит, что не стоит пытаться.

«СП»: - А может быть, дело не в инфоматах, а, скажем, в национальном целеполагании? Ведь главная особенность Татарстана – именно в этом, а не в электронике. В связи с этим интересно было бы посмотреть, как с образованием в нынешней Чечне, где национальное самосознание тоже более чем процветает?

– Я знаю, что Рамзан Кадыров много вкладывает в спорт. Похожая ситуация в Дагестане. Власти республик продвигают такой тезис: пусть дети играют в мяч, а не с автоматом. Речь идет даже не о культе силы – он стар как мир, и кавказские традиции всегда формируют в мужчинах эту волю, стержень. Вопрос – куда этот стержень направить. Выросло новое поколение молодых людей, которые еще 5-10 лет назад жили в полной разрухе, в условиях войны. Поэтому формировать у них позитивное видение важно и нужно. В последнее время руководство Чечни вынашивает такую идею: минимизировать количество боевиков в кинотеатрах республики, снимать больше духовных фильмов, использовать в них элементы национальной культуры. Для этого инвестируются средства в чеченский кинематограф. Что касается образования, Кадыров ввел ежеквартальные премии для лучших преподавателей. В Грозном я присутствовала на конкурсе «Учитель года», уровень подготовки местных педагогов очень высок.

«СП»: - Так или иначе, дело не только в деньгах и стандартах, но и в национальной, общественной идентичности людей. Вот, скажем, пока в Москве в 90-е годы активно проповедовалась специальная «московскость», школьная система, в общем-то, процветала.

– Да, правильно. Тогда было свое собственное видение. И все-таки не забывайте, что бюджет Москвы сопоставим с бюджетом Украины. Стратегия столицы не могла быть общей для всей страны.

«СП»: - А что тогда может быть общим для всей Российской Федерации?

– У каждого региона есть свои особенности, нельзя всех подгонять под общую гребенку. К примеру, сейчас многие беспокоятся, что в рамках нового образовательного стандарта старшеклассники начнут выбирать предметы для углубленного изучения и про русский язык забудут. Но мы должны помнить, что русский – далеко не единственный язык в нашей огромной стране. В Татарстане, например, школьники обязаны учить татарский. Выстраивать единую стратегию образования имеет смысл не на уровне частностей, а в условиях поливариативной парадигмы. Базовые принципы должны быть общими для всех, но нельзя позволять им блокировать индивидуальные сценарии развития.

«СП»: - Получается, что вопрос о реформе образования – это все же вопрос в первую очередь о национальной идее?

– Образование и не может существовать в отрыве от национальной идеи. К примеру, мы видим, что сейчас российских вузов нет ни в каких рейтингах. Появление МГУ в рейтинге Times – уже большое событие. Хотя, разумеется, нельзя забывать, что рейтинги – очень субъективная вещь, зависящая от многих факторов…

«СП»: - Зато советским образованием многие гордились.

– Гордились, потому что трудоустраивались, получая образование в Советском Союзе. А сегодня мы хотим понимать: с нашим дипломом мы можем быть востребованы в любой точке мира, где захотим.

«СП»: - Может быть, все же подумать и о том, как у себя хорошо трудоустроиться? Мы же не можем воспринимать эмиграцию как национальную цель?

– Мы можем уйти в долгий разговор о внутренней миграции и мобильности. У нас мало кто из жителей Саратова, скажем, переезжает жить и работать в Нижний Новгород. Если кто-то и решается на смену обстановки, то направляется в несчастную резиновую Москву, причем такой шаг всеми окружающими расценивается как подвиг. Конечно, мы не можем воспринимать эмиграцию как национальную цель, но тут речь идет о менталитете. Если наш человек будет уверен, что полученное в России образование ценится в мире, он и сам к нему начнет относиться по-другому. С большим уважением. Это же наша главная проблема: мы не ценим ничего хорошего внутри страны.

«СП»: - И вот теперь мы подходим к главному вопросу. А зачем, если у нас еще не готовы национальные приоритеты, если такой провал с идеей, с целеполаганием, реформировать школу прямо сейчас?

– Этот вопрос надо задавать правительству. Но можно порассуждать. Когда стала доступной статистика о том, что половина российских выпускников не работает по специальности, автоматически возник вопрос: а зачем мы пять лет создаем условия обучения для людей, которые не планируют работать в профессии? К тому же, у нас нет времени сидеть и ждать, пока мы окончательно растеряем знания и опыт, в буквальном смысле кровью приобретенные нашими родителями. До начала реформ ситуация в науке и образовании выглядела катастрофической, сегодня появилась надежда, что мы сможем сохранить и приумножить советское наследие.

«СП»: - Оптимизация. Применима ли она к школе – вот вопрос.

– У нас оптимизация в определенном смысле везде, без нее невозможно диверсифицироваться и двигаться дальше. Прошел тот период, когда мы получали доступ ко всему, не всегда целесообразно использовали деньги и связи. Вы правильно сказали: есть возможность открыть все двери и дать денег. Но получится ли из этого что-нибудь хорошее? Самопроизвольно ничего не получится. А логика оптимизации, во-первых, мобилизует людей, а во-вторых, дает им стимул развиваться. Ведь доказано, что люди не способны к самоорганизации в мирных условиях.

«СП»: - В теории это звучит красиво. А на деле… Вот лично вы верите, что в нынешней России такая оптимизация может пройти успешно, не уничтожив образование как таковое? Не будет ли это «шоковой терапией» для и так уже на ладан дышащей школы?

– Мне кажется, что российский народ на протяжении многих веков своего существования настолько привык к состоянию конфликта, при недостатке ресурсов вести движение вперед, что это уже где-то в нашей матрице. Невозможно россиян сделать малообразованными и ничем не интересующимися. Я в это не верю. Если говорить о стране в целом, то мне кажется, Россия сейчас и вправду – tabula rasa. Мы переживаем удивительный момент, когда у нас есть большие возможности. Как бы еще по-умному эти нефтедоллары вложить не только в экономику, но и в такие стратегически важные для людей сферы, как образование. Вот это была бы большая удача. Мы вступили в ту среду, где другие народы живут уже давным-давно. Они уже сформулировали для себя свой путь, и американцы, и европейцы и японцы. Поняли значение технологий, определили, какая часть образования должна быть платной, какая бесплатной, освоились с ЕГЭ. Вступив в эту среду, мы можем собрать весь опыт и на основе нашей ментальности создать хорошую, удобную систему. Ведь наша главная проблема в том, что жить все время как-то неудобно.

«СП»: - И вот с таким государством мы идем на крайне рискованную реформу?

– Я верю в людей. В многочисленных людей, желающих изменить происходящее. Не только в рамках изменений Минобразования, но и персонально. Потанин сделал свою школу, МГИМО сделал свою олимпиаду. Жизнь идет!

«СП»: - А в государство верите?

– Любое государство состоит из людей. Когда я училась на врача, я четко поняла: в идеале все врачи должны быть бессребрениками. Ведь это профессия не для заработка, а для врачевания ближних. Но на практике есть врачи хорошие и плохие.

Так вот, если думать, что во власть идут люди, желающие все уничтожить, то, конечно, все плохо. Но я не думаю, что это так. В целом у нас люди хотят что-то изменить к лучшему. Просто власть сложнее, чем кажется комментаторам из ЖЖ...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив