Почему арабы не любили негров

До принятия ислама арабы не считали себя одним народом. Их патриотизм был местного характера и не выходил за рамки рода или клана – какого-нибудь бану тамим, который всю жизнь воевал с бану мудар. Только после того, как пророк Мухаммед объединил все бедуинские племена под знаменем Аллаха, они осознали себя отдельной нацией, и притом нацией великой. Аравийским кочевникам очень нравилось, что посланник Бога – араб, данный им как избранному народу.

С этого времени ислам и национализм арабов составляли одно целое. Прежде, чем вторгнуться в чужое государство, мусульмане предлагали на выбор: или принять ислам и стать равными с ними; или подчиниться им и платить дань, сохранив свою веру. В раннем халифате считалось, что принявший ислам сам становится арабом (так же, как принявший иудаизм – евреем). Новый мусульманин входил в какой-нибудь родовой клан как его мавла, то есть клиент.
Но этот мусульманский интернационал декларировался больше на словах. На практике арабы никогда не упускали случая подчеркнуть свое превосходство. По мнению арабов, выше всех шли они сами, потом персы, а потом – все остальные. К мавлам — принявшим веру инородцам — относились пренебрежительно или с откровенным презрением. Мавлей считали людьми второго сорта, с ними не заключали браки, их всегда сажали на последнем месте. Арабы говорили: «Только три вещи могут испортить молитву – осел, собака и мавла». Над персами, не умевшими произносить арабские слова, – а именно ими был написан Коран, – потешались.
Губошлепы
То же самое относилось и к людям другой расы. Во время завоевания Египта византийцы удивлялись, видя среди арабов чернокожих, а те с гордостью отвечали, что у них нет предрассудков насчет цвета кожи: все они братья по исламу. Действительно, чернокожий мог достичь даже высшей власти: скажем, абиссинский евнух Кафур при Фатимидах правил всем Египтом.

Но «на бытовом уровне» у арабов существовало предубеждение против черных. Черный цвет ассоциировался с чем-то дурным, темным, злым. Еще в домусульманской Аравии поэт Антара противопоставлял светлокожих воинов своего племени – «чистых, сияющих белизной» – их смуглым врагам «с лицами, черными, как закопченные бока котлов». Черный для араба – это раб, а властелину больше пристала белизна. Большинство аббасидских халифов действительно были белокожи, поскольку их матерями были наложницы византийки и славянки.
При случае раздраженный араб вполне мог указать на характерную негроидную внешность суданца или абиссинца, обозвав его «губастым». Того же Кафура поэт аль-Мутанабби назвал «жалким евнухом, губы которого занимают половину тела». В сказках «1001 ночи» неверная жена изменяла герою не с кем-нибудь, а с чернокожим рабом, верхняя губа которого была как одеяло, а нижняя губа – как башмак, свисающий чуть не до земли. Делалось это для большего эффекта, чтобы подчеркнут ужас и отвращение мужа, для которого измена с черным, да еще невольником, – предел падения.
Рабы черные и белые
Пренебрежительное отношение к черной расе сказывалась даже в ценах на рабов. Африканские пленники, которых доставляли из Нубии и Судана, ценились намного ниже белых: самая дорогая нубийка стоила 300 динаров, а обычная белая рабыня – от 1000 динаров. Покупатели жаловались, что негритянские женщины небрежны, с потными подмышками и шершавой кожей, и не любят работать, хотя очень сильны. Зато они умеют прекрасно танцевать: если негр падает с неба на землю, писал арабский автор, то даже падает он в такт.

В отношении к рабам ислам официально проповедовал мягкость и гуманность, особенно к мусульманам. В Коране было сказано: «Все верующие – братья», – а в народе ходила поговорка: «Будь другом своему рабу и рабом своему другу». В похвалу человеку говорили: «Он никогда не бил раба». Невольников часто освобождали по завещанию, другие сами выкупались на свободу, причем делали это в рассрочку, каждый день выдавая хозяину часть заработанных денег. Ребенок, родившийся от свободного и рабыни, считался свободным, а его мать становилась свободной после смерти хозяина.
Но ни гуманность, ни доброе отношение к «братьям» не мешали хозяевам нещадно эксплуатировать рабов и подвергать их жестоким наказаниям. Особенно тяжело приходилось тем африканцам, которых отправляли работать на плантациях и держали в невыносимых условиях, моря голодом и истязая за любую провинность.
Именно чернокожие рабы из восточной Африки — занджи — подняли самое кровавое восстание в истории ислама, которое едва не погубило халифат. Но об этом я расскажу в следующих постах.
|
</> |