Расскажу-ка вам об одном из наших котиков.
otrageniya — 22.05.2018Во-первых -- он сам пришёл.
Мыли мы как-то все окна. Увлеклись, конечно.
Сначала перешучивались, песенки даже "мурлыкали", потом молча.
Вдруг видим, на чистой стороне подоконника сидит котик, чистый как
только что
вымытое стекло, в классической позе, все лапки вместе, обёрнутые
хвостиком.
"Ой!" -- сказали мы. "Мяу!" -- сказал котик просто, но с большим
достоинством.
"А давайте накормим его колбасой", -- отрезали ему кусочек. Он
съел, аккуратно и
снова с достоинством. Добавили ещё. Потом домыли окна. А котик не
уходил. Ну,
пусть останется до утра. Потом до следующего. И так он остался
насовсем.
Кот оказался необыкновенным, как и все они, каждый по-своему.
Кисс, так его звали (что в переводе с языка аборигенов одного из
островов около
Атлантического океана означает поцелуй), был серебристого
переливающегося окраса,
состоящего из множества оттенков серого с белым, изысканно
расположенных на всём
его пропорционально и тоже изящно сложенном тельце, и движения его
всегда были
изящны и красивы. Он никогда не разваливался просто так, постоянно
удивляя своими
позами и вызывал желание им любоваться как произведением искусства.
Так же и
аристократическим поведением. Всё у него было просто
и достойно, в момент соображал
и умел себя вести в обществе как не каждый человек умеет. В
праздники приглашали к
столу как полноценного члена семьи. А каждый, кто возвращался
домой, ещё зайдя только
одной ногой за порог, в первую очередь с сильно озабоченным лицом,
спрашивал : " Кисс
дома ?" -- услышав дома-дома, расслаблялся и продолжал
уже спокойно переходить в
"домашнее состояние".
Правда было одно неудобство, связанное с котом: он не признавал
никакие лотки и туалеты.
Любил чистоту, поэтому приходилось его выпускать в туалет на улицу,
а потом открывать
ему снова, чтобы впустить. Но и на улице, даже в мороз, (мы
подсмотрели) не пачкал там,
где могут ходить люди. И ещё, никак не удавалось его
откормить, ел ровно столько, чтобы
быть сытым. Вот однажды летом случилась жара, коты днями
лежали в тени под кустами
в виде плоских меховых тряпочек, и только когда к вечеру
вставали приобретали вновь
привычную для котов форму внешнего вида. И Кисс совсем перестал
есть и пить. Через три
дня я не выдержала и в сердцах сказала : "Всё! Если не съешь то,
что положила тебе в миску,
гулять не пойдёшь!" -- и вышла из кухни, закрыв дверь.
Захожу через какое- то время -- миска
чистая. У меня отлегло от души -- так ведь и ноги не евши протянуть
мог! -- и жизнь потекла
дальше своим чередом. Вдруг в один день, захожу по своим делам
в кухню, а там -- Кисс
стоит на стрёме, другой знакомый добродушный, всегда улыбающийся
толстый кот, доедает
его обед. Увидев меня, Кисс моментально что-то шепнул тому
коту и слегка повернул лапу в сторону окна , вследствие чего
чужой кот мгновенно испарился, а Кисс на всякий случай
сделал вид, что доедает. Я, конечно, всё поняла и
засмеялась. Уже не было страшно, что
обедает не сам, раз до сего жив и не похудел, а
находчивость нельзя было не оценить высоко.
Прошло ещё время, жара спала, мы в послеобеденное время
занимались каждый чем-то
своим, находясь в одной комнате. Тут приходит гость и семенит на
кухню -- тот кот-помощник
в очистке посуды. На что я возразила, вежливо, и понятливый кот
ретировался на подоконник
с уличной стороны, но не оставлял попытки пройти к миске.
Тогда я обратилась ко всем
присутствующим -- попробуйте сказать вы. Каждый не поленился по
разу подойти к окну и
сообщить добряку, что дополнительный полдник отменяется. Кот не
уходил, даже небольшое
угощение не помогло. Тогда, делать нечего, говорю Киссу -- придётся
тебе обяснять. На что
Кисс отреагировал просто, встал, подошёл к подоконнику, как и
каждый до него, так же согнул
в локтях лапки, опираясь на подоконник стоя на стуле, и
поговорил по-дружески (буквально) на своём кошачьем языке с другом.
Тот сразу понял, улыбнулся, как обычно, и ушёл
гулять.
А некоторые не считают котов за людей. )