Повседневно-производственное (past. 7)
viktor-fedorov — 18.07.2016Есть в нашем цехе два друга-слесаря. Оба молодые, не
сильно обременённые интеллектом, и даже внешне похожие друг на
друга: невысокие и крепкие, с широкими лобастыми лицами и короткими
причёсками. Зовут их Сергей и Денис, но обычно коллеги кличут
их – за глаза, конечно – «Чип и Дейл». (Каюсь, приложил я к
этому свою руку, «вовремя» вспомнив жизненный девиз знаменитых
бурундуков: «Слабоумие и отвага!») Подходит ко мне в обеденный
перерыв Серёга, протягивает планшет и просит зарегистрировать его
на «Авито». Я помог, и, возвращая гаджет хозяину, ненавязчиво
интересуюсь:
- Когда жена рожает-то?
- А ты откуда знаешь?! – Набычился слесарь. – Кто сказал?
- Да есть у тебя один друг-предатель, - неопределённо ответил
я.
Минут через пять Серёжа возвращается на щит управления и тащит за
собой Дениса. Оба раскрасневшиеся, смотрят друг на друга злыми
глазами, понятно, что только что между ними прошёл разговор на
повышенных тонах.
- Вить, подтверди, что я тебе ничего про беременность не говорил!..
– с порога просит Денис.
- Да чо ты гонишь-то!? – мгновенно взвивается будущий отец. – Никто
кроме тебя в цеху про это не знал! Всяко через тебя протекло!
- Ша, горячие финские парни, - успокаивающе говорю обоим, - драться
идите на пустырь, а у меня тут оборудование хрупкое. Успокойся,
Серёг, ни Денис тебя не сдавал, ни кто-то ещё. Сам подставился.
Тащи свой планшет.
Слесарь смотрит на меня непонимающим взглядом, потом срывается с
места и через минуту появляется с гаджетом. Включаю устройство и
под заинтересованными взглядами друзей, чувствуя себя фокусником,
который вот-вот достанет из шляпы кролика, показываю ему страницу
сайта, пестрящую контекстной рекламой товаров для
новорожденных.
***
Унитаз, стоящий в туалете, был ровесником цеха. Сделанный в СССР,
он благополучно пережил все переименования и реорганизации
корпорации, честно выполняя свою работу. Впору давать грамоту и
звание «Почётный Газовик». Работал бы и по сей день, но вот подвёл
его смывной бачок, в котором от старости постоянно ломался механизм
слива и теряли герметичность прокладки, а запчасти для этого
произведения безвестного НИИ сантехники, доставать становилось всё
сложнее с каждым годом. Наконец, деньги на модернизацию санузла
были выделены и фаянсовый ветеран был отправлен на заслуженную
пенсию - в контейнер к остальным твёрдым бытовым отходам. А на его
место банда сантехников во главе с инженером Володей за полдня
смонтировали белоснежный унитаз, надпись на коробке которого
гласила, что сделан он аж в Италии. Увидев, что основная часть
слесарей дружно двинула в сторону курилки, иду поболтать с
инженером, близкое знакомство с которым свёл ещё в студенческие
годы. Тот как раз занят проверкой работоспособности смонтированного
агрегата: спускает воду и исследует фитинги, трубы и соединения на
предмет утечек.
- Володь, бросай ты это грязное дело, пошли, кофе угощу.
- Сейчас, Вить, минуточку, финальный штрих.
И инженер-сантехник, разворачивает лист формата А3, на котором
крупными буквами отпечатано: «На унитаз ногами не вставать!»
- Володенька, а вы там часом не охренели у себя в службе, -
удивлённо присвистываю, и продолжаю, изображая праведный гнев от
имени всех работников цеха, - ты что думаешь, у нас люди до
сих пор в пещерах живут, и не знают как «белым другом»
пользоваться.
- Ну, не знаю, - устало отвечает инженер, приклеивая плакат на
стену, - в других цехах такие «культурные» орлы уже три унитаза так
раскололи. Ладно, хоть живые все остались. Дуракам везёт. Пошли,
где мой кофе?
***
Если на пляже летняя жара воспринимается как благо, то в цеху – как
наказание. Ведь ношение спецодежды обязательно в любую погоду. Для
всех. Лаборантке химанализа, которая каждую смену измеряет
концентрацию газа в воздухе, тоже приходится парится в спецовочной
куртке и тяжелых ботинках. А вот её спутнице –
инженеру-нормировщице, недавно принятой на работу, - куда проще. На
ней из спецодежды только белая каска. А вот легкий сарафан и
босоножки на ногах под определение «спецодежды» никак не подходят.
Просят допустить их до выполнения работ. То есть лаборант будет
ходить и мерить загазованность, а пляжно прикинутая
блондинка-нормировщица будет с секундомером следовать за ней и
засекать сколько времени эти измерения занимают.
- Допустить? Без проблем, - отвечаю я на просьбы лаборанки, и
перевожу взгляд на её спутницу, - вот только придётся переодеться.
По территории промплощадки в таком виде ходить нельзя. Говорю так
вовсе не из вредности, просто производство – это не городская
улица, здесь в таком виде ходить не стоит. У нас тут много разных
железок вредных из земли торчит в неожиданных местах, а если что-то
с тобой случится, то крайнем буду я.
- А мне не выдают спецодежду, по должности не положено, -
высокомерно отвечает блондинка.
- Ну, хотя бы джинсы и кроссовки дома есть? Вот в таком виде и
приходи завтра, а сейчас – ничем не могу помочь.
- А я сейчас папе позвоню!
Приглашающе киваю ей на телефон, суматошно прикидывая в голове, как
выходить из сложившейся ситуации с наименьшими репутационными
потерями. Разумеется, папа-руководитель, пристроивший дочь на
должность-синекуру, ничего плохого сделать мне не сможет, но и
конфликтовать лишний раз с человеком выше должностью не хочется. На
счастье, в этот момент на щит управления заходит слесарь, который
находится в моём подчинении.
- Дим, - как бы между прочим обращаюсь к нему, отчаянно подмигивая,
- как считаешь, эти спецовочные босоножки спасут от укуса
гадюки?
- Эти-то? – усмехается слесарь. – Ну-ну…
- А у вас тут что, гадюки есть? – девушка, показательно игнорируя
меня, обращается к Диме.
- Ага, - польщённый вниманием, тот включает красноречие на полную
мощь, - под четвёртым агрегатом живёт. Здоровенная, сволочь. Жаль,
поймать не можем, осторожная.
Нормировщица задумчиво кладёт на место трубку телефона, на котором
так и не успела набрать номер, и обращается к
спутнице-лаборанту.
- Света, знаешь что? Ты иди, работай, а как закончишь, мне позвони.
Я тут подумала, и правда ведь, нельзя без спецодежды.
|
</> |