Приключения товара на рынке труда-8. Отступать некуда, позади яма.

blau_kraehe — 01.12.2019 предыдущие серии



Предисловие для альтернативно одаренных господ с функциональной неграмотностью: это воспоминания давних лет, никак не отражающие моего сегодняшнего статуса.

Предупреждение для господ с альтернативными этическими системами: за упоминание в комментарии слов "жопа" и "мыть", а также любые проявления любого национализма - немедленный бан.

________________
Эйфория от своего повышенного социального статуса и обретения Работы прошла довольно быстро.

Работа сиделки была невероятно тяжелой, особенно поначалу. Кстати, слово «сиделка» здесь очень не подходит, потому что вот как раз посидеть за всю смену не удавалось совсем. Ноги страшно болели.

Спина… каждый раз к середине смены спина начинала просто отваливаться. Это неописуемая пронизывающая боль, когда болит уже не просто спина – она огнем горит, и это отдается в живот, в плечи, руки, боль сводит с ума. И ты не можешь остановиться ни на минуту, все равно надо бежать, идти, тащить и пересаживать пациентов, перекладывать, словом, все время двигаться. Темп работы высокий – иначе ничего не успеешь.

У меня стали болеть колени, опухать ступни. Вообще болело все и постоянно. Я думала, что скоро стану инвалидом. Но что поделать – стану так стану. Я терпела. Кстати, через год примерно самые сильные боли прошли. Они были обусловлены просто отсутствием необходимой мускулатуры – через какое-то время она выросла, и мне стало легче.

Помимо этого, я начала постоянно болеть, вирусные простуды преследовали меня весь первый год. Очевидно, частый контакт с людьми, с их бактериями и вирусами, и ослабленный иммунитет сыграли свою роль – ведь до этого я жила в изоляции. Но! Брать больничный было нельзя – такие в два счета вылетали с работы. И я ни разу не была на больничном, ходила на работу со слабостью, температурой. Коллеги даже и не думали как-то разгрузить меня в таком случае, нет, это их совершенно не беспокоило. Пришла – работай.

Такие дни были особенно мучительны. Мне вспоминалось из какой-то книги «пытка, требующая пристального внимания». Примерно вот это из себя моя работа и представляла.

К счастью, через год-полтора и простуды сошли на нет: организм приспособился к постоянному контакту с возбудителями, выработал новый иммунитет.

По поводу тридцати часов в неделю – они определяли уровень моей зарплаты, но не реальную работу. Я работала вечером до 8, но никогда не уходила раньше 8.30, а то и 9. То же самое – после первой смены. Совсем плохо было с выходными. Персонала было мало, и такое понятие, как выходные или свободные дни, в первые два года у нас не существовало. Все трудились на износ (даже сестры, у которых, казалось бы, был выбор уйти в другое место). Рекорд работы, который я поставила – 40 дней подряд! 20 дней подряд вообще были нормой. Причем не просто, а например, так: 20 дней работы подряд, ОДИН выходной, потом еще 12 дней работы подряд, еще один выходной, потом еще 18 дней…

Правда, надо уточнить, что смены были короткими, по 6-7 часов (даже с учетом переработок). Но все равно набиралось более 40 или даже 50 часов в неделю. И главное – вообще без всякого просвета. Даже на короткую смену все равно ты едешь, и это не свободный день. О сверхурочных и необходимости их оплаты я тогда даже не задумывалась, да и остальные «энтузиастки» тоже. Это позже мы уже начали записывать сверхурочные и требовать оплаты или отгулов. А в первые два года все наши сверхурочные канули в ничто.

Что-то я в те годы писала об этом в интернет, и конечно же, нашлись очередные знатоки с возмущением "да вывсеврети, давно бы все пожаловались адвокату". Да, конечно, можно пойти к адвокату - это было нарушение прав. Но учитывая весь мой предыдущий опыт и то, насколько я ценила это рабочее место, думаю, понятно, что мне это и в голову не приходило - ведь у меня был испытательный срок 6 месяцев, а потом первые два года - временный договор (годичный), и уволить меня шефу ничего не стоило. Никакого совета предприятия у нас, как и в большинстве новых фирм, конечно, не было. Но и коллеги, хотя находились в основном в лучшем положении, чем я, никуда не бежали добиваться правды. Да, добиться можно - но ведь и рабочее место потеряешь. Однако в интернете все всё знают лучше, это понятно.

Кроме этих трудностей, у меня начались и материальные. Я уже описывала проблемы с машиной в главе о транспорте: она у меня вскоре не выдержала ежедневной езды, пришлось сдать на металлолом, и начался квест по поездкам в одну и другую сторону по 25 км на перекладных.  Фирма располагалась на таком расстоянии от нашего жилья. К этому моменту мы сумели переехать – в древнюю, страшную, но дешевую квартиру, и о втором переезде не было и речи (детям также было удобно ходить именно в школу по месту жительства).

После одного месяца таких мытарств мне все же удалось приобрести новый металлолом. К счастью, жизнь научила меня: раз у тебя старая машина, тебе необходимо ВСЕГДА, в любом случае иметь неприкосновенный запас на случай ее поломки. Я привыкла экономить и копить. И этот запас у меня был, я смогла купить такую же страшненькую древнюю колымагу, и она проскрипела какое-то время. В среднем мне приходилось обновлять «автопарк» ежегодно…

Но все это еще ерунда.
Возможно, кто-то подумал, что теперь на этой работе меня окружали исключительно доброжелательные вменяемые люди.

Увы.  Конечно, я уже писала, что в частных фирмах маразма обычно меньше, и он исходит не от начальства. Владелец нашей фирмы реально делал прибыль на нашем труде, и все, что ему было нужно – нормальный трудовой процесс, так же были настроены и менеджеры (которые у нас очень часто менялись, никто не мог найти общий язык с хозяином). То есть если человек вкалывает, и на него не жалуются родственники пациентов – то проблем нет, никого не выгонят из-за каких-то тараканов. Вкалывать я умела, и с этим проблем не было. Выгоняли у нас тех, кто, например, на испытательном сроке заболел, пусть на неделю-другую. Сестру еще могли оставить (если болезни не частые), сиделку увольняли сразу. Но я не ходила на больничный.

Однако были другие сложности.
Вместе со мной пришли еще несколько сиделок – и все они потом уволились, не выдержав издевательств. И в дальнейшем действовал этот «естественный отбор», из тех, кто приходил, удерживались немногие.
В основном издевательства исходили от двух людей. Я пришла работать через год после открытия дома. Весь этот первый год в доме жило небольшое количество стариков, и обслуживали их всего 5-6 человек, они сплотились в очень дружную компанию и считали себя старожилами, а к «пришельцам» относились крайне ревниво. Ведь понятно же, что только они «умеют работать», а остальные так, погулять вышли.

Но из них только двое были действительно невыносимы и создавали атмосферу рабства и безумия. Одна сестра – ее звали Барбара, и одна молоденькая сиделка по имени Жанин.
Смены, проведенные без этих двух замечательных личностей, были для меня увлекательны, несмотря на боль и трудности. Но с ними все это превращалось в какой-то ад.

Жанин тщательно следила за всеми твоими ошибками. Даже заходила в комнаты после тебя и выискивала, не осталось ли чего-то, что можно было бы покритиковать. Ее критика была уничтожающей. Например, она заметила, что я намазываю варенье на хлеб ножом (мы сами делали завтраки и ужины для пациентов).
- Кто так делает?! Где ты видела, чтобы варенье намазывали ножом?!
Я откладываю нож и беру чистую ложку.
- Ты что, дома тоже так делаешь?! – орет она. Я спрашиваю себя, что я могу еще сделать, чтобы она наконец успокоилась? Но ничего не помогает, Жанин продолжает распинаться о том, какие тупые пришли новенькие, ножом вот намазывают…

По возможности она бежала жаловаться начальнице, и если жалоба хоть сколько-то заслуживала внимания, начальница приходила вместе с ней, и Жанин распекала тебя в ее присутствии.
Девочка была моложе меня лет на 15. Ну и что? Она же само совершенство. Жанин умудрялась доставать и новеньких сестер и медбратьев. На нее жаловались. Ну а по отношению к сиделкам она считала себя начальством и даже как-то сообщила нам:
- Герр Клаус сказал мне, что я буду главной сиделкой!

Очень ее беспокоил вопрос иерархии и главенства. При том, что особым умом она не отличалась. Закончила с трудом школу сиделок… и наверное, пошла бы учиться дальше (шеф ее обожал, она так умела подчеркнуть свое совершенство и значимость, внешне была очень ухоженной и презентабельной, с тем самым звонким голоском) – но тут у нее случилась проблема со спиной. У особо ретивых сиделок это часто бывает – она «так быстро» работает, быстрее всех, и вот результат. Ей запретили работать в уходе. Жанин сначала попыталась трудиться в качестве кухонной помощницы, но это тоже было для спины тяжело. В итоге шеф назначил ее соцассистентом… поначалу это была настоящая катастрофа, Жанин совершенно не умела общаться со стариками, не любила и не понимала их – они всегда были для нее лишь объектом, на котором она демонстрировала идеальную себя. Но зато она была очень презентабельна, отлично выглядела и обладала звонким голосом и уверенным видом. Могла прекрасно проводить мероприятия для гостей, демонстрируя замечательную себя. Кстати, неплохо она и вела документацию, надо отдать должное. И хотя она нигде в жизни не училась, кроме курсов сиделок, теперь она возглавляет социальную службу фирмы (хотя это должность для людей с высшим образованием!), получает зарплату больше, чем сестры, а в интернете скромно пишет о себе «геронто-психиатрическая сестра» (хотя это – трехлетнее образование сестры плюс двухлетняя специализация).
ТАк что да, как видим, в Германии можно сделать головокружительную карьеру, даже не имея образования. И я вполне верю тем, кто сюда приходит рассказывать о "сказочной стране", что они эту карьеру сделали - отсутствие совести и эмпатии в этом очень помогает.


Но еще хуже была одна из сестер по имени Барбара. Чтобы сразу прояснить ее облик, надо упомянуть, что одну из сиделок она в процессе воспитательных действий УДАРИЛА. Были разборки, но сиделка не стала подавать в суд, а просто уволилась.

Женщина 50-летнего примерно возраста, которая вообще не считала нужным хоть как-то сдерживать себя по отношению к нижестоящим. Причем 80% ее придирок не имели под собой вообще никаких оснований – так, поорать тетеньке захотелось. Все зависело от ее настроения. Работали мы обычно парой – одна сестра и одна ассистентка, иногда я целую неделю работала с Барбарой. Доводила она и новеньких спецов, относясь лояльно лишь к тем, кто начал здесь работать вместе с ней год назад.

Очень многие новенькие – и спецы, и особенно ассистентки – просто понимали, что или надо уходить, или с чувством собственного достоинства придется навсегда попрощаться. Но у меня была другая ситуация. Это три года назад я могла гордо заявить «ну и не нужна мне ваша школа». Теперь я хорошо помнила состояние безработицы, той страшной мучительной ямы, тот ад, который я прошла – и готова была на все, чтобы не вернуться туда.
Поэтому мне нужно было справиться с ситуацией любой ценой.

Я помнила, что в прошлые разы, в Каритасе, я пыталась быть улыбчивой и спокойной, не реагировать, не обижаться, стараться вычленить что-то разумное из придирок, исправлять это, а на остальное просто не обращать внимания. Словом, я старалась быть ангелом – всегда послушным, всегда спокойным и улыбающимся. Как-то во время разборок Гундула с ненавистью заявила в мой адрес: «стоит, улыбается тут!»

Очевидно стало, что подобная тактика не ведет к добру. Один раз я уже попробовала – и что? Нет, теперь я буду поступать по-другому. И я стала ОТВЕЧАТЬ Барбаре. Она раскроет рот – и я тут же раскрываю. Она, например, врывается и орет: «Ты почему не пошла на звонок? Что, я одна должна на звонки ходить?!» Я иду за ней и говорю: «Так. Барбара, давай выясним этот вопрос. Ты знаешь, что в этот момент я купала фрау Ц. в душе. Она сидела голая на стуле и могла в любой момент соскользнуть. Я никак не могла пойти на звонок. Ты считаешь, что мне надо было все-таки ее бросить и идти на звонок?» Барбара недовольно: «Я не собираюсь с тобой дискутировать!»

И так далее. Я старалась не спускать ни одного наезда, всегда защищать себя, возражать. Я чувствовала себя скандальной бабой, мне это все было неприятно, я это терпеть не могу…  но со временем эта тактика стала давать плоды.

Не то, чтобы сразу все стало хорошо. Я помню много мелких унижений. Особенно меня бесила установка: «мы должны помогать коллегам!» На практике это означало, что после окончания моей смены Барбара не только ожидала, что я полностью уберу кухню (это была и ее обязанность, но она, как и другой спец Мустафа, могли в свое рабочее время сидеть на веранде, благосклонно наблюдая за тем, как я вожусь на кухне, хотя мое время давно закончилось). Нет, она еще посылала меня помочь в соседнее отделение. Я огрызалась, но совсем уж ослушаться тоже было нельзя…

Однако примерно через год Барбара включила меня в узкий круг тех, к кому относилась лояльно. Узнав, что я имею незаконченное высшее медицинское, она отнеслась к этому с определенным почтением (что, кстати, встречается не часто). В общем, с ней у меня проблем больше не было, мы нормально работали вместе, потом она даже один год была моей наставницей и ставила хорошие оценки.

Короче говоря, потом и кровью я завоевала себе место в этом учреждении. Кстати, время от времени я действительно работала еще и соцассистентом, но редко – в уходе всегда не хватало людей, и способных к уходу не так уж и много.

В первый же год я написала заявление шефу о том, что хочу учиться на сестру. Это мое желание не было удовлетворено – еще чего. Но на следующий год шеф наконец согласился оплатить мне учебу.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив