Похоже, арабские события породили у нас новую волну
salery — 13.02.2011 Похоже, арабские события породили у нас новую волну оптимистичного психоза («вот и у нас теперь народ восстанет, свергнув ярмо дуумвирата»). Которая это уже с тех пор, как вышел я в Сеть? Ну ладно - демшиза в «Гранях», но когда встречаешь во френд-ленте… А все – народопоклонство. Смешно, ребята. «Народ» никогда никого не свергает. Не было таких прецедентов. За отсутствием такого субъекта. В реале всегда одна политическая сила свергает другую - когда выводя для этого на улицу толпу, (которую, если угодно, можно называть «народом»), когда – обходясь без этого. Но такая сила, желающая и способная прийти к власти, должна БЫТЬ (никакого иного смысла, кроме смены у власти одной силы на другую, ни один переворот не имеет). У нас ее – нет.За арабов вообще беспокоиться не надо, а тем более на них ссылаться. Там ничего принципиально меняться не может. Все варианты известны: монархия историческая, монархия новодельная, исламская теократия, военный режим (когда последний начинает играть «в Европу» и трансформируется в партийное правление, теряя живую связь с породившей его армией – его свергают). Режима, подобного западному там быть не может, потому что не может быть аналогичных политических партий (которые «из ничего» не создаются, а складываются исторически). (У нас, кстати, такие партии быть могут, но их – нет.)
Для более 90% населения участие в «революционных событиях» с точки зрения его личных интересов абсолютно бессмысленно (кроме тех, кто первым успеет ограбить магазин, музей и т.п.), поскольку никакой переворот к повышению благосостояния «народа» никогда не приводил. Свергли такую-то власть – и зажили богато и счастливо – так не бывает. Все известные подъемы благосостояния населения проходили в рамках правления одной и той же власти. Потому что, действительно, разная власть, проводя разную политику, умеет обеспечить и разный уровень благосостояния. Вот только те, кого выводят на площадь для совершения переворота, ничего об этом (какой будет новая власть) знать не могут (а иначе их и трудно было бы вывести).
Им свойственно думать, что если отобрать и поделить («вернуть народу») деньги какого-либо диктатора или там «олигархов», то всем будет хорошо. Но отобранного на всех все равно не хватит (если поделить, напр. состояние всех наших олигархов – от силы по тысяче на нос придется; вот погромив бутики, можно разжиться существенней, если успеть первыми, однако «рационально мыслящие» в толпе обычно составляют меньшинство). Ликвидация относительно немногих очень богатых людей ничего не решает, ликвидация относительно многочисленных просто богатых – проходит с трудом. Но в любом случае для «выведенных на революцию» ни экономического, ни социального смысла она не имеет: 99,99% их всегда останутся тем чем были.
Имеет, конечно, смысл моральный: посмотреть на стоящего в очереди в бюро по трудоустройству Абрамовича или Путина на «Ладе» без мигалки приятно, в этом смысле и «отобрать» (даже без «поделить») носит характер «наказания плохого человека». Только подобные картины удается увидеть, прямо скажем, исключительно редко и с очень немногими персонажами. Самый богатый человек уже несколько лет вообще в узилище сидит – и что, ради этого стоило бузить?
Все равно кто-то будет иметь несопоставимо больше других (неважно – за счет «спецпайка» или процентов с капитала), кто-то будет ездить мигалкой. Если б хотя бы 20% населения было единодушно в том, кто именно это должен быть, какие-то движения могли бы совершаться. Но – кто? «Кого выберет народ»? Но он выберет того, кого ему предложат. А кто предложит? Предложить некому…
Дуумвиры наши могут вести себя как угодно (последнее время дурят по полной, выглядят со своими прожектами смешно и жалко), но в созданном соввластью и поддерживавшимся ими политическом вакууме им «ничего не будет». Даже в самом худшем для них случае - если поток нефтедолларов вдруг иссякнет (пока, напротив, усиливается) и лично им придется уйти, мы не увидим на их месте никого, чье имя не нашли бы сейчас в справочнике «Кто есть кто в России» и кто бы через несколько лет правления вызывал бы у нынешних протестантов более теплые чувства. (Чаемый нашими фантазерами «народный бунт», кстати, имел бы своим следствием появление вместо дуумвиров фигур из того же справочника, ну, м.б. несколько других персонально, но из него же.)
А уж о каких-то принципиальных переменах, пока не сформируется каким-то образом «партия» реальных людей, имеющих представление о нормальном порядке вещей и установления такового желающая, помышлять просто неуместно.