Про один Новый год. Чисто обывательский.

kantora — 30.12.2009 Ну как оно было?
Сначала строили, строили, строили. Аж с 1985-ого года все строили. Потом заморозили строительство. В 88-м.
Потом возобновили. И кое-кто это заметил. Уже в 90-м. И я - в их числе. И выразили желание жить в этом доме. Устроили забастовку с голодовкой в здании райсовета. Создали ООО. Снова строили. И вот , наконец, в конце 93-ого построили.
Уже существовал офис домоуправа, батареи грелись, вода текла из кранов - горячая и холодная, электричество работало...


А вот ордера все не давали.

И один из будущих жильцов, Коля, взял и въехал. Без ордера. 20-ого декабря. И всех стал науськивать - чтобы побыстрее заезжали. А то - мало ли что? Власть может перемениться или еще какой форс-мажор и ищи потом свищи свои три года вылизываемые квартирки.
А почему Коля стал науськивать?
А потому что аккурат накануне своего заезда в музей-фатеру он машинку купил.
И не какой-нибудь жигуль, и не подержанную иномарку, а здоровенный тягач с кабиной на 6 рыл+ два кузова к нему - один зимний, металлический, с окошками и подогревом, а второй - обтянутый брезентом прицеп. Причем- за смешные деньги.
И стал всех потенциальных жильцов обзванивать. Что, мол, перевозит бесплатно. По списку. Но грузчики- ваши.

И все, помню, тогда над Колькой потешались, что он такую бандуру в одной разформировывающейся воинской части купил. Нафиг она нужна?
Но Колька только посмеивался. Ведь благодаря своему авто он в кратчайшие сроки стал миллионером. Потому что тягач с причендалами был прописан по Колькиному адресу, на Арбате. И это автоматически давало ему возможность иметь бессрочный пропуск для въезда в Центр - в любое время дня и ночи.
Так что все ближайшие стройки века в пределах Садового - на Кольку просто молились. Потому что брал он по-божески, а готов был что-то привезти-увезти хоть круглосуточно.
Но это я отвлеклась...

В общем, я тоже записалась. И так вышло, что моя очередь на бесплатный переезд была назначена на 31-е декабря
1993 года.
А сразу после меня - Марьивановна должна была переезжать. Моя соседка по этажу, дверь - напротив.

Правда, она меня уговаривала, чтобы я ее пропустила вперед - на 10 утра - потому что у нее мебелей очень уж много. Потому что Марьивановна жила в аварийной отдельной трешке укомплектованной до потолка, а я в 19-и метровой коммунальной комнатке с чисто символическим набором мебели.

Но я отказалась, мотивируя это тем, что у нас знакомые ребята-студенты, которые были готовы безвозмездно, то есть даром таскать наши нехитрые мебеля - могут только до 2-х часов дня. А потом они едут на дачу к кому-то. Новый год праздновать.

И нас Коля очень быстро перевез. Уже в 10-30 его тягач стоял во дворе нового дома и наши ребятишки бодро таскали единственную стенку, разобранную на секции на шестой этаж. Потому что все в доме, как я уже говорила, работало, только лифт не работал. И не работал потом, кстати, еще год.
Но это, как вы понимаете, мелочи жизни.

А Марьивановна стояла во дворе и очень переживала, что мы так медленно имущество таскаем. И что, мол, Коля к двум часам к ее старому подъезду не успеет.
И она где-то с полчаса, до 11-и печально понаблюдала как мы ворочаем тюки, коробки и связки книжек и куда-то ушла. А еще через полчаса- когда мы уже собирали по сусекам Колькиного прицепа то, что вывалилось из коробок и
пакетов - вернулась счастливая.
И сказала мне, что мы - дураки. А вот она- умная и договорилась с работягами, что достраивают чердак, что они все ее имущество на подъемнике подымут. Вот только присобачат агрегат на крыше как раз над Марьивановской лоджией - так и начнут поднимать.
И Марьивановна им даже аванс заплатила - две бутылки водки. Но вообще-то они сговорились на шесть.

Правда, когда я призналась, что наши грузчики мне обошлись и вовсе бесплатно, Марьивановна сначала сникла, но быстро нашла нужные слова и презрительно сказала:
- Да что у тебя таскать-то?

Тут мы и расстались. Я пошла к себе выуживать из тюков и коробок самое необходимо-насущное, а Марьивановна - к себе: следить как на улицу из ее старой квартиры добро таскают.

И что-то я как-то быстро все разгребла в порыве энтузиазма. И у меня к двум часам уже и кухня приобрела почти жилой вид, и на плите варились коровьи хвосты- на холодец, а на другом блине- овощи для салатиков, а на третьем - еще что-то тушилось.

И мне стало скучновато. Да и вспомнилось, что хлеба надо бы купить. И я спустилась вниз. И забыла про хлеб.
Потому что я по натуре- зевака.

А тут такое зрелище!

Марьивановские богачества на подъемник грузят, а потом пара мужичков на Марьивановской широкой лоджии эти богачества принимают и аккуратненько так, в рядок, на лоджии ставят. Чтобы времени не терять.
Так Марьванна приказала. Чтобы внутрь квартиры не шастали и полы только что налаченные и мозаикой как в дворце выложенные не попортили.
А что? Лождия просторная: что в ширину, что в длину. Позволяет.

И долго я так любовалась на процесс поднятия, загрузки и разгрузки. И еще народ подтянулся. Как из жильцов дома, так и из соседних домов. Потому что- интересно.

А тут темнеть стало. И я вспомнила про хлеб. И хотя было неохота отрываться от такого зрелища, но я взяла себя в руки и сходила за хлебом. Благо - недалеко. Минут пятнадцать у меня весь поход занял: с дорогой туда и обратно и десятиминутным стоянием в очереди.

Ну, и, конечно, я все самое завлекательное пропустила!
Потому что пока я ходила, во время очередного подъема свалилась вниз коробка с сервизом "Мадонна" из 60-и предметов(или из 80-и???).
Которым Марьивановна очень дорожила.
И когда я вернулась во двор, легкомысленно помахивая пакетом с батоном подмосковным и бородинской буханкой, то попала на место трагедии.
Где Марьивановна, распустив косы, сидела в сугробе и рыдала над почившем в бозе сервизом. А все ее успокаивали.

Да и работяги чердачные осознавали свою вину. Поэтому скостили окончательную цену до 5-и бутылок. А это означало, что Марьивановна должна им еще три, а не четыре.

И Марьивановна после такого заявления встала из сугроба, убрала косы посредством двух шпилек в куриную гузку, утерла слезы и согласилась.
Но при условии, что она теперь сама будет в подъемнике со своими коробками подниматься. Чтобы их придерживать.

А то, не приведи чего, еще и коробку со второй "Мадонной" раскоцают - с розовато-перламутровой, которая ей больше нравится, чем голубовато-перламутровая, что почила безвременной смертью.

А тут я вспомнила, что овощи могут подгореть и рванула наверх. И- успела.
И стала стругать салаты. Но заправлять не стала- поставила их в холодильник. Часов 8 вечера уже было.

И решила зайти к Марьивановне- напротив. Но у нее было заперто. И я выглянула в окно подъезда и увидала, что подъемник все работает. И возит Марьивановское добро.
И спустилась вниз - чтобы заглянуть в Колькин кузов - сколько там еще добра?
Добра еще было много.
И я высказала предположение Марьивановне, что до 12-и могут не успеть. И предложила что-нибудь легкое отнести наверх пехом. Например- одеяла и подушки.
Но Марьивановна посмотрела на меня внимательно и отказалась - потому что у меня сапоги грязные. Снизу. А у нее в прихожей тоже мозаичный лакированный паркет.
- Ну, как хотите... - сказала я Марьивановне и пошла к себе - накрывать на стол и стругать нарезки.

А в десять не выдержала и опять спустилась. Добро в кузове не особенно уменьшилось.
И Марьивановна мне милостливо разрешила оттащить пару тюков - чтобы положить под ее дверью. И еще нескольким соседям позволила.

А потом я опять спустилась вниз - уже в одиннадцать и крикнула Марьивановне, что места на этаже уже нету. Да и Новый год скоро.
Поэтому я, типа, пошла: надевать приличную одежду, заправлять салаты и метать все на стол.
И ей посоветовала закругляться. А Колькин кузов запереть- до завтра.
Но Марьивановна сказала, что она успеет!

Потом мы встретили Новый, 1994 год, в новой квартире и стали ходить по к соседям, а они- к нам и поздравлять друг-друга.
И к Марьивановне стучались. Да она не открыла.
- Спит, наверное, - предположил кто-то, - умаялась.

А часа в два ночи большой компнией новоселов решили выйти во двор - пускать петарды и прочие салюты.

И увидали на уровне первого этажа подъемник. Пустой. Задрали головы.
И увидели заставленную до самого верха лоджию Марьивановны. А ее саму сразу и не приметили. Среди многочисленного имущества. Но она стала что-то хрипло кричать сверху и махать руками.

Оказалось, что они таки успели все перевезти. Без пяти полночь.

И Марьивановна(сдуру!!!) отдала последнему работяге, что приехал с ней на лоджию и выгрузил остатние коробки, три бутылки водки. И он спустился с ними вниз. И - работяги общим количеством "три" с тремя бутылками в мозолистых ладошках тут же испарились. Как будто их и не было вовсе.

А Марьивановна подергала дверь лоджии и поняла- что она закрыта изнутри. Сама заперла, еще днем - чтобы не было соблазну грязными ботинками в гостиную шастать.
И просидела одна-одинешенька(вернее- простояла) два часа на лоджии одна. Среди залежей своего ДОБРА.

Хорошо, что управдом с нами был и петарды пускал. Он умел с подъемником обращаться. И спас Марьивановну.
И она всех пригласила к себе. На радостях. И даже сказала, что можно не разуваться.

А зачем же - спросите вы - одинокой женщине столько ДОБРА?

А с чего вы взяли , что она одинокая?

Просто ее дети уехали со школой на каникулы в Прагу, а муж укатил в деревню, к родственникам.
А на самом деле все просто сбежали от скучного процесса переезда. Да и знали, что Марьивановне в такие моменты лучше на глаза не попадаться.

А через дня три-четыре - когда муж и дети вернулись - у Марьивановны дома был чисто Версаль. И все гости, разумеется, разувались, еще до входа в квартиру. Марьивановна там даже обувной ящичек поставила с банкеткой.
И искусственный фикус - для красоты.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив