Поветкин проиграл, а скрепа осталась

Первый раз в жизни смотрела бокс, который  едва не перепутала  с  шабашем «русского марша». Александр Поветкин вышел на сражение с Владимиром Кличко под оглушительный металл песни «Русь»  и утробные вопли: «Саня, кончай его!». Мрачный языческо-патриотический антураж боксера-витязя (так написано на его черных атласных трусах)  и одновременно члена «Единой России» вызвал в «Олимпийском» бурю  державных эмоций.  Крупные планы элитной общественности — от  немигающего Игоря Сечина до возбужденного Никиты Михалкова под Кобзона с гимном России — не оставляли сомнений: на наших глазах рождается очередная духовная скрепа.

В последние дни тема приобрела невиданную актуальность. Наконец-то обнаружился победитель конкурса, проводимого путинской  администрацией по отысканию в недрах отечества этих самых скреп. Отныне глубину и структуру исторической памяти россиян будет определять Институт социологии РАН. Не знаю, поздравлять ли социологов с крупным выигрышем или, напротив, соболезновать. Уж очень непростой предмет для изучения им достался. Историческое сознание  граждан медленно, но верно вытесняется сознанием конспирологическим. На тринадцатом году правления Путин заговорил языком Проханова. Лихие девяностые, трактуемые как главный источник нынешних бед, привели к удивительным результатам. Многолетняя пропаганда в форме истории затмила саму историю. Кто такие  Руцкой, Хасбулатов и прочие Макашовы   осенью 1993-го? Помилованные Ельциным жалкие  уголовники, нарушившие конституцию. А кто они сегодня? Романтические герои, жаждущие восстановления справедливости. Видимость важнее сущности. Вот и Поветкин проиграл, а скрепа осталась.

Легко понять  демиургов режима.  Искусственно разорванное историческое сознание можно удержать только  с помощью искусственных сцеплений. В духовные скрепы людей назначают так, как прежде назначали секретарей райкомов. Хотя нет, бери выше. После смерти Пушкина рыдающий мальчик в трактире спрашивает — а кого теперь назначат на стихи?  Такова традиция, идущая от Александра  Сергеевича, а традиции мы чтим.

Если актуальны скрепы, то нужны и специалисты, их кующие. Только-только вернули в систему Суркова, мастера параллельной реальности, как подоспел Лесин. Долгожитель системы, прошедший славный путь от ельцинского министра печати до помощника Путина и Медведева, был неожиданно уволен четыре года назад Дмитрием Анатольевичем. Удивил не столько  факт отставки, сколько жесткость формулировки — за несоблюдение этики госслужащего. По бытующему тогда апокрифу, к Медведеву явился Алексей Миллер с жалобой на Лесина, основателя «Видео Интернешнл», который якобы хочет перехватить у родного «Газпром Медиа» рекламные потоки для неуклонно расширяющейся империи Юрия Ковальчука. Теперь тот же Лесин становится главой «Газпром Медиа». Почему сняли? Почему назначили туда, из-за чего вроде бы сняли? Почему они возвращаются?

Вопросы риторические. Ясно лишь одно. Эти люди внесли неоценимый вклад в развитие путинской власти, которая сегодня пребывает в апофеозе. У власти  нет запретных тем. Хотите Навального? Пожалуйста. Хотите Толоконникову — не вопрос! Не только информационные, но и таблоидные программы неделю перетирали ее письмо.  «Записки из Мертвого дома»   Достоевского не очень-то охотно печатали. «Архипелаг ГУЛАГ» замалчивали, как могли. А Толоконниковой — зеленый свет. Можно все, только нужно знать меру. Если щепотку знаменитой узницы приправить тоннами духовных скреп, то зазвучит дивная симфония плюрализма.

И скрепы производятся на свет, признаемся, не заскорузлые, не суконно-посконные, а очень даже креативные. Еще недавно государственный канал в лице своих первых отличников, Брилева с Киселевым, через губу повествовал о гей-культуре. Но стоило Нарышкину пуститься на дебют в Страсбурге (он пригласил парламентариев посетить российские гей-клубы, где царит благодать), как вмиг все изменилось. Не только Борис Моисеев, но и Мария Максакова с Михаилом Пиотровским заговорили о том, как  эти, нетрадиционные, отлично вписываются в творческую среду. На божий свет вытащили ветерана гей-движения, Александра Кухарского. Тот в лучших отечественных традициях (так отборные евреи прежде говорили под телекамеры о своей замечательной жизни в СССР) клеймил Стивена Фрая, призывающего к бойкоту сочинской олимпиады. Венец творения — сюжет о том, как НКВД сберегало гомосексуалистов в обмен на сотрудничество. А одному из них, шеф-повару, даже удалось эмигрировать. В юного красавчика  влюбился британский посол Арчибальд Керри, вследствие чего Сталин разрешил послу прихватить с собой повара. Ну чем, скажите, не духовная скрепа?

Одним словом, идеологическая возгонка набирает обороты. Близость олимпиады рождает новые формы. Эстафета огня, эдакая передвижная доска почета, грозит выдать на-гора 14 тысяч  новехоньких духовных скреп. Ведь бегут лучшие из лучших в своем деле — от 98-летнего артиста драмтеатра Владимира Зельдина до вполне еще свежего артиста санитарной гигиены Геннадия Онищенко. Проще перечислить тех, кто не бежит. Охвачены все сферы человеческой деятельности, включая ТВ. Пока в телевизионных передовиках производства значатся, если не ошибаюсь, только Дмитрий  Губерниев с Иваном Ургантом. Последний явно смущен оказанной честью. Хотя чего смущаться, Ургант заслужил высокую награду в виде факела, так как бесперебойно поставляет электорату отменные духовные  скрепы.

Моя любимая скрепа от Урганта — спецкорреспондент Алла Михеева. Такого яркого бриллианта нет сегодня ни в одной телевизионной короне. Михеева патриот не меньший, чем Поветкин с Михалковым. Ее острые репортажи прямо-таки изнывают от любви к родине. Взять хотя бы последний из них, посвященный фестивалю русской бани в Суздале. Вокруг шайки с водой, березовые веники вперемешку с казачьими есаулами, веселье и лепота. Но Михееву не остановить. Она сразу зрит в корень проблемы. «Вы не писаете в купальни?» — с неподдельной тревогой спрашивает наша героиня мужичков. «Нет», — с готовностью отвечают девушке энтузиасты русской бани.

Алла спокойна — с духовностью все в порядке. Она принимается яростно парить есаулов веничком, гордо держа в руках микрофон Первого канала.

Слава Тарощина
Обозреватель «Новой»