Подписываюсь под каждым словом

Сказать по правде, я не особенно люблю праздники: суета одна. То есть выходные, чтоб на работу не ходить – люблю, а суету – нет. Как-то не придаю значения новому году, дням рождения и прочим круглым датам. Но раз надо – значит надо. Поехали мы сегодня часов в 12 покупать продукты к празднику. Собственно, гостей-то будет всего двое + нас двое, ну, может, сын заедет, а дочка в лагере.

Поехали мы в ближний супермаркет, с которым рядом – крытый рынок, это км в трёх от дома. Народищу – толпа, все что-то покупают. Публика самая демократическая: супермаркет посреди района, заселённого в своё время переселенцами из снесённых домов в центре, многодетными, очередниками. И все что-то покупали, покупали, покупали. Попадались женщины в норках, которые стали нынче не роскошью, а просто средством защиты от холода. Сейчас холода нет, ну народ и предпочитал куртки. Впрочем, я отметила красивую норочью куртку, отделанную лазером, и с собольим воротником. И всё это простые, обычные люди.

И вот что подумалось мне. С год назад я прочитала книжку Любови Воронковой «Детство на окраине», изданную в 1959 г. - об этой замечательной повести я написала в ЖЖ. http://domestic-lynx.livejournal.com/80443.html
Там описывается жизнь простой, трудовой семьи ровно сто лет назад – в 1912 г. Это городская московская семья. И они тоже живут на окраине – как и сегодняшние горожане из супермаркета. Только окраина сильно сместилась: героиня Воронковой жила в теперешнем центре – возле нынешнего метро «Проспект Мира». Её семья тоже готовится к празднику, только тогда праздновали рождество, а не новый год. Семья долго рассчитывает и прикидывает, что она может себе позволить поставить на праздничный стол. Хотелось бы гуся зажарить или поросёнка, но это жутко дорого: торговцы под праздник задирают цены. Наконец решают купить ветчины, пирогов напечь. Было и что-то сладкое. Вот и весь праздник. Но и этого ждали, и эта, для нас вполне рядовая, еда, казалась им необычайно вкусной. Она, конечно, была вкуснее нынешней, поскольку была натуральной, выращенной без минеральных удобрений, поскольку их, удобрений, просто не было. О пестицидах и речи не было. Но при общем снижении качества еды насколько же изобильнее стал стол вполне обычных людей за сто лет!

Насколько богаче стало человечество за сто лет! Даже представить трудно. Сегодня ни торт, ни шоколад, ни … уж даже и не знаю что – больше не являются недоступной роскошью для практически любого среднего, работающего гражданина. То есть за последние сто лет в странах золотого миллиарда проблема еды – решена. Решена она благодаря «зелёной революции» - резкого повышения производительности земли благодаря агрохимии. Конечно, еда получается несколько «пластмассовая», зато её – много, всем хватает. В сущности, мировое сельское хозяйство могло бы произвести еды гораздо больше, накормить всех голодающих: просто нет платежеспособного спроса, а возможности-то есть. В США фермеры держат урожайность зерновых на весьма низком уровне , пшеница центнеров 24 с га – намеренно держат, т.к. таким образом достигается оптимальное соотношение затрат и заработка. Кстати, агрохимию они используют по минимуму, это входит в концепцию так называемой минимальной обработки земли. А вообще-то они могут вырастить гораздо больше.

Сегодня так или иначе сыты все. И ведь не просто сыты: простые люди едят мясо, свежие фрукты в любой сезон - это тоже достижение технологии. На этот раз технологии хранения и перевозки из тех мест, где вечно лето.

Да, и сто лет назад это было, но было для микроскопической прослойки. Знаменитый Елиссевский гастроном на Тверской был микроскопический – по нынешним понятиям. Но – хватало на тот платежеспособный спрос, который был.

Аналогичная история с одеждой. Промышленность производит вороха, да что вороха – монбланы одежды – не особо качественной, но сносной. Её хватает всем. Если даже ты не можешь её купить – кто-то рядом готов тебе отдать мало поношенную, иногда и вовсе новую одежду, которая как-то не подошла, морально устарела, вися на вешалке… В нашей церкви объявление: одежду от благотворителей принимаем только по предварительному согласованию с имярек, ответственной за благотворительность. Куда-то пристроить ненужную одежду сегодня труднее, чем получить её даром.

Что же из этого следует? Следует именно то, о чём я писала в посте «Невежество и мракобесие», который вдруг по прошествии двух лет снова выскочил в топ и широко обсуждался. Базовые потребности простых людей удовлетворены. За прошедший век это произошло. Сто лет назад простой человек – везде – жил скудно и голодновато. Быть сытым и одетым без заплаток – это было уже неким жизненным достижением. Сегодня это норма, нуль отсчёта, что человек сыт, одет, живёт в тепле, удобства имеет…

Казалось бы: удовлетворил потребности низшего уровня – дуй вверх по пирамиде потребностей учёного мудреца Маслова, на которого то и дело ссылались мои читатели. Но – увы, почему-то так не получается, а получается всё то же самое, но всё больше, больше, больше. Не купил шубу – пошёл в народный университет культуры, а купил новую шубу, ещё одну, брендовую, шубу, а не абы какую греческую муру, третью, четвёртую, энную шубу.

Жизнь сильно изменилась за сто лет, а человек – гораздо меньше. Может быть, он не изменился вообще. Если чем и изменился – то, пожалуй, разнуздался. Стал требовательным, притязательным и привык много о себе понимать. И всё больше, больше, больше, с исступлением каким-то удовлетворяет уже давно удовлетворённые потребности. Казалось бы, человек, не знавший голода или хоть малого недостатка пищи, должен быть более-менее равнодушен к еде: она есть – ну и ладно. Нет же: еда – центр жизни, о еде только и разговоры! По ТВ сплошные готовки, в книжных магазинах – сплошные поваренные книги, это помимо плотно посаженных точек общепита, которые тоже не пустуют и там все упорно работают челюстями. Дивно ли, что за последние пару десятилетий процент ожиревших заметно возрос? В Америке, пишут, даже кресла в кинотеатрах раздвинули, чтоб вместить ожиревшие туши. У нас жирных поменьше, но тоже немало, явно больше прежнего. Все дружно решают нерешаемую задачу: как, не переставая жевать, похудеть? Масса изданий, и число их растёт, трактующих важнейшую проблему похудения. Диетологи становятся знаменитостями – как прежде известные учёные или писатели.

Маркетологи трудятся над тем, чтобы накормить уже давно сытого человека. Каждый день что-нибудь новенькое, занимательненькое. Помню, перед кризисом измыслили уже молекулярную кухню; не помню, что значило, но такого ещё не было – это точно помню. Молодцы маркетологи! Раньше мороженого было десяток сортов, все пожилые люди его помнят наперечёт: за 7 коп., за 9, 11, 13, 15, 19, 22 и 28; теперь – несть числа. И ведь всё надо перепробовать. Ну как тут не ожиреть!

На наших глазах родился широчайший рынок похудения: похудательные смеси, диетпитание, похудательные услуги и спа-процедуры… И все пишут: меньше есть – нельзя, неэффективно, вредно, опасно. Худеть нужно непременно сложно, дорого, хлопотно, затратно. Рынок похудения – это подразделение рынка обжирания. Капитализму нужны оба.

За сто лет люди невероятно разбогатели, но не изменились. У них не появилось новых потребностей. По существу новых. И капитализм продолжает с нарастающими усилиями удовлетворять их уже удовлетворённые потребности и создавать вокруг них новые – вроде похудательных услуг. Что тут первично, а что вторично? Капитализм ли заинтересован в том, чтобы держать человека в жвачном состоянии или он, капитализм, подстраивается под клиента, которого хорошо знает? Видимо, влияние тут взаимное и двустороннее. Та система оболванивания, о которой я писала пару лет назад, имеет целью поддержание такого положения. Чтоб уж наверняка не сместились интересы с жевательных на ещё какие-нибудь.

За сто прошедших лет изменилось очень многое, простой обыватель разбогател невероятно, но нового человека не возникло. Он всё тот же ветхий человек, живущий жвачкой и престижем. Возможно ли его изменить? Не знаю, но пока изменения невелики. Вот такие мысли пришли мне в голову в процессе подготовки праздничного новогоднего стола.

Ещё раз всех с новым годом! Приятного аппетита.