Реальность Кристины.

prostitutka_ket — 16.05.2016 В нашей жизни начинает происходить ровно то, о чём мы думаем.
И не важно, хотим мы этого или нет.
Это работает очень просто и работает всегда. Как только ты на чём-то акцентируешь внимание, оно начинает находить тебя везде.

* * * * *
Полетели мы в Одессу. С пересадкой в Минске.
В программе были: шашлык, море, шашлык у моря, море с шашлыком.
А получилось… я не знаю, почему так получилось. Но на море мы были один раз, на шашлыке - тоже.
...почти всё остальное время мы спасали Кристину. Ну как мы…

Совершенно не важно, кто такая Кристина.
И даже не важна пошаговая хронология событий, скажу только, что к моменту нашего приезда запой у Кристины продолжался долго-долго, и на неё уже даже махнули рукой близкие, но… вы же понимаете, махнуть-то махнули, а человека жаль. А посему - невольно втянуты. Да и Кристина звонит.
А мы как раз в гостях.

Вот и получилось, что все мы занимались тем, что не давали спиться Кристине.

Кристина звонила на ночь глядя, и мы потом в одиннадцать вечера шарахались по совершенно тёмному спальному району с гордым названием Поскот, где-то ближе к окраине города.
Вы представляете, что такое спальный микрорайон, в самой его глубине и вообще без света? Не горит ни одно окно и ни один фонарь. Тьма такая, что не видно собственных рук перед носом. Какая-то авария.

Мы вышли из маршрутки почти на конечной, среди домов, хором сказали "данунахуй", и почти бегом ломанулись к остановке. До Кристины не дошли, это было бы самоубийством.
До сих пор не понимаю, почему нас не гопстопнули и не убили за те четыре минуты, что мы бежали к остановке - видимо, не разглядели.

...а когда на следующий день дошли к Кристине уже по светлому, я….
Нет, мне даже не очень стыдно об этом рассказывать.
Мы приехали с шашлыков, и конечно, мы там пили не сок.
А тут позвонила Кристина с каким-то неимоверным пьяным бредом. И мы, две девочки, поехали к ней, давать люлей, потому что сколько можно пить.
Наши мальчики остались дома, это были женские движухи.

У Кристины дома обнаружился знакомый наркоман, который, как неожиданно выяснилось в процессе разговора, носил Кристине водку, взамен вынося из её дома всё то уже даже не очень ценное, что у неё можно было подмутить.
Там была какая-то очень хитрая схема.
Но я не стала разбираться в схемах.
Я взяла из мусорного ведра ту самую бутылку, которую он незадолго до этого принес, и дала ему по голове. Ненавижу наркоманов, черти.

Дальше у нас была драка и силами двух дам (меня и подруги, сестрой которой Кристина и приходится) наркоман был выдворен.
Карманы его куртки я обчистила лично (проверяла, не успел ли чего подмутить из Кристининого дома). Не успел.

...но старенький телефон без задней крышки, перетянутый резиночкой, чтоб батарея не отваливалась, две гривны мелочью и карту постоянного клиента ломбарда я тоже не стала ему возвращать. Ибо нечего тут.
Наркоман убежал вместе с курткой (и пусть скажет спасибо!), потом мы за волосы затаскивали домой Кристину, бегавшую по парадной.

На память о встрече у меня остался синяк на скуле (дотянулся ногой, сволочь), а у подруги - подбитый подбородок. Кристину уложили спать и уехали.

Кристина позвонила через день и сказала, что её приглашают на беседу в райотдел - ей звонили, тот нарик написал на нас на всех заявление в полицию.
Так что когда меня подадут в международный розыск - знайте: это за то, что я избила и обокрала одесского наркомана.

...и в конце концов мы были в приёмном покое больницы, куда Кристину ещё через день оттарабанили на скорой, вызванной добрыми соседями; оттуда позвонили сестре. Я поехала за компанию.
Доктор, осматривавший Кристину до нашего приезда, сообщил нам, что у неё вообще всё в порядке, не считая запоя. Так что - домой.

Кристина к этому времени из приёмного успела сбежать. Потом мы её нашли, немного вломили и решили её к ней домой не везти - ибо совсем сдохнет, а жаль, девка-то хорошая. Забрали к себе.
Такси вызывать было не вариант, Кристину херовило, повезли на трамвайчике.
У трамвайной остановки около нас паслись алкаши с сочувствием. Откуда они взялись - до сих пор не понимаю. Притянулись на Кристину.

Потом мы всей толпой пасли Кристину, чтобы она не сбежала.
Кристина нашла дома бутылку коллекционного вина и выжрала её в туалете в одно горло, попутно возвращая в унитаз: организм не принимал.
Мы отловили её на моменте, когда вина уже не осталось. Про вино дома совсем забыли.
И, главное, отвлеклись-то все буквально на три минуты.

Потом полвечера, пока наши мужики караулили Кристину, мы, сидя в каком-то кабаке, обзванивали варианты: государственная наркология могла забрать человека без его воли только в отчаянной белке, частные стоили неподъёмно дорого. Так и не решили ничего.
Посему полночи прятали ключи и слушали Кристину, пытавшуюся то найти спиртовую настойку пиона, то сбежать в решётку окна в халате и зачем-то с зонтом, то ежепятиминутно подходившую к нам с фразой, ставшей за ночь крылатой: "ну хоть двадцать капель".

Часом позже мы с Андреем вышли за сигаретами. Через два шага от парадной к нам пристали два жутко синих человека и спросили, видим ли мы всё это. И показали куда-то на фонарь.
Мы покивали понимающе. Конечно, видим!

Тремя минутами спустя, за углом, у ночного магазина, внезапно обнаружилась поляна: прямо на улице, на подоконнике - водка и запивка в пластиковых стаканчиках.
Мы всего-то подходили к двери магазина, и прошли слишком близко от подоконника, когда к нам подскочил местячковый синяк непонятного пола и, растопырив руки, заорал: "Эээ! эээ!!! ребят-ребят, это моёёё!".
Он реально подумал, что мы хотим жахнуть его водочки, пока она без присмотра.

И тут я поняла, что ко мне прицепилась реальность Кристины.

Мы уезжали утром.
Кристина ловила падающий потолок, тряслась и пыталась найти пион. Оставшиеся с Кристиной обзванивали наркологии и христианские реабилитации, лечащие словом божьим и трудом, и просившие за пребывание у них по девять тысяч гривен.

За пять метров от парадной до такси какой-то нарк попытался стрельнуть у нас сигаретку.

* * * * *

Знаете, что начало происходить сразу же, как только я вернулась домой?
Изо всех щелей полезли алкаши и наркоманы.
Я не шучу.
Мне позвонил Ванэ, которого я триста лет не слышала и не хотела, некогда мажорный мальчик, который, уже ясно, плохо кончит. Он зачем-то где-то откопал мой номер, позвонил узнать, как у меня дела и "мож, пересечёмся где-то?".
Пересекаться с Ванэ - это за вечер узнать половину наркоманских вписок города.

Мне позвонил один из приятелей Паши, тоже торч, и чего он хотел - я так и не поняла. Просил чей-то номер, кого-то, которого я даже не знаю, но который у меня вдруг почему-то может быть. Под конец спросил, нет ли у меня одолжить на два дня полторы тысячи рублей. Я сразу стала бедна, как церковная мышь.
На улице встретилась Юлька (она вообще живёт в другом конце города, мы не пересекались несколько лет), и я охренела, увидев её: плохо замазанный синяк на лице, характерный запах, всё с тобой понятно, девочка, ты к этому шла.

И мы вышли погулять.
Я никогда, вот ни разу в жизни не видела, чтобы в моём совершенно приличном дворе, вот прямо на красивых лавочках перед парадной, которые даже никто ещё не расписал матерными словами, отдыхали бухарики.
Я притащила с собой другую реальность.

В нашей жизни начинает происходить ровно то, о чём мы думаем.
И не важно, хотим мы этого или нет.
________

© Екатерина Безымянная

Сохранено