Про вдову известного поэта Ивана Пургенова

kantora — 05.02.2010 Теги: Венедиктов Были времена - Агния Петровна Пургенова-Церукал жила очень хорошо.
Когда был еще жив ее муж, Иван Пургенов, известный поэт-песенник в стиле "взвейтесь-развейтесь".
Когда они занимали вдвоем огромную трехкомнатную сталинку в начале Фрунзенской набережной.
Когда все шкафы Агнии Петровны ломились от шуб, благоухая смесью лаванды и нафталина.
Когда по углам всех комнат стояли расписные китайские вазы в человеческий рост с искусственными матерчатыми розами.
Когда горки были полны кузнецовским фарфором, а ящики подзеркальников заполнены шелковым нательным и льняным постельным бельем.
Когда в двух холодильниках: пузатом ЗИЛе, которому сносу не было и заграничном Розенлеве, купленном по талончику из поэтической секции Союза писателей, в каковой Иван состоял, - не переводились балыки, икра и острая венгерская колбаса.
Когда...


Эх, это было так давно.
И, кажется теперь, что все это лишь прекрасный сон.

А потом все кончилось.
Сначала Иван Иваныч помер. Повезло, что не дожил.
И деньги на счет Пургенова, который унаследовала Агния Петровна поначалу все капали, капали. И Агния Петровна не переживала за свое будущее. И не меняла шикарных привычек. Например, ужинать в ресторанах. Потому что наряды и шубы надо было выгуливать. И еще покупать новые наряды. Чтобы было в чем ходить на вернисажи, премьеры и в филармонию.

А вот потом настали новейшие времена. И песни на стихи Ивана Петровича все реже и реже исполнялись по радио и в концертах. И источник благосостояния Агнии Петровны иссяк.

Но привычки после 60-и менять сложновато.

И Агния Петровна сначала сдала в антикварный китайские напольные вазы с драконами, потом посуду туда же понемногу перетаскала. А в конце-концов дошла очередь и до шуб.

И в трехкомнатных стометровых хоромах Агнии Петровны стало гулко, пусто и страшно.
Разве что в пустых шкафах
все так же пахло лавандой и нафталином, а в холодильнике Розенлев(Зил был отключен, по причине неэкономичности) стоял одинокий пакет кефира и дежурная пачка дешевых пельменей.
А еще по ночам по квартире кто-то шаркал. Кряхтел и стонал. И Агния Петровна решила, что это дух Иван Иваныча - бродит по ночам и переживает за осиротевшую супругу.

И Агнии Петровне все это было до такой степени невыносимо, что она уж хотела руки на себя наложить.
Но вовремя подвернулась соседка. Как сначала показалось Агнии Петровне, с непристойным предложением:
- А продай квартиру! Зачем тебе одной такой метраж? За одни излишки, небось, черти сколько платишь...Купи однушечку в парковой зоне. И деньги у тебя от разницы появятся и страшно одной не будет на маленькой площади.

Но Агнии Петровне не хотелось расставаться с привычным местом. И покойного мужа не хотелось гневить.
И тогда она решила продать одну комнату. Из трех.
При условии, что там будет жить интеллигентная одинокая дама ее возраста. Чтобы и не скучно, и деньги и компания подходящая.
Как раз такое она условие поставила в агентстве недвижимости - когда решилась.

И вскоре такая дама нашлась.
Которая не пришлась ко двору зятю-бизнесмену, проживающему в такой же трешке в соседнем подъезде. Женившемуся на ее дочери. Когда она, дама, ради внучки приехала из Питера, бросив свою роскошную комнату во дворце на Невском. И ей было не привыкать к коммуналкам.
Вот ей зять в квартире Агнии Петровны комнату и приобрел.
И звали новую соседку Агнии Петровны Иллария Венедиктовна.
И они очень понравились друг другу. И стали называться "Ларочкой" и "Агочкой". И вместе посещать вернисажы, филармонию и рестораны. Пока деньги у Агочки от продажи комнаты не кончились.

Тогда Ларочка, чтобы не быть в долгу, продала свою комнату в Питере, что во дворце. И они еще несколько лет жили славно. Ни в чем себе не отказывая. И даже приобрели буржуйскую привычку на новогодние праздники кататься на теплые острова. Потому что: а вдруг? В их возрасте можно не дожить до весны...

Но и эти деньги кончились.
И тогда Агочка поедложила продать еще одну комнату в их квартире какой-нибудь благообразной старушке.
И деньги появятся - как раз на наш век хватит.
Да и втроем веселее.

Только что-то старушек подходящих не находилось. То ли новейшие ровесницы совсем обнаглели и требовали у родственников обеспечить их отдельным жильем, то ли родственники в связи с кризисом денег жалели...

Черти кто приходил прекрасную комнату смотреть с видом на Крымский мост и ЦПКиО. Ну никак не подходящие ни Агнии Петровне, ни Илларии Венедиктовне.

"Неужели нам придется жить на одни пенсии?!"- испугались они и решили, что лучше вовсе не жить, чем так.

И даже совершенно серьезно обсудили самые лучшие, безболезненные и даже приятные способы расчета с жизнью.
Под бутылочку кагора из старых запасов.
Да так и заснули друг у друга на плече, все в слезах и соплях.

А ночью Агнии Петровне почудилось снова, что кто-то шаркает по коридору. Пыхтит, кряхтит и стонет. А потом потоптался на пороге, да и в комнату вошел. И присел рядышком на диванчик.
Иван Иваныч. И стал гладить свою вдову по голове. И шептать ей на ушко.
Чтобы Агния Петровна не плакала, а сходила бы с утречка в сберкассу - в которой старая книжка Иван Иваныча лежит. И все будет хорошо.

А потом как будто в воздухе растворился.

Утром подружки-соседки проснулись. И Агочка Ларочке все рассказала. Что ей Иван Иваныч Пургенов, ее покойный супруг и поэт-песенник привиделся и что он ей поведал.
Со смехом. Мол, чушь все это.

Но в сбербанк Агочка и Ларочка все-таки пошли.

И что вы думаете? На счету оказалось денег, как теперь принято говорить, туева хуча!
И за те 20 лет, что Агния Петровна на этот источник дохода махнула рукой, он вовсе не совсем иссяк.
А исправно капал.
Поначалу.
Потом- тоненькой струйкой потек, а с каждым годом становясь все гуще и полноводнее, превратившись в последние пару лет просто таки в бурный поток.

- А времена-то возвращаются! - подмигнула Агния Петровна Илларии Венедиктовне...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив