Про тридевятое царство, тридесятое государство и пролетарский интернационализм

alexa_bell — 13.03.2022
фото хостинг

В тридевятом царстве, в тридесятом государстве жили-были я, мои родители – отец с матушкой, соседи и знакомые. При этом знакомыми были все жители небольшой деревни, земли которой лежали на границе двух областей – Тюменской и Омской. До войны это был самостоятельный совхоз, гордившийся своими орденоносцами и вошедший в советскую литературу ныне малоизвестным двухтомным романом Леонида Иванова «Сибиряки».

Сегодня многие лица, лет на десять и даже двадцать моложе меня, рассказывают, что это была страна, в которой молочные реки текли меж кисельных берегов, а её правители денно и нощно заботились только о благе народа. В нашем деревенском клубе по стенам висели замечательные плакаты. Несколько из них я помню до сих пор, учитывая, что читать я стал в пять лет. Поэтому, не прибегая к помощи взрослых, сам читал крупные буквы «Догоним и перегоним Америку». Правда, где эта самая Америка и как её надо догонять и перегонять, я не знал.

Ещё один плакат также ставил меня в тупик. На нём здоровенный мужик в комбинезоне бил кувалдой по огромному мечу. А написано было: «Перекуём оружие на орало». Или орала, уже запамятовал «а» или «о» было в окончании слова. Что такое «орало» я не знал и даже представить не мог. Не помогла и матушка, которой я адресовал вопрос. И только значительно позже, будучи школьником, я выяснил значение этого слова. А про главный смысл плаката узнал ещё позже, когда все студенты ВУЗов в обязательном порядке изучали историю КПСС. Оказывается, это при Никите Сергеевиче Хрущёве был взят курс на мирное существование государств с разными политическими системами.

И, наконец, был плакат про «семилетку досрочно». На нём был изображён непривычного вида пашущий поле гусеничный трактор с округлой кабиной и таким же округлым капотом. Но его необычность заключалась вовсе не в округлых формах, а в электрическом проводе, что тянулся от трактора к линии электропередач на краю поля. Мой детский ум был бессилен понять: как в такой ситуации не запутать провод и не порвать его? Что такое гусеничный трактор, я прекрасно знал, хотя на всю деревню было только четыре трактора: три гусеничных ДТ-54, уже с кабинами, но без боковых дверок, и так называемый «колёсник», на котором работала трактористом тётя Маруся Тулина. Или это был «Фордзон» или похожий на него трактор, какие обычно показывают в фильмах про коллективизацию.

На гусеничных тракторах весной пахали поля, а осенью они таскали жатки и зерноуборочные комбайны. Все остальные работы, где требовалось тягло, выполнялись на конях и даже на быках. Так что мне довелось вживую видеть работу огромных быков и слышать команду «Цоб» или «Цобе». Если не ошибаюсь: цоб – направо, цобе – налево. С деревенских улиц эти быки, запряжённые в деревянное ярмо, исчезли после того, как в 1961 году на XXII съезде КПСС объявили, что вся страна и наша деревня со всеми её жителями, включая меня, идёт теперь в коммунизм. А через год в нашем магазине ввели нормированную продажу хлеба.

Сейчас читаю очередную книгу Евгения Юрьевича Спицына «Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953-1964 годах». Для многих это история, лежащая за пределами не только их памяти, но и жизни. Для меня же – прямой возврат в моё детство и школьные годы. Может быть детская память избирательна, но я отлично помню многие хрущёвские преобразования, непосредственно коснувшиеся либо нашей семьи, либо кого-то родных и знакомых, либо деревни и даже района в целом. Например, целинная эпопея в жизнь нашей деревни вошла названием «Целина», которые получили распаханные тогда земли по северной окраине знаменитого Мангута – болотно-озёрной системе, описанной ещё путешественником XVIII века Петром Симоном Палласом. Правда, спустя двадцать лет болото опять взяло верх над человеком и там, где раньше росли пшеница и овёс, вновь гнездятся утки. А ещё у кого-то из нашей семьи хранится медаль «За освоение целинных земель», полученная отцом в те приснопамятные годы.

Тот совхоз, к которому относилась наша деревня, разросся неожиданно до размеров половины района, вобрав в себя дополнительно больше десятка деревень, а район, в свою очередь, полностью поглотил соседа. По радио, телевизоров тогда не было, говорили про совнархозы, строительство коммунизма и карибский кризис. И даже на спичечных этикетках, которые все мальчишки нашего класса упорно коллекционировали, появились эти самые совнархозы в сокращении, как СНХ. Не знаю откуда, наверное, с подачи кого-то из взрослых, пошла гулять загадка: как расшифровывается СНХ?

Ответ, мягко говоря, можно было без натяжки отнести к антисоветской пропаганде, деянию, предусмотренному уголовным кодексом РСФСР:
Стране Нужен Хозяин
Хозяин Нашёлся Сам
Самый Наибольший Хам
Хрущёв Никита Сергеевич
И это было далеко не единственное, что попадало в нашу небольшую деревню. Не успели Хрущёва снять с должности, как по рукам пошло гулять большое антихрущёвское стихотворение. Я прочитал его только один раз, но до сих пор помню две его заключительные строки:
И на помин души Никиты
Муки нам дали в октябре.

Я недавно попробовал разыскать это стихотворение в интернете по этим двум строкам, но, увы, всезнающий интернет не помог. Но стихотворение, по-моему, было написано профессионалом, по крайней мере, выше того уровня, каким грешат поэтические творения современных пенсионеров.

Кстати, именно сегодняшним пенсионерам напомню, что именно при Никите Сергеевиче Хрущёве на белый свет, как последнее достижение марксистско-ленинской теоретической мысли, вытащили так называемое «общенародное государство». И если в период моего детства и отрочества действительно существовало это самое «общенародное государство», то оно явно заботилось не обо мне, не о моих родных и близких, не о наших соседях и даже не о нашей деревне.

Чтение книги Евгения Юрьевича Спицына, автора явно просоветски и прокоммунистически настроенного, полностью подтверждает мои личные впечатления. С научной точки зрения, если историю можно считать наукой, книга написана безупречно. Объективно. Подробно. Пятьсот девяносто две страницы увеличенного формата. Тридцать семь условных печатных листов. Различные точки зрения самых разных лиц: от явных антисоветчиков до закостенелых догматиков коммунистической пропаганды.

В итоге в книге освещены все тогдашние преобразования и реформы: внутренние – от борьбы с культом личности до посева кукурузы квадратно-гнездовым способом и международные – от признания Югославии не фашистской до договоров с Индией и Вьетнамом. Здесь и отказ от так называемого «Сталинского плана преобразования природы», и о разгроме антипартийной группы Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова, и о многом другом. Только знаете, чего или кого нет в этой книге? Или, точнее, какого самостоятельного субъекта нет в истории Советского Союза той поры?

Нет народа в общенародном государстве. Народа как субъекта истории. Зато есть очень узкий круг лиц, который определяет и направляет всю жизнь огромной страны. Ещё до революции 1917 года Владимир Ильич Ленин, характеризуя классовую сущность буржуазного государства, высказал умную мысль: буржуазное государство есть комитет, управляющий делами буржуазии. Это потом, после революции, пытаясь совместить теорию марксизма с российскими реалиями, он публично рассказывал какую-то галиматью про диктатуру пролетариата, а в узком кругу единомышленников был более чем откровенен, сводя всю власть Советов к диктатуре даже не всего ЦК партии, а к его верхушке.

Можно сколько угодно заниматься словоблудием, но никакого общенародного государства в Советском Союзе не было, в том числе и при Никите Сергеевиче Хрущёве, и при дорогом Леониде Ильиче Брежневе. Был, выражаясь языком Владимира Ильича Ленина, комитет, управляющий делами партийно-коммунистической номенклатуры. И не более того. Народ – лишь объект управления. Население – лишь ресурс, наравне с территорией и с полезными ископаемыми. Недаром так популярна формула, которую приписывают разным высокопоставленным государственным деятелям: «Бабы ещё нарожают». Как бы цинично она не звучала, но, к сожалению, вся прошедшая история только подтверждает её правоту. Люди – всего лишь ресурс в руках государства. Не бывает общенародных государств, как нет страны, в которой текут молочные реки меж кисельных берегов. Даже в тридевятом царстве, в тридесятом государстве.

Переворачиваю очередную страницу замечательного исторического труда Евгения Юрьевича Спицына «Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953-1964 годах». Идёт описание переговоров с так называемыми социалистическими странами Восточной Европы, заключение договоров с государствами Азии, Африки и Латинской Америки, освободившимися от колониальной зависимости. И почти во всех случаях и в разных вариантах в обмен на договор о дружбе и сотрудничестве и во имя пролетарского интернационализма Советский Союз предоставляет безвозвратные денежные и товарные кредиты. И перед моими глазами одновременно появляются две картины. Вот Первый секретарь ЦК КПСС и председатель Совета Министров СССР Никита Сергеевич Хрущёв в торжественной обстановке под овации партийно-правительственной делегации подписывает очередной пакет документов, а в это самое время по улице нашей деревни бык тащит огромную бочку, а возница Витя Зыков покрикивает «Цоб! Цоб! Цобе!»

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив