РАЗБИТЫЙ КУВШИН, или ПОЧЕМУ ЖАН БАТИСТ ГРЕЗ - ПЛОХОЙ ХУДОЖНИК
nikonova_alina — 03.06.2021Часть 1.
А ведь когда-то он подавал большие надежды, этот талантливый и
честолюбивый сын кровельщика, чей отец мечтал, чтобы он выбился в
люди и стал архитектором. Однажды двенадцатилетний мальчишка,
который до того момента заполнял своими рисунками все клочки
бумаги, которые попадали ему в руки, подарил отцу на день рождения
изображение головы апостола Иакова, выполненное пером настолько
искусно, что все домашние приняли его за гравюру и никак не могли
поверить, что Жан-Батист нарисовал его сам, а не купил в лавке.
Тогда отец сдался и сам отвез его в Лион (жили они в маленьком
городке Турню в Бургундии), где определил в мастерскую художника
Шарля Грандона, очень востребованного (на местном уровне), но
весьма посредственного живописца.
Скорее всего, именно оттуда, от этого Грандона, и идут все дальнейшие проблемы Жана-Батиста Греза, которые он сам, впрочем, таковыми, видимо не считал. Мастерская Грандона была настоящей фабрикой по производству живописных полотен сомнительного качества, но «доступных населению», и потому пользовавшихся стабильным спросом у оного. А посему, занимаясь в его мастерской, юный Жан-Батист не только научился правильному академическому рисунку и основам масляной живописи, но также он приобрёл привычку работать наспех и пользоваться шаблонами, что резко ускоряло работу над картинами. А еще, оказавшись безусловно самым талантливым подмастерьем в мастерской Грандона, которого постоянно хвалили и выделяли, молодой человек сделался тщеславным и высокомерным, и от этих качеств отучаться более не собирался. Не желая быть звездой местного масштаба, в 20 лет он задумался о покорении Парижа (ну все едут в Париж, будто он резиновый).
На достижение этой цели пришлось потратить более 10 лет, когда
Грез учился в Академии художеств, перебивался случайными заказами
или попросту голодал, но оно того стоило. В 1755 году его картина
«Отец, читающий Священное писание своим детям», покорила
французскую публику, уже пресыщенную созерцанием розовых
полуобнажённых нимф и пастушек Буше и прочих мастеров рокайльного
стиля, занимавшихся всякими непотребствами в компании женоподобных
пастушков и амурчиков. Грез то ли случайно, то ли вполне осознанно
попал в струю меняющейся моды, и теперь собирался выжать из этого
максимум возможного. Теперь все жаждали созерцать добродетель,
воплощенную в образе невинных девиц, людей, предпочитающих простые
жизненные радости, декларируемую естественность и возвращение к
природе. Невозможно понять, почему все эти «Плоды хорошего
воспитания» и «Неблагодарные сыновья», томные девицы с птичками,
собачками, или просто в небрежных одеяниях (привет Фрагонару!), с
глазами, поднятыми к небесам (или закатанными вверх), так нравились
публике. Может, это сродни нашей сегодняшней любви к сериалам,
когда большинство культурных людей гордо заявляют, что не смотрят
телевизор, но тем не менее тайком, одним глазом все же поглядывают
на экран, когда там идет история очередной Золушки или вариации на
тему «богатые тоже плачут». Дело в том, что картины Греза очень
повествовательны, и истории, которые он излагает, очень легко
считываются. Для того, чтобы понять, что происходит на его
полотнах, совершенно не нужно разбираться в проблемах живописи и
композиции и даже в символике соответствующей эпохи. В принципе,
они понятны без комментариев.
При этом публика как бы не замечала и очевидные огрехи в композиции
большинства многофигурных полотен Греза, и скучный монохромный
колорит, а также постоянные повторы.
Одна из самых известных картин Жана-Батиста Греза - «Разбитый
кувшин» 1771-72 гг. Вот на ее примере мы и попытаемся разобраться,
что же с ним как с живописцем на самом деле не так.
Продолжение следует...