Разминочный квест: "найди манипуляцию"
terra_electa — 12.01.2014 Иерархические связи между людьми предполагают, помимо прочего, такой замечательный предмет, как пропаганда. Роль пропаганды - скрыть истинное положение отношений, в которых находятся состоящие в иерархических отношениях люди. Объяснить "низам", с какого перепуга они подчиняются "верхам". И чем дальше развивается общество, тем больших умственных усилий требуют "объяснения". Объяснения "потому что надо", "этоГде-то в глубине души я даже сочувствую пропагандистам нового времени, тщетно пытающимся сложить слово "Вечность" из скудного набора все-знают-каких букв.
И приходится им, болезным, прибегать к кое-каким хитростям...
Предлагаю участницам разобрать на предмет выделения манипулятивных приемов следующий текст.
Отец-Манифест
Мы публикуем проект манифеста движения «Сеть», в котором отражена идеология «Нового поколения России»
Все мы знаем такие семьи: достойные, состоятельные — но небогатые, стоявшие на краю срыва в бедность в 90-е — но удержавшиеся подвигом отца семейства.
Такой отец знает цену благосостоянию, достигнутого в первые годы нового века.
Но выращенные им дети иногда смотрят на скромный достаток как на само собой разумеющееся. И им кажется, что отец не додал им внимания и красивых подарков — как в прекрасном большом доме по соседству. Он недолюбил их, как им кажется — а то, что ему пришлось преодолеть за годы их детства, для них лишь скучные рассказы предка-зануды.
Там, в сияющем огнями доме на холме, живет богатая семья. Веселая и беззаботная, с конфетами и красивой одеждой, с автомобилем и дачей по наследству, доставшимися от удачных предков.
Вот кто достоин любви и восхищения! — дети дарят свои восхищения и любовь чужому дяде из богатого дома на холме. Вот кто красив, и щедр, и настоящий отец! Они в своих фантазиях считают его образцом для подражания, а своего отца — неправильным, черствым и жадным. Сердце отца разрывается на части: и он не может запретить им стремиться к лучшей, красивой жизни, какую они видят у соседа — и не может никак объяснить детям, что его недоданная им нежность и любовь были растрачены в годы борьбы за их сегодняшнее достоинство.
Мы легко можем представить этих детей своего отца, которые свое детское восхищение дарят не ему — за его подвиг их достойной жизни, а соседскому дяде — за его красивую, богатую и беззаботную жизнь. Это — не их жизнь; их жизнь им еще предстоит построить своими усилиями так же, как он всю жизнь строил им первую ступеньку этой жизни. Они хотят чужой жизни — вместо того, чтобы хотеть своей.
А богатый дядя уже заглядывается с прищуром на соседских дочерей; и соседские сыновья заискивающе заглядывают в его глаза, а на отца смотрят с немым укором несправедливого сравнения…
Не так ли и сегодняшняя Россия? — большая семья, образцами поведения в которой становятся те представители молодого, нового поколения, которые заглядываются во все глаза на чужую жизнь вместо того, чтобы строить свою?
Мы — новое поколение России. Мы родом из детства последних годов прошлого столетия. Мы родом из отрочества и юности первых лет нового века.
Мы стоим перед исторической развилкой: вперед уходят вдаль две дороги. На одной из них мы инфантильны и потому неблагодарно-наивны, предъявляя отцу претензии за то, чего у нас нет. На другой дороге мы становимся взрослыми, и обращаем нашу любовь и благодарность отцу за то, что у нас есть достоинство и пусть пока небогатая — но только первая ступенька нашей собственной жизни, где вторая ступень уже будет нашим творением и достижением.
На инфантильной дороге в будущем пожизненная неистребимая внутренняя обида, рождающая психологию бедности и повторяющихся бед и обид.
На взрослой дороге — наша благодарность и любовь к предшествующему поколению и наша уверенность в себе, рождаемая доверием и любовью.
На инфантильной дороге, по которой пойдем мы, если не повзрослеем, мы будем в ответ на вопрос о нашем отце выплескивать истощающие нас детские обиды, говоря о нем как о том, кто нам недодал, кто был глуп (уж, конечно же, мы умнее) и знал, как надо жить (а уж мы-то знаем), кто ничего не умеет и не понимает в жизни, в отличие от богатого беззаботного соседа.
На пути настоящих взрослых мужчин вопросу о том, кто для нас отец, будет один ответ: «Отец — это я». <�…>
Путь, направленный отцовским началом — это не спор с отцом, а спор с лежащим перед нами открытым для нас миром; спор, в котором мы заодно с отцом, вместе с ним.
Мы не боремся с властью отца — мы разделяем ее, учимся власти, осваиваем эту власть, вместе с отцом разделяем власть и направляем энергию власти на наше настоящее и будущее. На тех, кто борется с властью отцовского начала, мы смотрим немного свысока, но с любовью и готовностью увлечь их за собой. Отцовский путь навсегда связан с ростом и развитием; и отцовский путь настроен на дружбу и помощь тем, кто заблудился на дороге инфантильных истерик и болтовни.
Но нам придется воспитать в себе и способность к вражде. Мы должны уметь видеть враждебное нашему росту и развитию начало, пусть оно даже выглядит красиво и элегантно. Как бы ни был весел и праздничен сосед, но если он навязывает нам свое ограничивающее господство — его господствующую улыбку встретит наша вежливая, но жесткая, суровая, даже грубая враждебность. <�…>
Мы из себя построим новое общество нашей страны — сильное, уверенное в себе, — которое будет соответствовать ушедшему далеко вперед государству и его начальнику.
Мы из себя построим новое общество нашей страны — сильное, уверенное в себе, — которое будет соответствовать ушедшему далеко вперед государству и его начальнику.
Все мысли этого манифеста пронизывает и собирает в единый замысел образ Владимира Путина — и это не секрет, и не тайный замысел. Каждый, кто живет в России и имеет сердце — может почувствовать в нем опору и вдохновение для внутренней силы и устремленности.
Публикуется с небольшими сокращениями. Орфография и пунктуация оригинала сохранены
источник