«Репрессивные методы уже не работают»

Про семью

Жить с фамилией Навальный — чудесно. Я рад, что она стала нарицательной. Я с гордостью ношу эту фамилию, которую нам с братом дал отец — в прошлом военный, а теперь директор фабрики лозоплетения. Бизнес в провинции в принципе сейчас депрессивный, но в нашем случае и все усугубляет «дело «Ив Роше». Трудно найти партнеров. Кто же будет работать с Навальными? Есть несколько случаев, когда люди, с которыми у нас были крупные долгосрочные контракты, позвонили и честно сказали: «Нам не рекомендуют работать с вами». Это началось непосредственно после возбуждения «дела  «Ив Роше». В рамках «дела «Кировлеса» были обыски на фабрике.

Про обыск

Конечно, это неприятно было: какие-то хмыри пришли, натоптали, все перевернули. Убирай за ними потом… Хорошо, что детей дома не было. И жена, кстати, тоже уехала к врачу. Даже смешно получилось: стою я со следователями у дверей своей квартиры, а попасть домой не могу, потому что ключей нет — я же с ними прямо из прокуратуры приехал. В результате обыска у меня изъяли кучу документов, даже те, что я для адвоката приготовил в качестве доказательств невиновности. Ничего, подшили к делу и сейчас используют как доказательства моей вины. Бредовая ситуация.

Про «дело «Ив Роше»

В деле 127 томов. Суть обвинения в том, что я, работая в почтовом ведомстве, ограничил пропускную способность сортировочного центра в Ярославле и тем самым понудил компанию «Ив Роше» пользоваться услугами транспортной компании, которую я рекомендовал. Пока никаких доказательств мы не видели. Представители «Ив Роше» говорят в суде, что никто ни к чему их не принуждал, представители «Почты России» объясняют, что сортировочный центр в Ярославле объективно не мог обрабатывать большой объем посылок, то есть я никого искусственно не ограничивал. На данный момент опрошено порядка 30 свидетелей обвинения. Пока ни один из них не сказал, что у него к подсудимым есть какие-либо претензии. Алексей не имеет никакого отношения к «делу «Ив Роше», разве что фамилия у нас одинаковая. Ни один из свидетелей не знает Алексея с точки зрения работы с компанией «Ив Роше».

Про Алексея

Очевидно, что мера пресечения его остановить не может. Ни у кого из властных структур нет иллюзий по этому поводу. Хорошо, что ни его, ни меня не посадили в изолятор. Конечно, неприятно, когда ты лишен возможности выходить на улицу, а твое общение с внешним миром ограничено судами, на которые тебя сопровождает фсиновец. Наверное, арест Алексея повлияет на работу Фонда борьбы с коррупцией, но люди никуда не ушли, они объединены общей идеей. Никто не скажет, что это вредная идея — борьба с коррупцией. Если закроют одну организацию, откроются новые, посадят одних людей — их место займут другие. На этой стадии репрессивные методы не работают. Если народ хочет быть свободным, он будет свободным.

Многие говорят: зачем вы гробите свою жизнь? И так всем ясно, кто воры. Но ведь кто-то должен говорить об этом. Так вышло, что это делает мой брат. И это классно, я горд за него, и мы в семье его поддерживаем. Конечно, наш быт стал значительно грустнее и мрачнее. Я, например, два года не могу выехать из Москвы, но если это мой вклад в общее дело, то пусть будет так.

Про политзаключенных

Конечно, нельзя сравнивать меня и тех, кто сидит в СИЗО или уже отбывает срок. Я хотя бы брат Навального, а они вообще ничего не сделали… Я им хочу сказать, что они все герои. Держитесь, ребята!

Записала Пелагия Белякова