Романтизм и жалость к проигравшему у Цветаевой.

rikki_t_tavi — 06.03.2013 Переходя по ссылке ниже, вы подтверждаете, что у вас нет религиознно-кумирных чувств по отношению к Цветаевой, и их невозможно оскорбить.

Было еще одно, чем МЦ всегда хвалится в себе и что доверчиво в ней хвалят читатели. Мол, она всегда была с проигравшим, всегда с несчастным, всегда со слабой стороной. Но какое это умственное, книжное, отвлеченное понятие! Все те же герцоги, которых от одного трона увезли к другому и лишили титула - будем же за него стоять насмерть! Реальные несчастья, реальные люди не входили в эту книжную игру. Это поза - очень искренняя, как искренне ее житье в выдуманном мире, затуманивание себе головы выдуманными картинами и театрально разыгранными отношениями. Какие реально проигравшие-слабые? Самый большой поступок в этом сочувствии - написать стихи с восхвалением белой армии или царя. Ничего о них не зная, никогда их не видев, умозрительно придумав, что раз они проигравшие - они высоки, поэтичны и достойны любви к ним. Муж, вернувшийся из реальной белой армии, морщась, пытался ей рассказать, что на деле не было романтиков со стихами на устах, бьющихся за высокое, многие просто хотели вернуть свою сытость, свои деньги, свои вещи, ненавидели чернь и не канителились с ними - грязь, жестокость, зверства - война некрасива и ничего поэтического нет в ней.

Я видела такую аберрацию как-то в жизни. Среди наших знакомых был молодой человек, поздний ребенок очень культурной семьи. Он был странный, умный, начитанный, с категорическими идеями. И плюс ко всему у него была удивительная особенность - он очень любил беременных женщин. Он восхищался ими, преклонялся, любовался, он говорил, что нет на свете ничего прекраснее беременной женщины. Мы все были молодые шалопаи, брак мало кого еще интересовал - и его любовь казалась оригинальной и интересной, как бы выше нас. Одна девушка из нашей компании, так случилось, вышла за него замуж - и немедленно забеременела. Мы все, разумеется, ждали чего-то немыслимого, поэтического рая среди них. Она же, несмотря на стремительную неожиданность случившегося, была радостно спокойна - ведь это он с его маниакальным восторгом и восхищением.

Сказать ли вам, что было в реальности? Беременность его молодой и хорошенькой жены на него не произвела никакого впечатления. Ни только постоянного высокого восхищения и обожающих взглядов - обычного бытового умиления и заботы у него не было. Внезапно беременная жена ничем не отличалась от стула или обоев. Где, где все ожиданные восторги? Мы бы ему простили бытовую незаботу, но и душевного в реальности ничего не было. Все предыдущее была чистая поза, чистая заигранность в это - я даже верю, что он предшествовавшие годы заигрался так, что и сам поверил. Но в реальности они тихо и без осмысленности расстались где-то на середине ее беременности - он куда-то уходил, уходил и так и не пришел однажды, заигрался во что-то другое. Занялся другим, она родила - он и не узнал, не спрашивал, не интересовался, уехал в другой город, учился, что-то делал. Вернулся, случайно встретил ее на улице - она вела за руки двух детей трехлетних - их сына и соседскую девочку, забирали с соседями по очереди из садика. Без малейшей неловкости разулыбался, подошел, посмотрел рассеянным взглядом на детей, спросил - который наш-то? После ответа никаких эмоций, ага, ага, понятно - пойдем вечером в кино, может быть?

Вот цветаевская любовь к слабым и проигравшим кажется мне таким же театром, такой же страстной заигранностью, попыткой жить в книжноподобных придуманных эмпиреях. Потому что болезненная для многих ее современных почитателей история с младшей дочерью - вот реальная проблема. Ребенок с отставанием, говорите? Слабый? - Вот же, Марина Иванна, вам реально проигравший, реально несчастная сторона! Не блестящая, выспренно пишущая Аля, а слабое, мотающееся головкой существо. Выбирайте проигравшего - будьте на его стороне? Выхаживайте со страстью, отдавайте последнее, пойдите на жертву и наймитесь на работу?

Увы, увы. Стихи сочинять про любовь к белой армии легче и рассказывать, как ты всегда на стороне слабых и побежденных (принцев) легче. Реально при этом можно ничего не делать.

Те, кто не хотят до последнего ее осуждать за это, и говорят про "время было тяжелое", стараются не видеть дополнительные сюжеты в "тяжелом времени" - которые вовсе этим временем не диктовались. Радость, когда с воспитательницей сошлись, что Ирина ненормальная - искренняя радость от разговора - "почему-то обе -сияем!" Слова про плачущего ребенка - у меня бы не пикнула, узнаю ее гнусность. У трехлетнего голодного ребенка - гнусность? (разговор приведен здесь)

И самая жесткая, очень драматическая деталь. Привезла сахару в этот приют, дает только Але, на слова воспитательницы, почему кусочек и Ирине не даст - вскидывается с ненавистью - вот с этим ее традиционным парадоксальным вывертом в мозгах, который ей кажется таким нормальным, что те, кто не может его постичь, кажутся ей ненормальными - отнять у Али??? и дать этой?

"Эта" умерла от истощения, брошенная всеми, мотающаяся между чужих, без даже такой крошечной мелочи, как кусочек сахара на пороге небытия от нелюбящей, но все же матери - последним приветом.
("Между кроватями мотается Ирина. Даю Але сахар. [...] Несмотря на жар, жадно ест.
— «А что ж Вы маленькую-то не угостите?» Делаю вид, что не слышу.— Господи! — Отнимать у Али! — Почему Аля заболела, а не Ирина?!!" Отсюда
Вся история, описана wyradhe: 1, 2, 3, 4)

"Гнусность" же особенная в театральной Марине была в том, что сестры ее мужа упрашивали отдать им Ирину, очень ее любили, хотели и могли о ней позаботиться. Из опять же своей мозговой вывернутости, она ребенка им не отдала ( уже живущего забрала назад) - у нее была, видимо, какая-то картина опять же своя механически антонимовская, где отдать - это не отдать, и спасти - не спасти, сидеть - это стоять, и приходить - уходить.

(Вот письмо Лили,сестры ее мужа, о том, как она хотела забрать Ирину с собой в деревню, и как МЦ забрала у нее уже повеселевшего и ожившего ребенка )

Не отдала, случилась смерть этого ребенка - узнала случайно, то есть не наводила даже справок, как там живет младшая. Невозможно отговориться незнанием и верой, что детям там все-все предоставлено - сама была там неоднократно и после первого же раза видела, что голоднее, чем у нее дома, стужа и тяжелые болезни. Невозможно это "развидеть", делать вид, что "думаешь", что там хорошо. Когда ты видишь, что детям на первое дают воду с капустным листиком, а на второе –одну столовую ложку чечевицы, и они едят ее по зернышку – невозможно продолжать думать в городе, что там мясо и шоколада вдоволь.

И при этом упорно и красноречиво рассказывать легенду - ВСЕ меня бросили, не было НИКОГО, НИКТО не хотел помочь. Нашедшемуся мужу прямым текстом наврать, что Ирина умерла потому что его сестры отказались ей помогать и она осталась в черном отчаянии одна. Он поверил, оскорбился страстно на сестер - и порвал с ним все отношения. Через несколько лет узнал правду, понял, что Марина врала, снова сошелся с сестрами ( а представьте - кто-то из них уже умер бы за это время? И он до смерти на них гневался и расстались бы во вражде?)

Он пишет об этом в письме к Волошину, горько, про ее вранье - и при этом оправдывает ее! ("Она обвинила в смерти Ирины (сестра Али) моих сестер (она искренне уверена в этом) и только недавно я узнал правду и восстановил отношения с Л<�илей> и В<�ерой>."

Как аргументы приводят стихи - мол, там она пишет красиво и огорченно о смерти ребенка. При этом защитники  в других случаях с такой же страстью говорят - ну какая же самовлюбленность и мания величия в стихотворении " попытка ревности"?? Вы слышали про лирического героя? Стихи не равны их автору.

Ну вот, в стихах про Ирину вполне верится в "лирического героя", да.

Вообще в письмах, в разговорах МЦ говорит неправду легко и убежденно. Все ее рассказы, что она совсем одна – неправда относительно реальности. Но в ее голове, где она центр вселенной, а все остальные рассматриваются только с точки зрения – насколько они могут любить ее, восхищаться ею и служить ей – картина именно такая, какой  она ее видит. Если не так, как ей нужно – этих людей не существует.

Современники ее, кстати, за смерть дочери ее не жалели, а осуждали. И это значит, что то, что они видели, совершенно не походило на то, что она сделала все, что в ее силах. Это было у всех трагическое и тяжелое время, люди понимали тяжесть происходящего и принимали ее в рассчет. И уже если ее осуждали вместо жалости – для этого должны были быть наглядные и веские причины.

Что касается полного одиночества. У человека были в это время родная сестра, двое сводных- брат и сестра, и две сестры мужа. Не у каждого из вас есть столько родственников в одном поколении, правда? Отчего же они «не помогли» в тяжелую минуту?

Начнем с того, что помогать нужно было бы, потому что в тяжелую разруху стихи не давали достаточно средств, бесплатная помощь и пайки в этом месте просели, а работать ради денег и пайков еды для своих детей – Мариной даже не рассматривалось. Чуть позже бесплатный академический паек, как деятелю культуры, ей опять дали. То есть даже в самую нищету и разруху и войну государство выделяло бесплатно помощь творческим людям, даже если они в обмен не приносили реальной физической пользы, даже не в обмен на продажу написанного ( за это платили отдельно) – просто признавая тот факт, что они ценны обществу, на работу они не пойдут, а жить им на что-то нужно.

То есть совершенно здоровая и сильная Марина ( она сама всегда хвасталась, что возмутительно здорова и не может изнутри понять человека слабого и больного) могла бы ради детей пойти  на – неинтересную- работу, пусть временно, пусть только зиму пережить  - но просто не хотела. Литература с принцами – это увлекательно, жалеть их   в кресле с книгой очень приятно, но ради реальных людей поступиться хоть тенью своего нехотения МЦ не в состоянии.

Итак, помощь других должна была состоять именно в том, что они в отличие от нее должны были работать за деньги или карточки – и из этого заработанного помочь ей кормить ее детей.

Родная сестра Ася застряла в это время в Крыму. Сестры уже не были так близки, как в короткий период юности. А ведь это могло быть спасением для обеих – объединиться в одно хозяйство, топить одно жилье, кто-то присматривает за всеми детьми – кто-то добывает дрова и ходит на работу. Про последнее – я уверена – это была бы не сильная крепкая Марина, а худенькая болезненная Ася. Но одна зарплата на всех тоже была бы им сильным подспорьем. Итак – сестра по объективным причинам не может.

Старшая полусестра Лера. С нею, как мы помним, отношения разорваны. Марина сделала ей какую-то большую подлость ранее, просить прощения и восстанавливать отношения не делала попыток. В письмах  и воспоминаниях МЦ всегда описывает Леру, как исчадие ада практически. ( Вот например, из письма к Наталии Гайдукевич:
"А Валерия, которая Вас не взяла жить к себе, — одно из самых жутких существ, которых я знала — не только в жизни. Моя мать не могла её любить, и самое поразительное, что она ее не ненавидела. Но в моей матери жил дух протестантской, германской — справедливости, думаю, что она себе ненавидеть падчерицу — запретила: именно потому что — падчерица. Если бы Валерия была ее дочерью — она бы ее ненавидела.

Я ее ни в чем не виню, как нельзя винить явления природы, я только ее, даже мысленно, сторонюсь. И (не думайте, что я очень жалостлива) — жалею — за какие-то редкие ее прорывы — или попытки — нежности, заботы, — очень редкие, но все же бывшие. За одиночество, сжатость, сдавленность, основную недобрость всего существа. За то, что (она очень поздно вышла замуж, годам к 35-ти, за очень страшного с виду бородатого гиганта: крестьянина) — все её гигантские дети — умирали, не знаю, уцелел ли кто-нибудь."

При этом  младшая сестра Ася ничего  отвратительного в Лере не видит, встречается с нею в свои приезды в Москву и сохраняет самые теплые воспоминания из детства. ( Муж Валерии, кстати, был преподавателем латыни. Вот тебе и крестьянин.)

Старший полубрат Андрей. И с ним МЦ отношения порвала – и тоже оттого, что сделала подлость ему. До всех этих тягот еще Андрей попросил у нее разрешения для своих знакомых поставить к ней в большую квартиру на хранение их мебель. МЦ мебель поставила. А потом ее продала. Мы помним, да, что вариант – пойти деньги заработать на службе, если они нужны, в Марининой вселенной не существовал. Но вариант продать чужие вещи по прихоти – существовал вполне. Еще в юности она сносила в ломбард Лерину постель, когда ей нужны были немедленно деньги. При этом семья была зажиточна и отец бы ей дал немедленно денег, стоило ей попросить. Но, возможно, отец был доступен только вечером, а деньги нужны немедленно – и дворник отправлялся нагруженный подушками и одеялами сестры в ломбард.

То есть это не край нужды припер МЦ на воровство чужого имущество, отданного ей на хранение – а ее всегдашняя убежденность, что она ценнее других и ее надобности имеют преимущество. Брата Андрея это поставило в идиотское положение перед его знакомыми – ведь это он нес ответственность за  помощь им.

Поклонники МЦ  с готовностью оправдывают своего кумира -  фуу, это же просто мебель, а если ей нужнее было? Как не стыдно людям вообще поднимать этот вопрос и попрекать ее? Какое жалкое мещанство!

И вот опять люди поделены на сорта – первый сорт МЦ – и все остальные ниже сортом. А если бы сама МЦ была выгнана с квартиры, или была вынуждена срочно уехать к заболевшей сестре в Крым, через какое-то время надеялась найти другое жилье, а пока  ее лично приютили бы с детьми знакомые? Мебель, насущные необходимости – стол, детские кроватки, книжные шкафы – поставлены были бы у добрых знакомых в ожидании, когда она найдет новое жилье – и  кусок ее жизни, элементарно необходимые вещи у нее будут по крайней мере в наличии? Хоть жить на них, хоть продать и выживать.

А потом пришел бы друг и сказал – знаешь... там тетка... она все твои вещи продала и деньги взяла себе.

Если бы это случилось с кумиром – все бы поняли однозначно, как это удивительно нехорошо, некрасиво – и в общем вполне преступно.

Как бы то ни было, эта вороватая распродажа закрыла к этому моменту хорошие отношения и с братом. А у него  была хорошая служба в ту роковую зиму, и немного его заработанного можно было получить себе и детям, если бы отношения сохранялись.

Две сестры Сергея Эфрона помогали, чем могли. Но одна из них была сильно больна в ту зиму – и не могла быть полезна, как помощь. ( Ей помогать в картину мира МЦ не входило, конечно, никаким боком) Вторая получила место учительницы в деревне – и просто была далеко. Именно она поставила предыдущим летом на ножки слабую захиревшую Ирину, и именно она умоляла МЦ дать ей Ирину на житье с собой в деревню. Единственое, что она просила – чтобы ей дали девочку надолго. Одинокая женщина, она привязалась к хорошенькой малышке всем сердцем – и говорила Марине, что не может это сердце рвать, если ей будут скидывать ребенка на пару недель и внезапно отбирать.

Когда она узнала, что Ирина в приюте, она стала рваться ее забрать оттуда сама, но МЦ через знакомых наказывала – не пускайте ее туда, удержите ее от поездки. И ее удерживали. Достаточное время, чтобы стало ненужно.

Это родственники – и та правда за словами МЦ «У меня нет никого!»
Но были еще и друзья. Жила же она  в семье своей подруги Герцык-Жуковской после того, как привезла Алю. Дома у нее было слишком холодно и она перебралась в квартиру знакомых. Ей выделили комнату, вокруг был народ, чтобы поддержать. И оттуда, из этой квартиры она все равно писала – ах, никого у меня нет, я одна на всем белом свете.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив